Эта серия была задумана в 2021 году: мы планировали опубликовать ее к 30-летию распада СССР – первого в мире самопровозглашенного "рабочего государства". Нападение России на Украину изменило наши планы, и мы сосредоточились на других темах. В том числе – на менее освещаемой, но, возможно, не менее важной проблеме: борьбе за трудовые права в странах, затронутых войной. Мы решили вернуться к задуманной нами серии – хотя бы потому, что разговор о стратегиях выживания в постсоветском мире сегодня стал еще более актуальным.

На протяжении всего 2022 года – по ходу введения санкций и эскалации войны в Украине – российская экономика переживает медленный спад. Несмотря на предположения, сделанные многими экспертами в самом начале войны, ни дефолта, ни сколько-нибудь мощного кризиса в стране не произошло: спад производства и потребления происходит очень постепенно. Тем не менее этот “отрицательный рост” очевиден: по данным Росстата, в III квартале 2022 года снижение российского ВВП составило 4%.

Почему, оказавшись в изоляции, российская экономика даже на спаде остается на удивление стабильной – а граждане не выражают открытого протеста по поводу снижения уровня жизни? В интервью каналу ForbesTalk Наталья Зубаревич – профессор географического факультета МГУ и эксперт по социально-экономическому развитию регионов России – приводит несколько причин. Одна из них заключается в том, что огромная часть населения, которая и раньше сводила концы с концами, продолжает жить стабильно плохо – “не жили богато, нечего и начинать”. Война не изменила в их жизни ничего – обнищание началось задолго до 2022 года. Другая причина, по мнению Зубаревич, связана с беспрецедентной способностью российского бизнеса и финансовых институтов адаптироваться к любым условиям.

“Наша страна прошла через такое количество ударов, что, в общем, опыт уже наработан”, – говорит Зубаревич. Ситуация, которая, возможно, ждет Россию в ближайшем будущем – медленное, но верное технологическое отставание и снижение доходов – потребует от все большего числа людей возврата к практикам выживания, неформальной занятости и кустарного производства, сложившимся еще в 1990-е годы. Мы решили вспомнить о том, как именно мы – и наши родители – выживали после распада СССР.

В нашей новой серии статей об организации рынка труда и экономике России “переходного периода” мы рассказываем о том, как прекаризация труда и занятости сказалась на самых разных слоях российского общества – и чему мы успели научиться за 30 лет.

Мы начинаем эту серию с интервью с Саймоном Кларком – почетным профессором Варвикского университета (Великобритания) и одним из первых исследователей российской экономики постсоветского периода. Кларк рассказывает о влиянии 30 лет реформ на людей рабочего класса после распада Советского Союза. Одно из самых интересных его наблюдений касается неэффективности профсоюзного движения в России: профсоюзы оказались почти полностью поглощены путинским политическим проектом и рассчитывать на них как на политическую силу в России невозможно.

*Пока мы готовили эту публикацию, пришла грустная новость: 27 декабря 2022 года Саймон Кларк ушел из жизни. Ему было 76 лет. Мы выражаем глубокие соболезнования его семье, близким, коллегам и ученикам.

Во второй статье нашей серии социолог Наталья Савельева рассказывает о том, как сетевой маркетинг стал стратегией выживания для городских семей в России в 1990-е годы и как гендер и социальный капитал сыграли решающую роль в структурировании этого рынка труда. Продавая БАД "Гербалайф" или косметику своим знакомым и знакомым знакомых, женщины стали основными кормильцами своих семей. В то же время Савельева показывает, как технологии продаж в сетевом маркетинге превратились в инструменты "личностного роста", необходимые не только для продажи товаров, но и для адаптации собственного мировоззрения к эпохе перемен и нестабильности.

Статья Ольги Пинчук – это рассказ о собственном опыте работы на российской конфетной фабрике в 2016-2017 годах. Ольга пишет о влиянии стратегий “оптимизации“ на трудовые отношения и о попытках протеста через явный и неявный саботаж трудовых норм.

Азамат Исмаилов рассказывает о том, как российский бизнес и предпринимательство адаптируются к рынку, ограниченному санкциями с начала войны, и как в условиях войны выживают независимые российские профсоюзы. С одной стороны, нас ждет возвращение к неформальной экономике и кустарному производству, считает Исмаилов – с той разницей, что даже "Гербалайф" придется заменять отечественными аналогами или товарами из “параллельного импорта”. С другой стороны, с начала войны защита трудовых прав становится все более опасным делом: давление на независимые профсоюзы и риск быть отправленным на фронт делают работников многих предприятий заложниками начальства.

Наконец, Гульмира Амангалиева представляет очень скрупулезный и объемный очерк того, как война и санкции отразились на российской провинции и ее жителях.

О том, что происходит в российской экономике с начала войны, подробно рассказывают в специальном проекте “Трудовые права” и наши партнеры – медиа “После”. Читайте о сокращениях и утечке кадров в системе здравоохранения, о производственном кризисе в автопроме, о растущей безработице в сфере торговли и о том, как платформенная экономика адаптируется к будням авторитаризма.

Эта серия – попытка проанализировать некоторые особенности стратегий выживания, которым российская индустрия и российский бизнес научились за последние тридцать лет. Возможно, знание этих особенностей позволит нам лучше понимать экономическое будущее государства, в очередной раз “обнулившего” все свои достижения без оглядки на нужды ее собственных граждан.

• Читайте openDemocracy в Telegram, чтобы не пропустить новые тексты