Центробанк – несгораемый ресурс для поддержания стабильности власти. Фото: Евгения Новоженин / РИА Новости. Все права защищены.С "дефолта" – августовского кризиса 1998 года – прошло 20 лет. По мнению многих экономистов российская экономика до сих пор переживает его последствия. Об уроках дефолта и том, возможен ли новый кризис сегодня, oDR поговорил с экспертом Германского института проблем международной безопасности Янисом Клюге – специалистом по российской экономике.

В чем вы видите наследие дефолта сегодня?

Я сказал бы, что прямых последствий мало, но есть много косвенных. Этот кризис еще отражается в государственной политике, особенно в отношении к долгу. Есть такое убеждение, что государственный долг это очень опасная вещь, и для политики 2000-х – это по-настоящему важная тема. Это был самый главный урок дефолта: у финансового кризиса могут быть очень тяжелые последствия, которые мгновенно могут привести к нестабильности – а предвидеть их и очень трудно. Именно по результатам дефолта появилась идея, что власти всегда нужен запас прочности.

По результатам дефолта появилась идея, что власти всегда нужен запас прочности

Осторожный подход к финансовой политике – это первое последствие. Второе, и не менее главное – это изменившееся отношение к частному бизнесу. После 1998 года появилось убеждение, что если не контролировать частный бизнес тщательно, то он будет наращивать риски сам по себе. Поэтому власть укрепилась в том, что государство должно внимательно смотреть, что делает частный бизнес и не дать ему слишком много свободы. Это одна из причин почему в России есть стагнация, а государственный бизнес доминирует, особенно в банковском секторе

Как этот дефолт отразился на доверии к банкам в целом?

Обсуждение стабилизационной программы правительства РФ летом 1998: много пустых мест. Фото: Владимир Федоренко / РИА Новости. Все права защищены.В результате дефолта вкладчики начали различать государственные и частные банками. Стало ясно , что частные банки могут обанкротиться, поэтому доверие к ним упало особенно сильно. При этом такие банки как "Сбербанк" и "ВТБ" даже в чем-то выиграли от кризиса, потому что выяснилось, что они будут могут выстоять до последнего.

В 2008 году у государства уже был стабилизационный фонд – около 250 миллиардов долларов – и это был главный ресурс, чтобы предотвратить более тяжелые последствия, особенно для населения. Этот стабилизационный фонд создавался в 2003 году, в том числе как последствие дефолта: государство старалось избавиться от долгов. И благодаря созданию этого фонда в период после 2008 года пенсии, например, были подняты на 70 процентов в течение трех лет – чтобы предотвратить последствия уже нового кризиса.

Сегодня, как мне кажется, у Центрального банка есть особенная роль, он может позволить себе многое. Посмотрите на ставки – они высокие. А высокие ставки означают, что экономике трудно развиваться, рост будет маленьким, но при этом ЦБ может позволить себе такую политику. Контроль над рисками – важнее развития. По-моему, сейчас у власти есть большое доверие к экономистам ЦБ.

То есть, мы можем говорить о том, что российская власть вынесла урок из дефолта?

Если вы смотрите на цели и на мотивации, то этот урок – не обязательно про успешное развитие, а про то, как защитить стабильность и как защитить власть. Конечно, власть знает, что если наступит еще один финансовый кризис, то это принесет политические риски и последствия, которые могут быть опасными.

Этот урок – не обязательно про успешное развитие, а про то, как защитить стабильность и как защитить власть

Финансовая стабильность – это фундамент политической стабильности. Это убеждение, которое разделяют и президент, и многие другие во власти. Я бы сказал, что это убеждение в чем-то даже иррационально. Посмотрите на пенсионную реформу – очень трудно объяснить, почему Кремль пойдет сейчас на такой риск, рейтинги упали, можно было бы это одолжить на шесть лет, в принципе, не было бы проблем. А они все-таки это сделали, и в этом отображается опыт дефолта, подсказывающий, что нужно иногда идти на непопулярные меры.

Как дефолт отразился на социальной политике? Пенсионная реформа это не первая непопулярная мера, которую Кремль предпринимал с 2000-х. Сначала была монетизация льгот, которая вызвала очень сильный протест. Затем были реформы оптимизации, которые заметно изменили положение в секторе здравоохранения и образования. Есть ли какая-то связь с уроками дефолта, в том как эти реформы проводились?

Я не думаю, что дефолт оказал очевидный эффект на социальную политику. Думаю, реформы начала 2000-х, скорее, были мотивированы рекомендациями Всемирного банка. Сейчас все не так, сейчас практически нет накопительной части. Но нужно помнить о том, что сейчас и демография совершенно другая. Весь этот рост и процветание 2000-х – это и последствие хорошей демографии, когда почти все население было трудоспособным (мало детей, мало пожилых) – а сейчас наоборот: рождаемость существенно повысилась, а многие их тех, кто был занят на рынке труда в начале 2000-х, вышли на пенсию.

Учитывая санкции, наложенные на Россию, есть ли основания полагать, что нас ждет новый дефолт? И как власть будет выходить из этого положения, учитывая урок 1998 года?

Если посмотреть на причины, по которым произошел дефолт, то это долг в валютах, в основном. Если у компании и тем более у государства есть долги в валютах, то тогда рубль обесценивается и трудно вернуть долг.

В 2013 году, до санкций, у российских банков и предприятий было намного больше долга, тогда было 750 миллиардов долларов. Потом ввели санкции и эти санкции вынудили банки и предприятия избавиться от долгов, они больше не могли получить новые деньги из-за рубежа. Уровень внешнего долга сильно упал. Санкции ведут к тому, что связь российского бизнеса и международными финансовыми рынками станет меньше.

Главное негативное последствие санкций – это не внезапный кризис, а очень долгая стагнация

По-моему, главные риски сейчас в банковском секторе. В последние годы выяснилось, что есть риск, о котором мы не знаем. Даже крупные банки могут рухнуть, как в прошлом году. У ЦБ есть свои золотовалютные резервы, которые больше 400 миллиардов долларов, а внешний долг – 500 миллиардов. В 1998 долги были 200 миллиардов долларов, а резервы – 20 миллиардов. Совсем другое соотношение.

Сейчас с финансовой точки зрения положение лучше, чем было в 1998 году. При этом, конечно, риски есть всегда, нельзя окончательно исключить кризис. Когда что-то случится, то граждане потеряют доверие и пойдут снимать деньги с банковских счетов.

В краткосрочной перспективе опасаться стоит того, что США наложит санкции на государственный долг. По этому поводу есть очень разные прогнозы. Есть, например, доклад Минфина США, в котором говорится, что это может привести к тяжелому кризису в российском банковском секторе. При этом ЦБ России и его председатель Эльвира Набиуллина заявляют, что это не будет большой проблемой.

Но главный риск, главное негативное последствие санкций – это не внезапный кризис, а очень долгая стагнация, отсутствие развития.

Выходит, что, как ни странно, эти санкции власти только на руку, так как позволяют наращивать ту самую стабильность?

Да, на краткий срок. Они тоже теряют. Одно из последствий стагнации в том, что государство, теряя на налоговых сборах, вынуждено их повысить (как НДС сейчас). Это непопулярные меры и по-моему, власти это делают не очень охотно. Им санкции тоже мешают. Даже если это усиливает контроль над экономикой, то проблема все равно остается и ее нужно решить. Все, что они сейчас делают, они могли бы делать и без санкций. Все, что они предпринимают – это вынужденно, у власти мало вариантов действий.