Работает инструктор-парамедик Дарья Зубенко. Кадр из документального фильма "Невидимый батальон", 2017 год, Украина.

"У нас оборона хуже, чем оборона Челси"

Лирический герой стихотворения Сергея Жадана "Военкомат" (2008) не хочет идти в армию. И его можно понять. Армия Украины до 2014 года являла собой жалкое зрелище – то ракета влетит в жилой дом, то склад боеприпасов взорвется. Внеблоковое государство на развалинах советской империи, небогатое и коррупционное, совершенно не ожидало, что ему придется всерьез от кого-нибудь обороняться. Финансы и внимание в вооруженные силы Украины вкладывались по остаточному принципу, техника ржавела, призывники строили генералам дачи. "Короче, ма, я пас, я не пойду" – как пишет Жадан, самый популярный современный украинский поэт.

Все изменилось в 2014 году, когда после победы Евромайдана и побега из страны пророссийского президента Виктора Януковича империя нанесла ответный удар. Внезапная российская военная агрессия в Крыму и особенно на востоке Украины потребовала срочной обороны, и украинское общество отреагировало быстрее, чем государство. Помимо немедленно сформировавшихся для так называемой антитеррористической операции десятков добровольческих батальонов, которые воевали поначалу порой буквально в резиновых тапках, общество взяло на себя задачу обеспечения армии всем необходимым – от квадрокоптеров, прицелов и тепловизоров до гвоздей и скоб.

Власть отреагировала на ситуацию значительно позже – отчасти вкладывая собственные финансы и внимание, отчасти привлекая в свои ряды вчерашних волонтеров обеспечения (слово "волонтер" в Украине в последние три-четыре года намертво закрепилось за теми, кто собирает на свою карточку деньги на материальное обеспечение подразделения, закупает нужное и отвозит на фронт). Большинство добровольческих батальонов постепенно вписались в систему Национальной гвардии (подчиняющейся Министерству внутренних дел) или Вооруженных сил Украины. Министерство обороны начало постепенные реформы систем снабжения и питания. Многие волонтеры создали собственные благотворительные фонды. Армия Украины и сейчас несовершенна, недостаточно современна и эффективна, но скорость поднятия ее из руин силами гражданского общества – феномен, который еще ждет своего исследования.

Во всех этих процессах активно участвовали женщины. Вопреки парадигме некоторых феминисток, утверждающих, что войны это лишь "мачистские игры", украинки отказались "мирить" мужчин и определять себя как жертв мужских конфликтов, проявили гражданскую позицию и заняли активную роль в вооруженном сопротивлении. Но если хозяйский, по сути обслуживающий труд волонтерки для женщины традиционен (поначалу на передовую возили даже пирожки и вареники домашней лепки), то массовое появление женщин в составе вооруженных подразделений было несколько непредсказуемым для стороннего взгляда – но почему бы и нет, в самом деле.

Сейчас в Вооруженных силах Украины служит более двадцати тысяч женщин, что составляет восемь процентов от всего состава военнослужащих. Только у двух тысяч есть офицерские звания, ни у одной нет звания генерала. И в то время как женщины вливались в состав армии, государство тянуло с предоставлением им адекватных условий службы, как юридических, так и бытовых. Проект “Невидимый батальон”, состоявшийся при поддержке Украинского женского фонда и "ООН-женщины", был призван обратить внимание общества на роль женщин в АТО и на проблемы гендерного неравенства, с которыми они сталкиваются в процессе своей службы.

Проект "Невидимый батальон" был задуман и реализован женщинами-военнослужащими. Столкнувшись с рядом проблем во время службы, с юридическими и практическими аспектами гендерного неравенства, эти женщины задумали адвокационную кампанию о себе самих, о своих правах, возможностях и репрезентации в общественном сознании. Кампания включала и съемку серии фотографий для последующих выставок, и работу с общественностью, и влияние на власть (без выступления в поддержку тех или иных политических сил). Однако но чтобы говорить о своих запросах комплексно, апеллируя не только к личному опыту, необходимо было эти проблемы описать и обобщить. Пригласили социологинь – и работа над первым и пока единственным исследованием проблем женщин в АТО началась. Выборка составила 42 участницы, единственным критерием отбора которых было фактическое участие в боевых действиях на передовой, без предпочтений по демографическим характеристикам, политическим взглядам или конкретным подразделениям службы.

Елена Максименко. Фото: Клеопатра Анферова для проекта "Невидимый батальон".

Елена Максименко – журналистка, в считанные месяцы ставшая активисткой и скоро оказавшаяся на фронте – не была участницей исследования. Но ее история – это типичная история о том, как в эпоху перемен женщины пересматривают свою роль в обществе.

От культурной журналистики – к военной

С Еленой Максименко я встречаюсь у нее дома. Она готовит мне кофе по своему фирменному "шаманскому" рецепту и рассказывает свою историю. Аполитичная, пишущая о культуре журналистка – по собственному признанию, не знавшая имени своего премьер-министра – решилась вести репортажи с Евромайдана; попала в плен весной 2014 года в Крыму, когда попыталась оттуда привезти репортаж; возила фестивали в освобожденные города востока Украины, а в 2015 году оказалась на передовой. Одна ротация в составе Первого добровольческого мобильного госпиталя имени Николая Пирогова, и затем четыре – в "Госпитальерах" Добровольческого украинского корпуса. Места дислокации – Широкино, Пески, Старогнатовка, Гнутово. Елена скромно признается, что документированием деятельности подразделения приходилось заниматься немного больше, чем парамедициной, но о своей службе рассказывает истории, украсившие бы любой голливудский фильм. Как вывезли раненого на операцию на вершину холма, и в момент его смерти взошло солнце. Как сослуживец-меломан всюду таскал за собой колонки, и однажды под обстрелом у него заиграла "The End" группы "The Doors".

После службы Елена некоторое время занималась организацией социальной адаптации военнослужащих, но в итоге вернулась к военной журналистике и сейчас занимается только ею. Многие женщины продолжают служить и делают это бессрочно – "пока война не закончится". А заканчиваться она не собирается.

Осенью 2015 года Елена снялась для фотографической части проекта “Невидимый батальон”, тем самым поучаствовав в повышении видимости женщин-военнослужащих и тех проблем, с которыми они сталкиваются во время службы.

"Невидимый батальон"

"Все, что нам известно о войне, известно с "мужского голоса" – писала в книге "У войны не женское лицо" белорусская журналистка Светлана Алексиевич. В исследовании "Невидимый батальон" были представлены голоса женщин-военнослужащих, одной волонтерки и нескольких эксперток. Полевая и кабинетная части исследования были дополнены фотоподборкой и выпущенным на ее основе календарем.

Вынесенная в заголовок "невидимость" участниц АТО в первую очередь была юридической. Правовая база Министерства обороны Украины, основанная также на нормативах Министерства здравоохранения, оказалась безнадежно устаревшей, исходящей из советской патриархальной парадигмы "охраны материнства", и не рассчитанной на женский физический труд – как сложный, так легкий.

Марьинка. Фото Елены Максименко.

Исследовательский коллектив не без некоторого ужаса открыл для себя, что согласно нормативам Минздрава Украины женщина на рабочем месте не может таскать вес свыше семи килограмм – над чем рассмеется любая мать младенца (или хозяйка крупного кота). Таким нехитрым образом женщинам был запрещен ряд военных профессий, в том числе фотографа (рудимент времен второй мировой и тяжелых камер) и оператора беспилотника, а заодно и ряд профессий, которые ничего подобного не требуют (переводчика). Зато было разрешено быть санитаркой (раненый, которого нужно выносить с поля боя, очевидно, весит меньше семи кило), кухаркой или начальницей полевой бани – то есть обслуживать мужчин на боевых и "героических" должностях и не составлять конкуренцию их военной карьере.

Так украинские женщины в АТО и служили – кто никак не оформляясь официально, кто по документам бухгалтером, а в реальности – гранатометчицей. Все это было бы забавно, если бы не поражало женщин в деньгах (от 200 евро ежемесячно, не говоря уже о надбавках и премиях), льготах для участников боевых действий (Закон Украины "Про статус ветеранов войны, гарантии их социальной защиты" предоставляет довольно длинный список таковых), компенсациях (как документально обосновать ранение у кухарки?), возможностях продвижения по службе и просто в праве быть признанной.

За юридической невидимостью неизбежно воспоследовала инфраструктурная – отсутствие формы, обуви, средств женской гигиены и доступа к гинекологии в условиях фронта. Лишь в 2017 году Министерство обороны озаботилось женским бельем для военнослужащих, да и то оказалось крайне низкого качества и вызвало скандал. До этих пор всем необходимым женщины обеспечивали себя сами – покупали за свои деньги, обменивались между собой, брали закупленное волонтерами.

– Диана Макарова (глава одноименного фонда) очень помогла, – рассказывает Елена. – Я зашла взять какую-то мелочь, а вышла упакованная всем – и термобельем, и штанами, и подсумком.

Участницам АТО пришлось столкнуться и с непониманием со стороны мужчин-сослуживцев – как рассказывали разные респондентки независимо друг от друга, мужчинам прямо в процессе службы приходилось пересматривать свою картину мира и укладывать в голове тот факт, что женщина тоже может полноценно служить. Часты рассказы если не о прямой дискриминации, то о попытках мужчин излишне оберегать сослуживиц. В добровольческих подразделениях, впрочем, дела с равенством обстоят лучше, чем в официальных структурах.

– Борщей от меня не требовали, но я своим кофе варила, – улыбается мне Елена. Кофе, как уточняет она, конечно, был только способом сделать товарищам приятное, в промежутках между парамедициной и документированием деятельности подразделения.

Общегражданская и отчасти личная мотивация – кто-то всю жизнь хотела служить, но никуда не брали, у кого-то российские войска заступили буквально в родное село – вынудили украинок терпеть все эти лишения без особых надежд на признание и вознаграждение. Медицинское подразделение "Госпитальеры" в составе Добровольческого украинского корпуса, который не договорился с властями о вхождении в официальную структуру вооруженных сил или Нацгвардии, как это сделали другие добровольческие подразделения, не получило от государства буквально ни копейки и снаряжало себя полностью за свой счет (и за те, что удалось насобирать волонтерам).

Елена Максименко получила удостоверение участника боевых действий по факту службы в ПДМГ. Из опрошенных нами в исследовании участниц ДУК формального признания факта своей службы не получила ни одна, и ни одна на него не рассчитывает. Нам также стали известны случаи, когда к детям матери, которая служит на фронте, приходили социальные службы с вопросами, почему мать не занимается ребенком – у мужчин, само собой, таких проблем не возникало. В этих историях звучала сильная обида в голосе – мы, дескать, не в запой от детей ушли, а общественно важным делом заниматься, вообще-то...

Елена Максименко в Широкино. Фото из личного архива.

Репрезентация женщин-военнослужащих в СМИ, как показало исследование, тоже оставляла желать лучшего. Журналисты не спешили освещать все вышеперечисленные проблемы, вместо этого формируя экзотический образ дамы с макияжем и маникюром в бункере, воевать которой благосклонно разрешил муж. Один глянцевый журнал и вовсе отличился – сделал подборку цитат Надежды Савченко, а за невозможностью сфотографировать ее (находящуюся на тот момент в российском заключении) сообразно формату рубрики, прифотошопил к лицу чье-то чужое тело.

Яркий пример невидимости принесли нам на презентацию исследования в Днепре. Девушка в военной форме показала одну из справок, необходимую ей для получения удостоверения участника боевых действий. Напечатанный на принтере текст гласил, что справка выдана такой-то в том, что он...

Не мужественная, а отважная

Первая презентация исследования в декабре 2015 года собрала большую аудиторию и даже вызвала некоторое напряжение. В дискуссионной части сотрудница Минобороны сообщила о наличии в структуре вакансий психологов, занимать которые она с радостью приглашает женщин.

– Я прошу прощения, я колонну из-под обстрела выводила, а вы мне предлагаете работать психологом? – парировала Елена Мосийчук, респондентка исследования, парамедик полка "Азов".

Так бурно стартовала кампания “Невидимого батальона”. Женщинам-военнослужащим и гражданским авторкам проекта приходилось работать с журналистами, с общественным мнением и с самим Министерством обороны, которое поначалу не до конца понимало, чего именно от него хотят. Приходилось объяснять, что в XXI веке в любой армии мира высокие технологии имеют приоритет над физической силой, и разница в средних мужских и женских габаритах играет значительно меньшую роль, чем принято думать. Что не нужно мужчинам покровительственно заботиться о женщинах и их репродуктивном здоровье, они сами разберутся с тем, что им вредит и как им после этого рожать, и рожать ли вообще. Что карьерный лифт должен работать для мужского и женского пола одинаково, автоматически продвигая наверх тех, кто может продемонстрировать необходимую квалификацию.

Объяснения в конце концов возымели успех, и спустя полгода кампания достигла первых результатов. Летом 2016 года в перечень штатных должностей рядового, сержантского и старшинского состава, где против многих строчек с профессиями в столбце для женщин стояли пробелы, Министерство обороны Украины внесло изменения.

Общество тоже восприняло требования женщин как должное. Кампания встречала в основном понимание, масс-медиа постепенно сменили общий тон публикаций на более реалистичный. Календарь проекта "Невидимый батальон" получил награду Национального фестиваля социальной рекламы, а сами женщины-военнослужащие не ограничились участием в исследовании и стали выходить на митинги с требованиями равенства своих прав.

Экс-военнослужащая ВСУ Анна Иванцик на феминистской акции, Львов, 8 марта 2017 года. Фото: Анна Гриценко. Все права защищены.

В работу над достижением трудового гендерного равенства также включился украинский парламент. Женское межфракционное депутатское объединение "Равные возможности" подготовило – и спустя два года от начала кампании помогло принять в первом чтении – законопроект №6109 "О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно обеспечения равных прав и возможностей женщин и мужчин во время прохождения военной службы в Вооруженных Силах Украины и других воинских формированиях". Законопроект закрепляет принцип, по которому женщины проходят военную службу на равных с мужчинами основаниях, что включает равный доступ к должностям и военным званиям, одинаковый возраст выхода в запас и равные условия назначения в наряды. В США аналогичные изменения были приняты лишь в 2015 году – так что от мировых тенденций Украина отстала всего на два года.

Гражданки на гражданке

Кампания повлекла за собой и другие изменения в положении женщин в Украине. В частности, встал вопрос о том, что по тем же самым причинам якобы физической сложности для женщин закрыты 450 гражданских профессий. К 2017 году тема профессионального неравенства "на гражданке" усилиями феминистских активисток начала появляться в СМИ, а к концу года Министерство здравоохранения отменило свой приказ №256 от 29 декабря 1993 года, содержавший соответствующие запреты.

"Гендерное равенство? Нет, не слышал". Активистка Ксения Чубук на феминистском марше, Киев, 8 марта 2017 года. Фото: Цензор.НЕТ

В конце 2017 года также вышел одноименный с кампанией полнометражный документальный фильм, снятый тремя режиссерками о шести женщинах-военнослужащих. В фильме показана их служба и их трудности – эвакуация раненых по "дороге жизни", реабилитация от посттравматического стрессового расстройства, сложности с адаптацией в мирной жизни.

Елена Максименко после пяти ротаций в роли парамедика и журналистки некоторое время работала с социальной адаптацией военнослужащих, потому что "понимала изнутри, с чем эти люди возвращаются", но в итоге все равно вернулась в журналистику, и сейчас работает фронтовым корреспондентом, проводя неделю через неделю в Киеве и в командировках на фронт. Я постоянно читаю истории за ее подписью на странице благотворительного фонда "Вернись живым". В конце каждого ее материала – реквизиты для сбора денег на необходимые армии нужды. Елена говорит, что именно в этой роли чувствует себя наиболее полезной.

– Я не только рассказываю людям, какова война, кто воюет, как это все выглядит, но и в свою очередь даю понять парням и девушкам на фронте, что людям не все равно. Мои тексты приносят реальные деньги, потому что в зависимости от лайков и перепостов фонду переводят средства, на которые мы покупаем тепловизоры, беспилотники и другие полезные вещи, которые помогают выжить, – говорит Елена.

Отражение российской агрессии длится почти четыре года и не собирается заканчиваться. Законопроект 6109 ждет народных депутатов на сессию, а ряд других женских проблем – своих кампаний; в частности, пока не решен вопрос доступности для женщин среднего и высшего военного образования. Тем не менее, уверенное наличие женской повестки в деятельности украинского гражданского общества позволяет мне сделать прогноз о том, что в обозримом будущем нас ждет прогресс как в сфере законодательства, инспирированного феминистками, так и в повседневном гендерном равенстве.