"Лучшие программисты сейчас активно покидают страну, многие крупные западные компании давно ушли из России; стартап–среда и инвестиции тоже ушли из-за политической и экономической ситуации. Даже фонды с российскими корнями переориентировались на западные проекты" – говорит Петр (имя изменено – прим.ред.), руководитель одного из питерских ИТ-стартапов. Российская цифровая индустрия уже сегодня работает в полсилы, а принятый в апреле этого года законопроект о суверенном интернете ослабит ее положение еще сильнее. По мнению его авторов, закон должен обеспечить "безопасную и бесперебойную работу" российского интернета в случае внешней "угрозы". Однако российским новым технологиям грозит, в случае его принятия, угроза внутренняя – запертая за железным файерволом, российская ИТ-сфера может попросту задохнуться.

Роскомугроз

Суть нового закона вовсе не в поддержании устойчивой работы сети, а в контроле за информацией. Законопроект предполагает несколько ключевых мероприятий:

1) Роскомнадзор будет вести реестр точек обмена трафиком, который обяжет операторов использовать только подконтрольные ему узлы передачи данных;

2) Операторы должны будут установить устройства по "противодействию угрозам устойчивости", которые помогут определять источник трафика и к которым Роскомнадзор будет иметь контрольный доступ;

3) После установки этих устройств Роскомнадзор получит возможность "в случаях угроз" (определяемых самим Роскомнадзором) брать на себя централизованное управление сетями;

4) Операторам и провайдерам предстоит участвовать в учениях по обеспечению функционирования интернета, что ведет за собой бюрократические издержки;

5) Операторы должны будут сообщать об использовании ими трансграничных сетей (то есть – сетей, проходящих через государственную границу), обосновывать необходимость их использования и отчитываться обо всем проходящим через них трафике;

6) Роскомнадзор инициирует создание национальной системы доменных имен, где принятие решений будет происходить в одностороннем порядке сверху вниз, для чего будет создана специальная НКО.

Каждый из пунктов вызывает вопросы. Как и что будет работать? Кто за что будет отвечать? На кого ляжет основная финансовая нагрузка? Единственное, что понятно – изоляция рунета будет дорогостоящей и непрозрачной. Сейчас еще мало обсуждается, какие издержки понесут бизнес и пользователи, но вероятнее всего, пострадают частные провайдеры и операторы. Представляется, что у ИТ-компаний и специалистов будет выбор из трех условных вариантов: выполнять требования Роскомнадзора и решать бюрократические вопросы в соответствии с ограничениями, создавать альтернативные сети и выстраивать работу "в обход" – или же физически переносить мощности за пределы суверенного интернета.

Интернет блокировок

Ситуация естественным образом напоминает "великий китайский файерволл" – проект национального интернета Китая "Золотой щит". Программа информационной безопасности там официально развивается с 1998 года, а повсеместно реализуется с 2003. Сегодня китайский интернет представляет собой самостоятельное экономическое пространство, которое регулируется по многим параметрам: инфраструктура, коммуникация, фильтрация и даже самоцензура. Политические и идеологические цели проекта были направлены на формирование новых норм безопасности контента, ограничение доступа к свободному пространству коммуникации и глобальным сервисам, отслеживанию критики действующей власти. За 20 лет такого регулируемого развития в сети сложились свои практики, продукты и структуры. Практически любой глобальный сервис имеет свой местный аналог или даже более востребованное локализованное решение. Рынок информационных и коммуникационных технологий в Китае вполне конкурентоспособен на мировом уровне и при этом обеспечивает потребности внутри страны. Такой тоталитарный режим довольно быстро стал нормой для пользователей, сделав их гражданами суверенного интернета.

Повторение этой истории невозможно в таком же виде в российском контексте. И дело не только в потенциальной нехватке финансовых, технологических и человеческих ресурсов. Скорее, речь идет о том, что последние 20 лет пользователи рунета были участниками свободного и доступного пространства – без ощутимых барьеров, фильтров и ограничений. Еще в 2012 году Россия по рейтингу "Свободного интернета" занимала 30-е место, а в 2017 – уже 50-е. Сегодня любая попытка навязать ограничения и новые нормы "хорошего пользователя" как "хорошего гражданина" вызывает недоумение и критику, а реальные действия по контролю и регулированию станут тренировкой креативного мышления на тему "как избежать блокировки". Проект суверенного российского интернета обречен на провал даже под соусом информационной безопасности.

На практике проект изоляции рунета может приобрести разные черты, в зависимости от степени угрозы повседневной и профессиональной деятельности разработчиков. Сейчас можно наблюдать отголоски частичной блокировки ресурсов, которая особенно ярко проявилась на волне борьбы с Telegram. Технические недоработки в первую ночь экспериментов внесли в черные списки сотни тысяч ресурсов, включая Facebook, Вконтакте, Одноклассники и Twitter. И хотя эта ситуация быстро была исправлена, в сети мгновенно появились инструкции о том, как не попасть в черные списки РКН и даже краткие курсы выживания в изоляции. Профессиональные сообщества и продвинутые пользователи успешно обходят блокировки; негативно они сказываются, скорее, на обычных пользователях и наносят определенный ущерб российской аудитории интернета.

Пока все ожидают дальнейших подробностей, которые Правительство должно предоставить до ноября этого года, oDR обсудил проблемы и возможные последствия реализации законопроекта с представителями сферы ИТ. Тема оказалась непростой: новость об изоляции рунета либо не воспринимается всерьез, либо не проблематизируется в компаниях, либо вовсе игнорируется. Лишь немногие ИТ-специалисты согласились поделиться своим мнением, и все из них предпочли остаться анонимными, поэтому размышления будут обобщены. В разговорах участвовали представители российских и зарубежных компаний, работающих на российском рынке. В основном, компании занимаются разработкой программного обеспечения – как для пользователей, так и для бизнеса.

Цена изоляции

Специалисты отмечают, что проблемы с реализацией законопроекта возникнут уже на этапе внедрения технической составляющей, особенно с учетом того, что подобные инициативы меньшего масштаба так и не были успешно реализованы (пакет Яровой, СОРМ или блокировка сайтов). Эксперименты отдельных компаний – в частности, Яндекса – подтверждают, что хороших технологических решений для обеспечения бесперебойной работы подконтрольного интернета нет. Например, системы глубокой фильтрации (DPI), которые предполагается использовать для контроля трафика, значительно замедляют пропускную способность интернета, что экономически невыгодно всем участникам рынка – и бизнесу, и пользователям.

Другие представители сферы ИТ отмечают, что организация процесса требует далеко не только технических, но и организационных мер. На практике это означает, что для реализации проекта необходимо выстраивать системы отношений и ответственности между большим количеством государственных подрядчиков и производителей релевантных систем. В результате появятся и те акторы, которым будет выгодно это решение, кто сможет на нем заработать (например, производители программного и аппаратного обеспечения), и те, кто понесет прямые убытки и издержки (такие как операторы связи). И это не говоря о череде косвенных затрат, которые на этом этапе предсказать невозможно.

Специалисты подчеркивают, что от "глубины" приведения законопроекта в действия, их (и нас) могут ожидать очень разные сценарии развития. Так, если сохранится условие применения оборудования по "противодействию угрозам устойчивости" только в экстренных случаях, то пострадавших от этих мер не будет. Условный "рубильник" может так и остаться декорацией в этом спектакле. Однако, по признанию разработчиков, систему, вероятнее всего, будут использовать в регуляторных и контролирующих целях, включая контроль за гражданской деятельностью. Зачатки этого проекта мы сейчас видим в создании "черных списков РКН", а также меры по контролю публичных высказываний в виде закона о неуважении к власти. На фоне этих точечных инициатив потенциальное влияние изоляции рунета напрямую зависит от политической воли: либо проект ограничится только крупными провайдерами и подготовкой "безопасной инфраструктуры", либо будет организовано сплошное внедрение, которое бесспорно станет идеологическим проектом.

Конфликт идеологий

Законопроект разрабатывается в рамках направления "Информационная безопасность" цифровой экономики – программы, которая вступила в силу с 2017 года как приоритетное направления развития. Но уже по замыслу идея суверенного интернета противоречит этой политике, поскольку она тесно связана с трансграничными связями и предполагает свободу коммуникаций. Между тем, разговоры о подготовке к отключению рунета ведутся еще с 2006-2007 годов, и уже тогда оценки экспертов исключали вероятность полного нарушения работы российского сегмента интернета "из-за внешних угроз". С тех пор менялись политические ситуации, команды профильных министерств и стратегические направления развития, и суверенитет рунета оказался в повестке только сейчас.

Идеологическую составляющую законопроекта оценивают неоднозначно, чаще через похожие ситуации или примеры – от более нейтральных к более критичным. Кто-то сравнивает ее с финансовой системой МИР, которую задумали как альтернативу глобально распространенной SWIFT в случае "отключения" России от доступа к ней. Cегодня МИР стала доминирующей платежной инфраструктурой для бюджетных организаций, но уже перестала восприниматься как ограничение, поскольку доступными остаются все другие типы карточек.

Более нагруженный идеологически пример – Телеграм и попытки его блокировки. По этому поводу тоже нет консенсуса в профессиональной среде: одни считали эти попытки смешными и глупыми, другие неплохо оценили технические средства, которыми пользовался Роскомнадзор, а третьи видели в этой ситуации лишь политическое противостояние, которому технически суждено было решится в пользу мессенджера. История с Телеграмом продемонстрировала две важные характеристики мира ИТ. Во-первых, в любом слабо продуманном техническом ограничении найдется уязвимость, которую специалисты обнаружат и будут использовать ее для обхода. Во-вторых, профессиональное сообщество солидаризируется в целях охраны своих свобод и пространств, даже если для этого нужно обучать пользователей, как устанавливать VPN.

Наконец, критично идеологическим становится пример уже упомянутого интернета в Китае, практически полностью выстроенного внутри фaйерволла – межсетевого экрана, который мешает свободному обмену трафиком. И хотя нет ясного представления о том, как именно он устроен технически, даже русскоязычный интернет полон рекомендаций о том, как его обойти. Полноценно работать китайскому интернету позволяет развитый внутренний рынок, хорошие вычислительные мощности, а еще исключительно лояльные разработчики, которые не хотят видеть в своей коммерческой деятельности политику.

Изолированный интернет в Китае – это часть большого тоталитарного проекта, который, среди прочего, включает систему тотальной слежки и социального рейтинга на основе персональных данных. Когда основателя стартапа Тан Сяоу, где была разработана применяемая теперь государственными органами технология распознавания лиц, спросили о последствиях своей деятельности, он ответил: "Мы на самом деле не забегаем настолько далеко вперед, чтобы узнать, будет ли ИИ конфликтовать с людьми. Мы просто пытаемся заработать деньги". Российские разработчики лишь отчасти понимают и даже иногда оправдывают эту позицию, но их профессионализация пришлась на период свободного пространства интернета, поэтому игнорировать политический подтекст не получается.

Релокация в зафайерволлье

Реализация законопроекта может сказаться на развитии рынка ИТ, который вырос на транснациональном сотрудничестве и не ограничивается государственными границами. За последние несколько лет в российском сегменте интернета частичные блокировки стали нормой, которым не приходится удивляться. Однако общий тренд на государственный контроль свободного пространства интернета продолжает вызывать недовольство. Еще в марте прошел митинг несогласных с законопроектом, а после апрельских новостей сами представители ИТ-компаний склонны критиковать разные аспекты этой инициативы. Пока эффекты несущественны и не очень заметно сказываются на повседневной жизни или в профессиональной деятельности, и пока их можно сравнительно легко обходить, изоляция не представляет собой серьезной угрозы.

Тем не менее, ИТ предполагает постоянный свободный доступ к информации и отсутствие жестких границ распространения своих разработок, а в случае изоляции российская ИТ-сфера рискует потерять интеллектуальные и технические ресурсы, поэтому пострадает и репутация российского ИТ на глобальном уровне.

Некоторые представители сферы предполагают, что законопроект только незначительно поменяет существующий рынок труда, поскольку не будет вносить изменения в технологии, или же это влияние будет незначительным. Другие же считают, что эта инициатива станет дополнительным поводом для профессиональной мобильности и миграции – ставшей для ИТ-специалистов естественной реакцией на ограничения и неурядицы. По словам разработчика одной из российских компаний, "программисты – это самые свободные в этом отношении люди, а западные компании очень активно охотятся за нашими специалистами в силу их высокой квалификации и относительно низкой стоимости привлечения".

В зависимости от того, насколько широко будет распространяться внедрение барьеров, специалисты будут оценивать собственные издержки – насколько ограничения коснутся их персонально или напрямую помешают их профессиональной деятельности. Очередная волна отъезда ИТ–специалистов из России уже случилась в период 2012-2014 годов, а изоляция рунета может стать следующим значимым фактором, который вызовет новый отток. При этом могут появится новые рыночные ниши, связанные с обслуживанием оборудования, которое будет установлено для реализации мер. Изоляция рунета рискует стать ситуацией жизненного выбора: уехать или остаться.

В целом, ситуация видится нестабильной и, скорее, непредсказуемой. Крупные ИТ компании вроде DataArt, EPAM, SAP, JetBrains, Wrike, которые работают в России, вкладываются сейчас в развитие зарубежных офисов и готовы к релокации своих сотрудников из России. Тем самым они стремятся не только сохранить рабочие места для своих сотрудников, помогая им в переезде, но и сохранить свой рыночный статус, чтобы не понести экономические и репутационные издержки. В итоге, часть профессионалов мигрирует по внутрикорпоративным каналам, часть уедет в поисках свободных и более комфортных условий, а какая-то большая часть останется. Для них следующим вопросом выбора станет собственно развитие сферы ИТ: в условиях изоляции предстоит рассчитывать только на внутренние возможности и ресурсы, которые достаточно ограничены в России. В этих условиях закономерно ожидать стагнацию ИТ, которая крайне нежелательна в условиях развивающейся цифровой экономики.