29 сентября. Полиция у выставочного зала Сахаровского центра. Источник: Александр Страх. Все права защищены.Вчера вечером Антон Беликов, кандидат философских наук, художник и преподаватель Суриковского училища, залил краской фотографии двух финалистов конкурса “Прямой взгляд”, Александра Васюкевича и Сергея Лойко.

Работы Васюкевича и Лойко, рассказывающие о войне на востоке Украине, экспонировались в Сахаровском центре. Беликов, испортив и сорвав фотографии, сказал Васюкевичу и куратору центра Fotodoc Александру Сорину: “Вы хотели гражданского общества? Вы его получили”.

Художник Антон Беликов портит и срывает фотографии на выставке в Сахаровском центре. Видео: Елена Балакирева 

Сахаровский центр решил не закрывать выставку финалистов “Прямого взгляда”. На месте испорченных работ Васюковича и Лойко повесить плакаты, рассказывающие о том, что произошло вечером 28 сентября. Сегодня днем казаки и воевавшие на Донбассе добровольцы захватили здание выставочного центра и уничтожили эти плакаты. 

За несколько дней до открытия выставки финалистов конкурса “Прямой взгляд” в Сахаровском центре Центр фотографии имени братьев Люмьер закрыла экспозицию “Джок Стерджес. Без смущения”. К “Братьям Люмьер” тоже пришло гражданское общество в лице крепких парней из общественной организации “Офицеры России”. Офицеры выступили против “педофильских” фотографий Стерджеса и заблокировали вход в галерею.

Никогда в России не был так высок статус общественного деятеля, как в наши дни

Позже стороны признали взаимную неправоту - но выставка закрылась. Руководство “Братьев Люмьер” поблагодарило главу “Офицеров России” Антона Цветкова - он оказался единственным общественным деятелем, который “сам во всем разобрался на месте и интеллигентно обсудил возникшую ситуацию”. 

Никогда в России не был так высок статус общественного деятеля, как в наши дни. Общественный деятель мудро разрешает конфликт. Впрочем, предмет конфликта исчезает к удовольствию поборников нравственности. И какая разница, по какой причине фотовыставка Джока Стерджеса прекратила работу: из-за того, что “Офицеры России” перекрыли вход в галерею, или из-за того, что руководитель “Офицеров” посоветовал закрыть выставку из соображений безопасности?

Фотография из проекта Александра Васюковича "Фотография на память". Источник: FotoDoc.Главное, что возмущенные и бдительные граждане добились своего. Частная галерея извиняется и благодарит общественного деятеля. Позже Цветков сказал, что на выставке американского фотографа Стерджеса в “не было работ, нарушающих российское законодательство”, а Общественная палата сделала заявление, что работы художников “на предмет допустимости их к открытому показу должна оценивать специальная комиссия, в состав которой входят эксперты — искусствоведы и люди, доказавшие свое право на оценку искусства”. 

Чем не торжество идеалов гражданского общества? И нет никаких оснований сомневаться, что такая комиссия будет пользоваться авторитетом и самой широкой поддержкой. Благодаря выставке Джока Стерджеса статус Общественной палаты и официально признанных общественных деятелей как арбитров в идейных конфликтах растет. Благодаря испорченным работам Лойко и Васюкевича любая криминальная составляющая подобных конфликтов выводится за скобки - теперь это протесты обеспокоенных граждан. Мы увидели потрясающе эффективную операцию, легитимирующую консервативную - светскую и клерикальную - гражданскую активность. 

Государство уютно располагается над схваткой и может цитировать философа с баллончиком красной краски Беликова: “Вы хотели гражданское общество? Вы его получили” 

Ах, как хотелось бы верить, что Общественная палата и региональные общественные палатки - это лишь имитация той негосударственной и некоммерческой активности, которая существует только по воле Кремля. Что все “православные активисты” и светские охранители встали на путь открытой конфронтации с самим принципом свободы высказывания после акции группы Pussy Riot “Богородица, Путина прогони!”, когда панк-музыканты вторглись на чужую территорию.

Нет, эта конфронтация началась гораздо раньше - тогда, когда “православные активисты” напали на проходившую в Сахаровском центре выставку “Осторожно, религия!” (2003), уничтожили часть экспонатов, и суд их оправдал. Тогда это казалось конфликтом между клерикальными и левыми маргиналами, российские мэйнстримные медиа и общество сочли происшедшее досадной частностью. 

"Не сотвори себе кумира" Алисы Зражевской после погрома православными активистами, 2003. Источник: Сахаровский центр.Теперь очевидно, что это было первым проявлением того консервативного поворота, который совершает все общество. Он происходит не только по указке сверху и не только благодаря прирученным масс-медиа. Активисты, которые выходят пикетировать галереи и театры, вынуждают закрывать выставки, опираются на пусть не всегда явную, но массовую поддержку.

Масштаб их деятельности охватывает всю страну: хорошо известны нападения Дмитрия Энтео, казаков и “православных активистов” на музеи, театры, “Винзавод” и все тот же Сахаровский центр в Москве. Но еще были запрет оперы “Тангейзер” в Новосибирске, отмена гастролей польской рок-группы “Behemoth” во Владивостоке и Краснодаре, и еще десятки подобных случаев по всей стране. 

События вокруг двух фотовыставок на этой неделе – это закономерный результат длительного и яростного наступления на свободу высказывания

Консервативные активисты пользуются безразличием той части общества, которая выбирает стабильность и отказывается от своих политических интересов. Консервативные активисты побеждают благодаря ошеломляющему отсутствию солидарности у левых и либералов, в творческой и медийной среде. Консервативные активисты выбирают самые уязвимые институты свободы высказывания - современное искусство и те некоммерческие организации, которые государство объявляет “иностранными агентами”. Государство при этом уютно располагается над схваткой и может цитировать философа с баллончиком красной краски Беликова: “Вы хотели гражданское общество? Вы его получили”.

Государство создало структуры представительства “общественников”, инструменты финансирования некоммерческих организаций, выгнало из страны потенциально опасные фонды и международные организации. В начале нулевых, когда игры Кремля с НКО только начинались и казались чем-то экзотическим и невинным, многие представители старых правозащитных организаций легко приняли концепцию объединения всех со всеми (“чем плохо региональное объединение пчеловодов, почему не вступить в союз и с ними?”)

Тогда казалось, что союз правозащитников с пчеловодами поможет избежать поляризации и даст возможность лоббировать общественные инициативы. Но объединение всех со всеми происходило по инициативе сверху, и потому любая НКО, работавшая вне государственного мэйнстрима, была обречена. В результате поляризация сильна, как никогда, пчеловоды получают муниципальные и президентские гранты, а правозащитники вытесняются на обочину общественного сознания.

Еще недавно казалось, что есть сферы и площадки, защищенные от радикалов. Их нет

Очень консервативная, при этом агрессивная в своей нетерпимости часть российского общества, узнала и освоила те инструменты гражданского активизма, которые раньше использовали только левые и либералы: социальные сети, стритарт, пикеты, “оккупай”. Еще недавно казалось, что есть сферы и площадки, защищенные от радикалов. Их нет.

Конечно, хуже всего придется искусству - визуальному и театральному. Пропаганда “традиционных ценностей”, репрессированная публичная сфера, кризис образования идеально накладываются на усвоенное обществом еще с советских времен убеждение в том, что искусство должно быть понятным, доступным каждому и бесконфликтным.

Все, что выходит за эти рамки, кажется опасным и подрывающим основы общественного устройства. И теперь одна из самых больших опасностей - вступить в навязанную агрессивными охранителями дискуссию “Вы же поддерживали “Войну”, “Pussy Riot” и Павленского? Почему вы против гражданской позиции Беликова и Энтео, которая выражена в художественном высказывании?” 

События вокруг двух фотовыставок на этой неделе – это закономерный результат длительного и яростного наступления на свободу высказывания. И теперь это наступление ведет не только государство, но и очень обеспокоенные, очень неравнодушные граждане.