Участники акции протеста у небоскреба "Трамп Тауэр" в Нью-Йорке против победы Дональда Трампа. (c) РИА Новости / Алексей Филиппов. Все права защищены.Неожиданная победа Трампа воспринимается как триумф популизма и катастрофическое поражение либеральной демократии, которое ставит под вопрос самое ее существование. Главная опасность популистов не в том, что они могут наломать дров и развернуть вспять либеральные реформы. Везде, где они получают власть, они стремятся ее узурпировать, демонтировать механизмы ее мирной передачи и систему сдержек и противовесов.

Защита демократии от популизма – это, прежде всего, защита процедур и институтов от подверженной капризам и манипуляциям “народной воли”. Если Трамп не станет уничтожать базовые демократические институты, он будет просто очередным плохим президентом, который сменится через четыре года или восемь лет. Однако, все в его поведении после выборов говорит об обратном. Поэтому опасна любая реформа политической системы по инициативе Трампа - даже  если на первый взгляд все будет выглядеть пристойно, как, например, попытка отменить опостылевшую всем систему выборщиков.

Процедуры в демократии важнее "воли большинства", тем более что большинство — абстракция, в лучшем случае, большинство принявших участие в голосовании. Существование системы выборщиков определяет и способ ведения кампании, и поведение избирателей. В Нью-Йорке или Техасе, где победа Клинтон и, соответственно, Трампа, не вызывали сомнения, избиратели были менее активны, чем во Флориде. Призывы сторонников Клинтон оспорить или отменить результаты выборов на основании "popular vote" - тоже победа Трампа, и вот почему. Некодифицированная традиция, которая опирается на демократический консенсус, не менее важна, чем формальные процедуры, но гораздо более уязвима, и в нее Трамп целится прежде всего.

Процедуры в демократии важнее "воли большинства"

После его победы стало очевидно, что многие неписаные правила просто перестали работать, причем со всех сторон. Сейчас Трамп энергично меняет принципы взаимоотношений с прессой, которые действовали со времен Ф.Д. Рузвельта. Например, правило, согласно которому  пресса сопровождает президента повсюду с момента его избрания. Так, Трамп отправился с семьей в ресторан, не оповестив об этом масс-медиа. Выглядит как мелочь, но это существенное нарушение традиции. Во время кампании он отказал в аккредитации критиковавшим его СМИ, а после избрания собрал руководителей ведущих масс-медиа и устроил им разнос в стиле предвыборной кампании: дескать, они предвзяты и все про него лгут. Так, по мелочи,  и происходит демонтаж демократических институтов.

Победа Трампа показала, что прямое иностранное вмешательство и вбросы незаконно добытой и неверифицируемой информации (от Wikileaks до конспирологических блогов) вполне могут повлиять на исход выборов. Сейчас это невозможно ни доказать, ни опровергнуть, но столь незначительный разрыв, как у Клинтон и Трампа, буквально приглашает всех желающих попытаться. В любом случае, такое вмешательство – демонстрация силы и четкий сигнал: "С нами надо считаться, мы можем навредить". Очень эффективной может быть и открытая пропаганда, без хакерских атак, публикаций компромата и спецопераций. Один из таких примеров – представление о том, что Хиллари Клинтон может втянуть Америку в вооруженный конфликт с Россией и развязать третью мировую войну. Подброшенная российскими СМИ на финальной стадии предвыборной кампании, эта идея была так быстро подхвачена и зажила своей жизнью, что ее происхождение уже не имело никакого значения.

Очень эффективной может быть и открытая пропаганда, без хакерских атак, публикаций компромата и спецопераций

То, как легко распространилась сказка про Третью мировую, - одно из многочисленных последствий провальной внешней политики Обамы и самой Клинтон. Хотя Обама все время сокращал военное участие США в международных конфликтах, вывел войска из Ирака и Афганистана, воздержался от активного вмешательства в Ливии и Сирии, за ним и его администрацией закрепилась репутация ястребов и чуть ли не кровавых палачей. Это ясно показывает, что нельзя "воевать наполовину". Небольшое военное вмешательство не решило никаких стратегических задач, не помогло установлению мира, зато полностью дискредитировало США в качестве основного гаранта безопасности в мире – в том числе, в глазах самих американцев.

Угроза того, что администрация Трампа заведет дружбу с "плохими парнями" и будет поддерживать популистские силы и авторитарные режимы, реальна. Но реально и то, что демократические правительства десятилетиями дружат с "плохими парнями" и поддерживают опасные режимы – прежде всего, Саудовскую Аравию, едва ли не главного спонсора радикального ислама и движущую силу движения умеренного массового ислама в сторону всё большего консерватизма и радикализации. Если администрация Трампа перестанет поддерживать Саудовскую Аравию (как он обещал), а станет сближаться, например, с Россией, это будет означать изменение, что не равно "ухудшению" - для этого нужно сначала определиться с "меньшим из двух зол". «Мы снова сделаем Америку великой». Фото СС: Викисклад / Гейдж Скидмор. Некоторые права защищены.Кампания Клинтон – особенно, спонтанная ее часть, которую вели ее сторонники и противники Трампа без всякой координации - строилась в значительной степени на запугивании избирателей последствиями победы Трампа: концом демократии, фашизмом, преследованием меньшинств, коллапсом международных отношений. Эту линию подхватили и оппоненты Трампа в Республиканской партии, и СМИ, в том числе традиционно про-республиканские – например, Washington Post. Фактически, избирателям предлагалось выбрать в лице Клинтон "меньшее из двух зол". Последствия у этого дискурса оказались самыми фатальными. Во-первых, он закрепил за Клинтон репутацию "зла". Во-вторых, он подтолкнул избирателей, не принимавших  Клинтон, но и не симпатизировавших Трампу, все-таки проголосовать за него: если уж выбирать из двух зол нормально, то почему бы и нет?

Кризис доверия к традиционным СМИ – глобальный тренд, противодействовать которому не научились ни в США, ни в Европе. Лозунги про "лживые СМИ, этих  пропагандистов на службе истеблишмента", занимают центральное место во всех популистских кампаниях, в том числе в кампании Трампа. Сплоченность прессы в атаках на Трампа, и – главное – резкий, личный тон этих атак и риторические преувеличения еще больше подорвали доверие к СМИ.

Кризис доверия к традиционным СМИ – глобальный тренд, противодействовать которому не научились ни в США, ни в Европе

За Клинтон закрепилась репутация лгуньи. Для многих это стало причиной проголосовать за Трампа. Это особенно примечательно на фоне фигуры самого избранного американского президента, которого постоянно ловят на лжи. Очевидно, что политиков оценивают по установленным ими же самими стандартам. В рамках традиционного требования правдивости и последовательности промахи, мелкая ложь и мелкие злоупотребления Клинтон – большая проблема. Политики post-truth (пост-правды) вроде Трампа к таким обвинениям вообще иммунны. Более того, у них развивается иммунитет вообще к любой критике и к любым разоблачениям, их репутация устроена так, что ее невозможно очернить.  Это, кстати, российское know-how еще со времен Ельцина: если не реагировать на критику и обвинения, то они утрачивают свою силу. Подобная тактика  очень сильно ослабляет СМИ и уменьшает их роль сдержки и противовеса.

Владимир Путин на встрече с тогдашним госсекретарем США Хиллари Клинтон, 2010. Фото: archive.premier.gov.ru. Некоторые права защищены.Много уже сказано и про то, что далеко не все, проголосовавшие за Трампа, разделяют его лозунги, и про решающую роль бедных белых из глубинки. На предыдущих выборах многие из этих людей голосовали за Обаму. Обама победил с обещанием перемен. На него, как теперь на Трампа, возлагали надежду, что он изменит правила игры в политике. Это обещание Обама даже не пытался выполнять, система стала при нем еще более ригидной и элитистской. Настолько, что еще восемь лет назад аутсайдер Обама смог победить на праймериз партийную фаворитку Клинтон, а сейчас партийная бюрократия обеспечила номинацию Клинтон несмотря на все ее очевидные недостатки и предотвратила кандидатуру гораздо более перспективного соперника Трампа Берни Сандерса.

В свое время избирателям Обамы пришлось преодолеть глубокие стилистические противоречия с ним. Элегантный, ироничный, иногда беспощадно высокомерный гарвардский профессор – это воплощенная элитарность и социальный антагонист "простого человека". Миллионерский сын Трамп, любитель моделей и золотых унитазов, “синим воротничкам" из глубинки намного понятнее и ближе. Для них именно он, а не Обама, воплощает "американскую мечту".

Вообще, можно считать наименее образованную или наиболее консервативную  часть населения кем угодно, но нельзя с ней не считаться. Какими бы дикими ни были взгляды у людей, они имеют право голоса – и если они чувствуют, что их не принимают всерьез, отдают его Трампу. Победа Трампа вскрыла важную коммуникационную проблему. Значительная часть общества живет с ощущением несвободы. Многие не принимают либеральные языковые нормы, пресловутую политическую корректность, и тяготятся ими.

Какими бы дикими ни были взгляды у людей, они имеют право голоса – и если они чувствуют, что их не принимают всерьез, отдают его Трампу

Не каждый человек, который использует  в речи слово "телочки", считает, что женщины хуже мужчин, их место у плиты, и они должны радоваться всякому сексуальному интересу в свой адрес.  Зато слово "сексист" такой человек вполне может счесть незаслуженным оскорблением. При этом многим не хватает воображения понять, что либералы этими нормами не тяготятся, что они всерьез. Поэтому "политически корректный" язык либералов они воспринимают как лицемерие, а грубость и фанфаронство Трампа – как разрушение бессмысленных табу и освобождение. В серьезность того, что говорит Трамп, они тоже не верят – они воспринимают любое слово как жест, и жест Трампа им нравится.

Победа Трампа – это еще и триумф консервативной сексуальной морали и экспериментальное доказательство того, что грубый самец, сексист и хищник – такой же ее компонент, как культ "традиционной семьи", девственности, моногамного гетеросексуального брака и т.д. Трамп не отвратил религиозных правых, у которых с прогрессивными моделями семьи гораздо больше противоречий, чем с традиционным мачизмом. И в этом для консерваторов тоже есть освобождающий момент: все-таки они сделали выбор в пользу секса.