Ночью 17 марта 2019 года 23-летний уроженец Кыргызстана изнасиловал жительницу Якутска и оставил еe в автомастерской на окраине города, из которой ей удалось сбежать. Он признал вину и 18 марта ему было предъявлено обвинение в изнасиловании и похищении.

После этого разъяренные жители Якутска начали собираться на стихийные митинги, громить фруктово-овощные ларьки, записывать это на видео и выкладывать в интернет. Последствия не заставили себя ждать: в течение нескольких дней почти все фруктово-овощные ларьки закрылись, вызвать такси стало дольше и дороже, а уехать куда-либо на общественном транспорте – труднее, потому что автобусы стали ходить реже.

Спустя несколько дней ситуация нормализовалась, искусственный дефицит исчез, но глава Якутии Айсен Николаев подписал указ, согласно которому работодателям в 33 отраслях запрещено нанимать мигрантов. Самое время понять – что вообще произошло?

Стать хозяевами

Одним из наиболее ярких поворотов в этой истории стал митинг в спортивном центре "Триумф" (самый большой спортцентр Якутии). В нем приняло участие несколько тысяч человек, перед которыми выступили мэр Якутска Сардана Авксентьева и глава республики. Смысл их выступления перед разъяренной толпой сводился к следующему – настало время быть хозяевами своей земли и проводить внеплановые проверки бизнесов нелегальных мигрантов. Что мешало быть хозяевами своей земли раньше, руководители города и республики не рассказали.

Получив от властей почти официальное разрешение на применение насилия, некоторые жители Якутска не преминули воспользоваться им. В социальных сетях до сих пор можно найти видеозаписи, на которых неизвестные приходят в магазины, где торгуют мигранты и говорят им фразы типа "скоро убивать вас будем".

Полиция республики реагировала на это быстро и задерживала хулиганов, а Следственный комитет Якутии напомнил, что "преступность не имеет национальности" и что большую часть преступлений данной категории совершают далеко не иностранцы: так, в 2017 году против половой неприкосновенности личности совершено 117 преступлений, из них иностранцами – 6. В 2018 году совершено 296 преступлений данной категории, из них иностранцами – 4.

При этом в регионе нет недостатка в разного рода госструктурах, которые декларируют целью своей работы сохранение межнационального мира. Устоявшийся канон сообщений от провластного якутского медиа на тему отсутствия какой-либо напряженности в межнациональных делах за последние несколько лет никак не менялся – "В Якутии живут в мире и согласии более 120 национальностей, что возможно только благодаря самоотверженной работе многочисленных госструктур".

Однако после случившегося власти вдруг решили признать, что проблемы все же есть. В недавнем интервью мэр Якутска Сардана Авксентьева заявила, что трудовых мигрантов в городе слишком много и они нередко создают проблемы: "В принципе… все бы ничего, если бы они вели себя нормально и соблюдали законы РФ. Тот же подозреваемый [в изнасиловании] за январь-февраль совершил 13 административных правонарушений. Когда тебя во фруктовом ларьке обвесили на 100-150 граммов, когда ты сидишь в такси, а за рулем человек, который плохо понимает город, — это как минимум страшно… То есть такие маленькие вещи — они копились...".

oDR также обратилось к Авксентьевой, но она отказалась от комментариев.

"Мы были для них практически как дальние родственники"

С позицией мэра во многом согласен председатель киргызской общины Якутии Данияр Байтугуев, который живет в Якутске с начала девяностых: "Претензии к мигрантам годами накапливались у народа, и этот случай стал детонатором, спусковым крючком. Причина в том, что у нас с местным населением всe-таки слишком разные культуры".

Байтугуев переехал сюда после службы в армии, не найдя работу на родине – предприятия закрывались. Перед этим он недолго жил в Новосибирске, Алма-Ате и других городах, но в основном был занят на сезонных работах.

"Как-то доехал до Якутска, начал здесь работать и не встретил ни одного кыргыза – только слышал, что есть пара человек. В те годы местные жители общались с нами очень добродушно – мы были для них практически как дальние родственники – представители братского народа с общими тюркскими корнями. Особую радость у людей вызывал тот факт, что у нас много схожих слов в языке". В 2003 году Байтугуев женился на своей соотечественнице, с которой познакомился в Якутии. Сейчас он индивидуальный предприниматель и воспитывает шестерых детей.

По словам Байтугуева, перелом отношения к мигрантам в общественном сознании произошел в середине двухтысячных: "Для города с населением в 300 тыс. человек нас, приезжих, стало слишком много (по данным Росстата, в 2018 году в Якутске на миграционный учет поставлено более 73 тыс. приезжих, из них более 42 тысяч человек живут в Якутске - прим. автора). Можно сказать даже, что мы в каком-то смысле притесняем людей в части работы. Работа в качестве водителя общественного транспорта, такси и в сфере обслуживания является желанной для многих – там крутятся серьезные деньги. Однако конкуренция в этих сферах сегодня такая, что там действительно яблоку негде упасть".

Причины, по которым в Якутии много мигрантов, предсказуемы – это хороший заработок и более высокий уровень жизни, считает он. Но с каждым годом местные жители все откровеннее выражают свое недовольство: "В частной беседе можно услышать – "Ой, вас так много стало. Почему вам там у себя не живется? Почему вы покидаете свою родину? Мы бы никогда так не сделали. Мы с родиной настолько связаны, что никак не можем оторваться от этого. Хоть и условия суровые", – пересказывает Байтугуев один из разговоров.

"Угроза Другого"

Младший научный сотрудник Центра социальных исследований Севера Европейского университета в Петербурге Валерия Васильева обращает внимание на позицию властей в этой истории:

"Интересно, что все представители администрации – Айсен Николаев, Сардана Авксентьева – говорят о проблеме именно нелегальной миграции. В случае "нелегальной" миграции в Россию из Средней Азии речь идет не о нелегальном пересечении границы, что, например, характерно для мексиканских мигрантов в США, а об отсутствии разрешения на работу, получить которое и впоследствии его не лишиться часто бывает непросто. Это [дискурс властей] может быть связано с тем, что борьба с нелегальной миграцией, с одной стороны, успокоит якутских этнических активистов, а с другой – представляет собой правовое основание для совершения официальных действий. И статистика [о преступлениях против половой неприкосновенности] может свидетельствовать скорее об антимигранских настроениях, чем о проблеме этнической преступности".

Васильева называет ситуацию в Якутии частным случаем общероссийской мигрантофобии со своей локальной спецификой:

"В Якутии сходятся сразу несколько крупных миграционных потоков: здесь есть и мигранты из Средней Азии, и выходцы из Китая. А к ним прибавляются коренные малочисленные народы, проживающие на территории республики (эвены, эвенки, долганы, юкагиры, чукчи; иногда к ним относят также русское старожильческое население), сильное якутское самосознание, "приезжее" еще в советское время население из разных частей СССР, вахтовые работники, не говоря уже о "сахалярах" - потомках от смешанных браков, зачастую обладающих непростой этнической самоидентификацией. Трудно представить, что при таком гетерогенном населении и установке Республики на подъем национального самосознания может не возникать этнической напряженности".

Комментируя высказывание Байтугуева о большом количестве приезжих, Васильева отмечает, что его можно интерпретировать по-разному: "Такого рода комментарий может быть связан с попыткой мирного урегулирования конфликта или с тем, что представители киргизской общины не могут взять на себя ответственность за действия соотечественников – не стоит забывать, что мигрантская община не обязательно распространяет свое влияние на всех представителей этой группы в том или ином городе: некоторые мигранты могут жить обособленно, нередки расколы общин".

Классическое объяснение таких конфликтов разницей культур ничего на самом деле не проясняет, считает она:

"Нельзя говорить о том, так ли это "действительно". Культуры невозможно измерить формальными показателями и сравнить между собой. Каждый случай взаимодействия, при котором актуализируется этническая самоидентификация, индивидуален – например, киргизский и якутский языки оба относятся к тюркской группе; хоть и нельзя говорить о том, что они взаимопонятны, но отдельные слова, как в случае русского по отношению к другим языкам славянской группы, являются родственными. Это может сработать или не сработать как позитивный фактор: например, как в случае другой тюркоязычной группы – долган, у которых межэтнические браки с выходцами из Средней Азии происходят едва ли не чаще, чем с русскими".

В целом, исследователь называет условный "якутский сценарий" довольно распространенным в мировом масштабе: "Хотя детали могут и отличаться: конфликт может быть между этническими группами, проживающими в одном государстве, может – между мигрантами и принимающим сообществом, или, например, между двумя мигрантскими сообществами. Объединяет их, в первую очередь, ощущение культурно отличного и потому несущего угрозу Другого".

"В автобусах не должны висеть флаги других республик"

Представители радикальных национальных молодежных объединений "Ус Тумсуу" и "Ураанхай" отказались общаться с oDR. Вероятно, именно они записывали видео с нападениями на фруктово-овощные ларьки - ранее они уже проводили подобные рейды с националистким бэкграундом с таким же почерком и риторикой.

Однако их мотивы согласилась прокомментировать председатель якутской общины поселка Тулагино (пригород Якутска) "Саха Омук" Ксения Баишева: "Мы же в России живем. Я считаю, что не должно быть так, когда я захожу в автобус, а там висит флаг другой республики. Мы же живем в России и должны жить по законам России и нашей республики".

Также она сообщила о своем личном отношении ко всему произошедшему: "Когда кто-то кого-то насилует, это очень нехорошо. Поэтому когда мужчины сказали, что так не должно быть – я думаю, они были правы. Они правильно поступили. Почему-то всегда считается, что наши мужчины полную свободу дали женщинам".

Баишева очень позитивно отозвалась о факте присутствия главы республики Айсена Николаева на митинге против мигрантов: "Я одобряю своего президента – он рядом с народом. Теперь он будет требовать с правоохранительных органов, чтобы законы выполнялись надлежащим образом. Молодец Айсен Сергеевич, я в этом деле очень даже его поддерживаю, потому что когда стихийный митинг, он же обычно неуправляемый бывает. А у нас очень даже управляемо прошло".

Она признает факт рассылки через мессенджеры и социальные сети fake news. Интернет-мессенджер WhatsApp в Якутии давно превратился в главное СМИ республики – любое значимое событие в регионе моментально обрастает информационном сопровождением, написанным по своеобразному канону: в начале – истерично-взволнованное сообщение с сутью события, затем – призыв к "максимальному репосту", и как итог – волна fake news.

Таким, например, было сообщение о том, что якобы все фруктово-овощные киоски предлагают местным жителям свою продукцию бесплатно в качестве извинений. Ксения Баишева считает, что источник таких сообщений находится за пределами региона: "В WhatsApp часто бывают фэйки. Нас уже спрашивают – это кто отправляет? Я думаю, что эти фэйки отправляют извне республики. Правоохранительным органам надо посмотреть, кто откуда и что отправляет и пресекать".

На вопрос, как решить проблему явного межнационального социального напряжения, она предлагает простое решение – сделать вид, что проблемы нет: "Лично я, например, когда в мессенджер на телефоне приходит слишком много сообщений, просто его выключаю и не смотрю. Люди-то все в основном работают, некогда читать сообщения. Мы люди северные, мы трудяги".