Вручение дипломов, 2014 год. Фото из архива Андрея Завадского.Один из лучших ВУЗов страны – Московская высшая школа социальных и экономических наук или просто Шанинка – остался решением Рособрнадзора без аккредитации. Это означает, что студенты Шанинки больше не смогут получить общепринятые дипломы государственного образца.

Выпускники Шанинки, ее сотрудники, студенты и коллеги по цеху запустили в социальных сетях флешмоб  #мояшанинка. oDR публикует цитаты из флешмоба с комментарием доцента Факультета социальных наук Высшей Школы Экономики, члена Правозащитного Совета Спб Дмитрия Дубровского.

Артем Кравченко, выпускник программы Public history 2014 года, сотрудник Лаборатории публичной истории, преподаватель МВШСЭН:

Семь тезисов о Шанинке:

1. Лишение аккредитации Шанинки в российской системе высшего образования само по себе не так уж и страшно. Большую часть своего существования Шанинка жила без российской аккредитации и совершенно не страдала от этого. MA из Британии было вполне достаточно. Но. Во-первых, лишение аккредитации со стороны Рособрнадзора – это просто глупо и неубедительно. Во-вторых, может быть, последуют и другие шаги против Шанинки.

Лишение аккредитации со стороны Рособрнадзора – это просто глупо и неубедительно

2. История с лишением аккредитации Шанинки совсем не страшная, но очень печальная. Главным образом потому, что в очередной раз продемонстрирована степень фантасмагоричности российской системы образования и связанных с ней государственных учреждений. Все отчетливее вырисовывается попытка поставить жирный крест на теле российского социально-гуманитарного знания. Российский диплом как категория чем дальше, тем меньше вызывает интерес у людей.

3. Fac quod debes (делай, что должен – прим.ред.) – прекрасный принцип для сложившейся ситуации. Шанинка будет продолжать работать и выдавать дипломы западных университетов. Все будут делать то, что делали. Потому что задача Шанинки – давать хорошее образование. Ничего не изменится. Студенты будут ходить на семинары, писать эссе, ездить на стажировки etc. Никакой приостановки работы не будет. И новый набор на исторической программе тоже произойдет по плану. Есть места и ресурсы.

4. Сложившееся ситуация уже сейчас дала ощутить, что сообщество выпускников Шанинки, ее профессоров, да, и вообще, самых разных людей, которым близки ее идеалы и дух, действительно существует. И надеюсь, что это ощущение будет только усиливаться.

5. Шанинка – это только во вторую очередь структура. В первую очередь, Шанинка для меня – это определенные идеалы, дух и люди. Идеалы независимой и качественной работы. Как бы ни страшно было за что-то браться, но, если решился, то делай. Шанинка – это дух свободы и решимости. И Шанинка – это люди, частью мира которых становится эти идеалы и этот дух. От Теодора Шанина до студентов нынешнего набора.

Шанинка будет продолжать работать и выдавать дипломы западных университетов

6. Я горд считать себя человеком, который имеет отношение к Шанинке. Горд быть ее выпускником. Горд преподавать здесь. Горд разделять ее идеалы. И я понимаю, что все это – большая ответственность. Ответственность, которую выбираешь сам. Надеюсь, что все мы будем нести ее с достоинством.

7. Я думаю, что, в конечном счете, Шанинка и ее идеалы победят. Не так важно, когда именно и как это произойдет (хотя и хотелось бы, чтобы поскорей).

Елизавета Фокина, Генеральный директор Государственного музей-заповедника "Царицыно":

Шанинка – это вся моя жизнь! Это лучшие педагоги по культурологи и истории, мастера музейного проектирования и маркетинга, проектного и практического менеджмента и основ организационного управления.

Шанинка – это уникальная библиотека, лекции, семинары и магические слова: Рефлексия, Мыследеятельность, Мышление. Навсегда привитая любовь к развитию как основной жизненной ценности.

Шанинка – это расширение границ собственного Я и своих возможностей

Шанинка – это глоток свежего воздуха, когда чувствуешь невероятное возбуждение от ощущения причастности к познанию, это обучение искусству проблематизации и рефлексии, которая передаётся воздушно-капельными путём. Шанинка – это расширение границ собственного Я и своих возможностей.

Именно на базе Выпускников Факультета Менеджмент в сфере культуры в 2003 году возникла межрегиональная Ассоциация менеджеров культуры, которая реализует сложные межрегиональные проекты. Шанинка – это сообщество выпускников, которые после окончания школы показывают невероятные результаты профессионального роста и являются основными драйверами изменений в стране.

Эта школа учит искусству проектирования будущего и умению ответственно принимать решения.

Шанинка – код жизни, это знак качества!! Шанинка – оседлай волну!!!

Игорь Ядрошников, психолог-консультант. Закончил в Шанинке магистратуру на факультете психологии по направлению "Индивидуальное и семейное психологическое консультирование":

Мою Шанинку, где преподают академическое письмо как азы, куда не поступить без английского на уровне, потому что с первого дня первого курса есть бесплатный доступ к лучшим базам научных публикаций мира, где седые преподаватели-профессура – это не долдоны-лекторы, а твои менторы, наставники и в чём-то товарищи, которым можно звонить, переписываться и пр., Шанинку, программы которой признаны и регулярно и скрупулёзно (наблюдал!) валидизируются Манчестерским Университетом, место, где вольный дух, просто чувствуется со ступеней, где библиотека точь-в-точь как в американском университете на буклете, а по содержанию – на порядок лучше, мою любимую Шанинку эти уроды пытаются закрыть? Стандарты-то действительно не соответствуют общему уровню...

Екатерина Задирко, магистрантка 2-го года обучения на программе "История советской цивилизации" в МВШСЭН, экскурсовод в проекте "Москва глазами инженера":

Признаться, #мояшанинка началась, как и все лучшее в моей жизни, случайно и внезапно — два года назад, закончив бакалавриат по филологии, я поняла, что хочу отправиться в новое исследовательское путешествие, но не знаю, куда и с кем, поэтому я открыла браузер и наугад набрала, кажется, что-то вроде "магистратура и по истории". И обнаружила, что есть такое место, Высшая школа социальных и экономических наук, а в ней — программа по public history. А потом узнала, что открывается новая программа, как будто сделанная специально для меня, "История советской цивилизации".

Мы, первый набор новой магистратуры, оказались очень разными, среди нас филологи и лингвисты, экономисты и журналисты и даже сценаристка. Нам не всегда просто найти общий язык, но мы учимся вести диалог друг с другом, с преподавателями и коллегами, осваиваем новые парадигмы, методологии, дискурсы, боремся с ними и побеждаем. Мы — сообщество, мы — пульсирующий нерв, мы — свобода.

Спросите меня о том, где и чему я учусь — сложно будет остановиться, потому что это любовь

Шанинка, #мояшанинка, как раз об этом. О преодолении себя, об обретении храбрости, о движении к горизонту. А ещё о том, что никогда нельзя зарекаться, потому что жизнь мудрее тебя, все дело в правильных обстоятельствах и людях вокруг.

Только спросите меня о том, где и чему я учусь — сложно будет остановиться, потому что это любовь, очень, очень много любви.

Мы прямо здесь, и мы никуда не уйдём.

Александр Артамонов, научный сотрудник Интерцентра (1993-1996), Руководитель информационного отдела Шанинки (1996-2006), выпускник факультета менеджмента в сфере культуры (2002), Заместитель декана факультета управления социально-культурными проектами (2006-2009). В данный момент – индивидуальный предприниматель, эксперт творческой группы "Музейные решения":

#Мояшанинка началась в феврале 1993 года, когда она существовала как проект. Стартовой площадкой будущей Московской высшей школы социальных и экономических наук стал Междисциплинарный академический центр социальных наук (Интерцентр). Два моих сохранившихся снимка (презентация Интерцентра, 1994) показывают, как всё было, когда еще ничего не было. На месте библиотеки было большое незаполненное пространство, которое стремительно стало привычной нам библиотекой к сентябрю 1995 года.

Шанинка в 1993 году. Фото из архива Александра Артамонова.

Андрей Завадский, выпускник программы Public history 2014 года, научный сотрудник Свободного Университета в Берлине:

Шанинка меня привлекла прежде всего курсами о коллективной памяти – этот интерес сформировался у меня к тому времени совершенно интуитивно, стихийно. Я ездил на семинар в Аушвиц, где провел неделю в компании молодых европейских журналистов и переживших Холокост, пытался разобраться в собственной пограничной идентичности, путанно рефлексировал о национальности и патриотизме. И тут вдруг, изучив сайт Шанинки, понял, что есть целая научная дисциплина – memory studies.

Я очень хотел поступить и страшно переживал, что не получится. Готовился долго, потому что, надо признаться, мое представление об истории ограничивалось тогда вдолбленными в МГИМО "Петр I начал модернизацию России" и "Гамаль Абдель Насер осуществил национализацию Суэцкого канала", то есть классической политической историей и сопутствующей ей (порочной своей укорененностью в национализме XIX века) концепцией международных отношений. В общем, пришлось все лето читать тексты из списка рекомендованной литературы (помню, одну книжку по историографии я от отчаяния выбросил в Эгейское море), опять послушно ходить в Ленинку, копировать статьи и целые книжки, делать заметки. В итоге написал нужное для поступления эссе о юморе как способе репрезентации трагических событий прошлого – и был страшно горд тем, что получилось. Правда, Андрей Леонидович Зорин потом в свойственной ему добродушной манере прокомментировал: "Оно не научное, конечно, но очень интересное". На собеседовании страшно волновался, нес, подозреваю, полнейшую чушь, но очень вдохновленную и явно мотивированную. Не знаю, мотивация ли или надерганные в ходе подготовки знания, но что-то сработало – и меня взяли.

Год учебы стал моим вторым рождением: как будто раньше я был насекомым, а превратился в человека. Да-да, Шанинка – это мой личный анти-Кафка. За время программы я не просто много узнал, но научился писать осмысленные тексты, научился думать. Именно Шанинке я обязан своей нынешней работой в Свободном университете, Лабораторией публичной истории, которую мы создали с ребятами первого и второго выпусков программы по public history – вообще всем, что я делаю и о чем думаю сегодня.

Я очень надеюсь, что трагический для российской образовательной системы кейс Европейского университета не повторится. А мы, выпускники, и без аккредитации останемся шанинцами – этого у нас не отобрать.

Дмитрий Дубровский: О братстве знания.

"Все счастливые семьи похожи друг на друга…". Трудно отделаться от классической цитаты, читая восторженные отзывы шанинцев и шанинок по поводу своей alma mater. Точно такими же словами, иногда даже в таких же выражениях еще недавно писали и выпускники, студенты и сотрудники Европейского Университета в Санкт-Петербурге и о своей, временно, хочется верить, потерянной академической родине. Что-то такое есть в этих двух учреждениях, что так сильно отличает их от других, вполне преуспевающих ВУЗов, выпускники которых, я уверен, не менее сильно любят свою родную кафедру или факультет, но, кажется, никогда – университет в целом.

Прежде всего, конечно, академический патриотизм, если можно так выразиться, связан с размерами вуза. Нелегко любить родину в одну шестую земного шара, которую и вообразить-то сложно, не то что увидеть – а вот родной город, даже очень большой, вполне. Точно также трудно помыслить себе людей в рамках большого университета – зато такую школу, как Шанинка или ЕУСПб вполне можно помыслить целиком, буквально, что рождает ощущение большой семьи, своего рода братства. Это братство еще и особого рода, построенное на заговоре света против тьмы и знания против обскурантизма. Сладостно быть к причастным к этому заговору, когда ты приходишь к отцам-основателям на лекции, участвуешь в проектах или пишешь статьи, понимая себя пионером этого нового академического проекта, который всегда выстраивается в некотором противопоставлении старому.

Абсурдная деятельность Рособрнадзора создает прецедент для зарождения героической традиции сопротивления

Понятно, что это чувство мимолетно: одно-два поколения, и любой такой проект становится "настоящей" институцией, обрастает формальными процедурами и практиками. Однако абсурдная деятельность организаций контроля – в частности, Рособрнадзора, который уместнее назвать Рособрпозором – создает прецедент для зарождения героической традиции сопротивления, как это уже случилось в Европейском университете в Санкт-Петербурге (свидетельством чего может быть ежегодный выноса шланга в память о "пожарном деле" 2008 года, когда Университет оказался под угрозой закрытия в связи с мнимым нарушением норм пожарной безопасности). Битва с Рособрнадзором станет для Шанинки дополнительным источником академической идентичности, и внутренняя солидарность сотрудников и студентов Шанинки станет только сильнее.

Однако в истории с Шанинкой, как и в истории с ЕУСПб, серьезно тестируется логика академической солидарности в целом – и здесь все уже не так просто. Оказывается, тем, кто работает в "традиционных", старых, и потому устойчивых к бюрократическому давлению вузах, нелегко сопереживать тем, кто довольно отчетливо демонстрирует альтернативу, кажется, более успешную с точки зрения интеграции в международное академическое сообщество. Здесь есть еще одно важное обстоятельство: структура нынешнего российского университета, наследованная от советской системы, не производит тех практик и ценностей академической свободы в том количестве, которые необходимы для появления этой самой университетской солидарности.

В истории с Шанинкой, как и в истории с ЕУСПб, серьезно тестируется логика академической солидарности в целом

Большая часть университетской профессуры, при всем уважении к их исследовательской деятельности, по психологии своей – бюджетные работники, очень чувствительные к мнению начальства в силу большой зависимости и не практикующие в целом никакого открытого сопротивления тем безобразиям, которые происходят довольно давно в системе высшего образования. Более того, многие из них ошибочно полагают, что весь тот бюрократический кошмар, который все более давит на реальную работу преподавателей и сотрудников вузов (включая погромы, производимые Роскомнадзором) и есть "содействие Болонскому процессу" и "вестернизация образования". С этой точки зрения ЕУСПб и Шанинка видятся им воплощением реформ, в которых заключается причина их собственных бедствий. При этом, разумеется, действия Рособрнадзора и "оптимизация" образования в целом не имеют никакого реального отношения к Болонскому процессу – начало которого было положено именно подписанием ректорами Magna Charta Universitatum, то есть, Декларации академических прав и свобод.

Видимо, поэтому среди тех, кто активно поддерживает и ЕУСПб, и Шанинку, в основном, те, кто либо и так известен своей гражданской позицией, либо академически успешные, в том числе и за рубежом, ученые и преподаватели.

Опыт свободной науки и образования выпускники ЕУСПб и Шанинки начинают нести дальше

Эта история академического счастья – создать место, где полностью реализована максима "свобода учить и свобода учиться" – чем бы она ни закончилась на нынешнем этапе, показывает, что наследие Европейского и Шанинки уже существует и уже влияет на общее положение вещей. Опыт свободной науки и образования студенты и выпускники как ЕУСПб, так и Шанинки начинают нести дальше. Их собственные достижения – например, лидерство Шанинки в рейтинге зарплат выпускников, а также востребованности вузов в России, преподавание на материалах исследований и публикаций Европейского университета более чем в 100 университетах мира, попадание факультета политических наук и социологии ЕУ в сотню лучших программ по политологии в мире, и даже первое место в категориях "научно исследовательская" и "финансово-экономическая деятельность" Минобрнауки – показывают, каких успехов достигает истинно свободная наука, когда ее не давит идеологический и бюрократический пресс. Эти достижения – серьезный аргумент против тех, кто считает, что реформа высшего образования – это исключительно техническая и финансовая проблема. Нет, это проблема институционально-ценностная, и только вместе с гарантированной академической свободой придут настоящие академические достижения. Наконец, успешный опыт противостояния бюрократической системе определенно придает сил и надежды тем, кто мечтает превратить и свой университет в подобие Европейского или Шанинки.