Алексей Навальный в ЦИК 25 декабря 2017 года. Фото CC BY-SA 4.0: Evgeny Feldman / Wiki Commons. Некоторые права защищены.О президентских выборах в современной России чаще всего говорят как о простой формальности: эта процедура необходима для соблюдения демократической формы, однако ее конечный итог всем заранее известен. В публичном поле в этом результате может сомневаться только тот, кто этот результат и делает – Владимир Путин, который в преддверии мартовских выборов тянул с выдвижением достаточно долго для того, чтобы появились кривотолки о потенциальных преемниках. Эта скромность является неотъемлемой частью игры: действующему и будущему президенту надо немного покапризничать, чтобы за счет этой неопределенности выборы обрели символический вес, после чего с помпой, под громкие аплодисменты и глубокие вдохи объявить о своем выдвижении. Это и случилось в начале декабря на юбилее автозавода ГАЗ в Нижнем Новгороде.

Тем не менее, нынешняя электоральная кампания все же оказалась уникальной: сомнение в итоге выборов, приватизированное ключевой политической фигурой страны, высказал также и негласный лидер оппозиции Алексей Навальный. Вернее, сама его широкомасштабная низовая кампания по выдвижению оказалась формой этого сомнения: 80 штабов по всей России и активность на местах тысяч активистов явно контрастировали с традиционными сценариями президентских выборов авторства Администрации Президента. Проще говоря, Навальный предложил новую, демократизованную трактовку выборов – и получил ожидаемый отказ в регистрации по формальному поводу, вследствие непогашенной судимости по делу Кировлеса (политически мотивированного, по мнению самого Навального). В результате этого отказа кампания органично перетекла в то, что сам Навальный назвал "забастовкой избирателей".

Навальный предложил новую, демократизованную трактовку выборов – и получил ожидаемый отказ в регистрации

О потенциальной смене своей электоральной стратегии с активной кампании по выдвижению в активный бойкот президентских выборов Навальный по факту заявил уже на ступеньках ЦИК после подачи документов (объективные шансы на регистрацию на тот момент были очевидно мизерными). Окончательно призыв был сформулирован в заранее,то есть до похода в ЦИК, подготовленном видео, в котором Навальный прямым текстом заявил, что "прийти и получить бюллетень – это уже означает проголосовать за обман и коррупцию."

Самым осязаемым на данный момент итогом этой смены вектора кампании стали уличные акции 28 января в разных городах страны, обернувшиеся задержанием 371 человека, включая самого Навального. Фоном же этой трансформации кампании оппозиционера стала дискуссия о смысле и бессмысленности бойкота – и соответственно о смысле и бессмысленности самих президентских выборов образца 2018 года.

Математика бойкота

Навальный не впервые инициирует протестную тактику по отношению к выборам: так, в 2011 году он популяризовал голосование за любую партию, кроме "Единой России", и итоговые цифры партии власти оказались ниже 50 процентов – при этом подсчитать, насколько тактика повлияла на снижение результатов, невозможно. Однако в ходе президентских выборов с предсказуемыми результатами, когда известный победитель получает все, попытки оторвать кусок пирога выглядят не настолько очевидными. С другой стороны, удар по явке не может быть катастрофой по той простой причине, что минимальный порог явки был отменен еще в 2006 году.

Идея бойкота ожидаемо не вызвала всеобщего энтузиазма в среде либеральной оппозиции

Идея бойкота ожидаемо не вызвала всеобщего энтузиазма в среде либеральной оппозиции, которая ввиду своей разрозненности далеко не всегда солидаризуется с инициативами Навального. "Это бредовый протест, он лишен смысла. Об этом уже написало огромное количество политологов. В чем смысл бойкота? Бойкот за всю историю, если посмотреть статистику, имел смысл, по-моему, два раза" – с таким заявлением в конце декабря в интервью Радио Свобода выступила Ксения Собчак, после отказа в регистрации Навального оставшаяся, наряду с Григорием Явлинским, единственным кандидатом либерально-демократического лагеря.

Среди политологов и экспертов, на которых так или иначе указывала Собчак, отчетливо выделяется математический взгляд на проблему. Проще говоря, если мы оцениваем бойкот, то в первую очередь смотрим на то, как это отразится на итоговых цифрах. Логика простая и понятная: если на избирательные участки придет меньше тех, кто готов проголосовать против Путина, то последнему в чисто математическом плане это только на руку, так как его процент возрастет, а явка все равно будет правдой или неправдой обеспечена. Такова, например, позиция петербургского депутата от "Яблока" Бориса Вишневского, который в своем тексте для "Новой Газеты" делает акцент на том, что "успешность выборов для победителя определяется в первую очередь набранным процентом голосов, а не явкой" и отстаивает теоретическую возможность второго тура. Политолог Дмитрий Орешкин в колонке для "Сноба" использует такого же рода арифметику, подчеркивая, что бойкот только увеличит значение выборов в регионах вроде Чечни и Дагестана, где традиционно и явка, и проценты власти достигаются максимальные. В его выкладках также подразумевается вероятность второго тура, которая автоматически снижается при активном бойкоте.

Митинг 24 декабря на проспекте Сахарова. Фото CC BY-SA 3.0: Wiki. Некоторые права защищены.В целом, подобного рода математизированный взгляд на выборы оказывается подчинен следующим родственным предпосылкам: выборы – это действительно выборы, и отказ в регистрации Навального не превращает их по умолчанию в фикцию. Следовательно, оппозиционную перспективу нельзя сводить к Навальному, и нужно всячески снижать процент Путина, что в либеральной парадигме подразумевает голос за Явлинского или Собчак. Явка при этом трактуется как не самый важный элемент электорального паззла. Однако со всей определенностью отметать бойкот как уместную тактику, ссылаясь на возможные цифры, может быть излишне самоуверенно. Как рассказал oDR политолог Григорий Голосов, "2011-й год научил не очень верить в математические прогнозы, потому что они консервативны: они делаются на основе наблюдавшейся электоральной динамики и являются проекциями уже того, что произошло. Мы не можем рассматривать такие масштабные социальные процессы как просто проявление социальной механики, и многое зависит от активности людей".

Явочный порядок

В каком-то смысле математическая перспектива отчетливо прослеживается и у самого Навального, однако с акцентом на явку: так, он открыто объявляет срыв явки главной задачей бойкота, а его главной силой - сеть наблюдателей из своих сторонников, которые в день выборов эту явку должны подсчитывать. Неудивительно в таком контексте появление на YouTube-канале Навальный.Live физика Сергея Шпилькина, активно изучающего российскую электоральную математику. В одной из своих выкладок Шпилькин подчеркнул неэффективность бойкота с точки зрения итогового результата, если агитация ведется исключительно среди оппозиционно настроенных избирателей, поэтому агитация за бойкот должна проводиться среди потенциальных и реальных сторонников Путина - к чему Навальный и призывает.

На то, что явка действительно является ключевым аспектом выборов для власти, указывают конкретные случаи: инициативы локальных референдумов, обходы квартир членами УИКов и пресловутое использование административного ресурса с призывами работников бюджетной и околобюджетной сферы прийти на выборы. Как отметил в интервью oDR социолог Денис Волков, "вопрос явки действительно стоит, но вполне возможно государство ее вытащит за счет мобилизации зависимого от государства электората. Кроме того, под выборы увеличили пенсии, зарплаты, дали материнский капитал, объявили о выводе войск из Сирии, что, конечно, дает разворот в сторону традиционного электората Путина. И хотя утилитарной необходимости в высокой явке нет, власти ориентируются на 70 процентов – так им спокойней."

Как сказал oDR Илья Будрайтскис, для власти "высокая явка важна с точки зрения легитимности выборов; с другой стороны, с точки зрения местных властей она превращается в показатель лояльности."

Бойкот стремится на символическом уровне подчеркнуть нелегитимность спущенной Кремлем интерпретации выборов

Электоральная математика вокруг вопроса явки выявляет ключевой рефрен нового витка кампании Навального, которым является нелегитимность выборов как таковых – то есть явление в первую очередь символического порядка. Внимание к конечным цифрам по явке вытекает из общего отказа играть по правилам ввиду, как считается, политически мотивированного отказа в регистрации. На эту смысловую связку отказа и легитимности указал даже пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков, заявив, что "неучастие одного из желающих стать кандидатом в связи с тем, что его случай не попадает под законодательство, никоим образом не может повлиять на легитимность выборов".

Илья Будрайтскис. Источник: Youtube.Эксклюзивное внимание к вопросу явки и итоговым цифрам может, в таком случае, оттенять смысл бойкота, который отрицает политической системы самой по себе. По словам Ильи Будрайтскиса, "высокая явка и высокий процент за Путина будут достигнуты, поэтому все аргументы математического характера, с одной стороны, верны, а с другой стороны не ведут ни к каким политическим выводам, кроме смирения и пассивности. Вопрос бойкота конкретно пропагандистский, позволяющий обращаться к людям и инициировать дискуссию не о программах и поверхностных различиях в рамках существующей системы, а о системе как таковой. Поэтому с точки зрения пропагандистской работы бойкот - это очень точный лозунг."

Бойкот, таким образом, стремится на символическом уровне подчеркнуть нелегитимность конкретной, спущенной Кремлем интерпретации выборов и, автоматически, всего существующего института президентской власти, который в российских реалиях является определяющим.

Уличный стиль

В январе популярный политологический телеграм-канал "Канал имени Гоббса" обратил внимание на научное исследование стратегий бойкота при авторитарных режимах, результаты которого оказались неутешительными: незначительный бойкот, в который не вовлечены крупные политические силы, не способен оказать какого-либо воздействия на электоральный процесс и является просто еще очередной формой протеста. Что же касается крупномасштабного системного бойкота, то шанс последующей демократизации на самом деле не так уж велик.

В случае объявленной Навальным внесистемной забастовки мы имеем как раз первый случай: ситуативную трансформацию более общего, низового, уличного протеста. По словам Будрайтскиса, "Навальный выстраивает свою кампанию не как электоральную, а как кампанию внесистемной уличной политики. С этой точки зрения бойкот – часть строительства движения, централизованного вокруг одной персоны, для которой каждый шаг является тактическим в смысле последовательности давления на власть, введения движения в политическое поле, с ключевой целью отмены существующей модели политики."

Несмотря на то, что прошедшая 28 января "забастовка избирателей" не отличалась многочисленностью, она была естественным переходом активистов движения из режима подготовки к выборам в режим их отрицания. Как отметил Голосов, "такие акции нужны для того, чтобы консолидировать актив. В условиях отсутствия массового политического подъема они других функций выполнять не могут, а массовый политический подъем достигается на основе каких-то уже полученных результатов. Я думаю, что для самого Навального не секрет, что каковы бы ни были результаты выборов, эффект бойкота наступит по их результатам."

Бойкоту угрожают не только точечные репрессии против оппозиционных активистов, но и плохо скрываемый вождизм самого Навального

Показательна была реакция властей, которые в преддверии выборов решили обойтись без массовых задержаний в Москве и даже позволили состояться небольшому шествию с файерами – однако все равно провели точечные репрессии (так, координатор штаба в Санкт-Петербурге и задержанный в Москве вместе с Навальным активист получили по 30 суток ареста).

При этом бойкоту угрожают не только точечные репрессии против оппозиционных активистов, но и плохо скрываемый вождизм самого Навального, который периодически резко контрастирует с активным и идеологически разнородным низовым движением и потенциально отталкивает возможных сторонников. Аргументы сторонников участия в выборах как раз часто делают акцент на том, что призывы к бойкоту являются как бы оборотной стороной стремления Навального к единоличному лидерству.

28 января "забастовка избирателей", Москва. Источник: Youtube.Однако с уверенностью утверждать, что бойкот сводится исключительно к фигуре Навального, нельзя . Как напомнил Голосов, "когда в 2011 году с большим, как я считаю, успехом была реализована тактика голосования за любого другого кандидата кроме "Единой России", то это произошло не потому, что все, кто следовал этой тактике, были сторонниками Навального, который тогда был малоизвестен." По словам Будрайтскиса, "очень многие люди разделяют Навального и бойкот и выходят просто проявить недовольство. Существовала востребованность подобного движения и подобного персонажа, которая была поймана и инструментализована Навальным. Если движение будет нарастать, то оно неизбежно его перерастет."

Выборы без выбора

Эффективность бойкота, впрочем, оценить будет не так просто. По словам Голосова, "мы не сможем измерить его эффект в цифрах, даже если будем смотреть на опросы общественного мнения. Эффект кампании мы поймем по общественным настроениям, по тональности как официальных, так и неофициальных СМИ, по тому, что будет происходить в соцсетях."

Возможным показателем успешности бойкота могли бы быть изменения в духе тех косметических мер, которые произошли после 2011 года, вроде введения системы видеонаблюдения на УИКах. Однако подобные, чисто технические, меры явно не отвечают символическим и прагматическим целям забастовки, требующей реальных выборов без снятия представителей внесистемной оппозиции. Как отмечает Денис Волков, пока что в обществе "нет общего понимания, что честность выборов – это не только честный подсчет голосов, но и равенство в доступе к СМИ, равенство условий в принципе". Бойкот выступает единственным оставшимся у Навального и его низового движения способом артикуляции этого смысла.

Таким образом, забастовку избирателей следует понимать как трансформацию общего протестного движения, которая ставит под вопрос не формальный институт выборов вообще, а его конкретные, навязанные системой смыслы. Как протест против срежиссированности выборов и отстранения от участия по политическим мотивам, бойкот, на деле, лишь подчеркивает важность и необходимость нормального функционирования этого и других демократических институтов. С другой стороны, Навальный не раз заявлял, что власть в России не сменится в результате выборов, так что главным итогом его кампании, прошедшей путь от сбора подписей до бойкота, в любом случае остается ревитализация уличной политики, маргинализированной в условиях путинской управляемой демократии.