Правозащитница Светлана Ганнушкина. Фото: Кирилл Калинников / РИА Новости. Все права защищены.Российская правозащитница Светлана Ганнушкина уже несколько десятилетий защищает права беженцев и вынужденных переселенцев. oDR поговорил со Светланой Алексеевной о беспощадном русском бунте, о ее собственной анархической натуре, о Чечне и о том, почему Конституция похожа на математику.

У Вас на столе лежит Конституция.

Да, я всегда ношу ее с собой. Это мой третий экземпляр – два других износились.

Когда Вы впервые ее прочитали?

Не прочитала, а продолжаю читать. Потому что убедилась, что юридические тексты нужно всегда иметь перед глазами.

Но текст Основного закона сложно изменить.

Зато легко поменять прочтение. Я – математик по образованию. В этой науке, если ты выучил теорему и знаешь ее доказательства, то никто не поколеблет твоего знания. А в законах возможны разные трактовки. 81-ая статья Конституции ясно говорит, что одно и то же лицо не может занимать должность Президента Российской Федерации более двух сроков подряд. Но нашлись лингвисты, которые прочли так, как было нужно власти.

Причина в недостаточно строгом законе?

Вы хотите сказать, что формулировка статьи была недостаточно ясной? Да, оказалось, что возможны разные трактовки. В Конституции собраны основные представления о том, как должна работать правовая система. В математике эти основы называются аксиомами.

Помню: истина, не требующая доказательства.

Что значит – не требующая? Это значит, что ее невозможно доказать, поскольку мы сами строим теорию, исходя из определенных свойств, описывающих наш объект. В данном случае – правовую систему. Система аксиом права – это и есть Конституция. А что требуется от аксиоматики? Чтобы она не содержала внутренних противоречий.

Что же касается истины, то она здесь ни при чем. Заложим в аксиоматику запрет на смертную казнь, равенство полов, права меньшинств – получим одну правовую систему. Заложим другие принципы – получим другую правовую систему. И что есть истина?

Чем бы в математике был закон, который противоречит Конституции?

Теоремой, утверждением, которое неверно.

"Вы наша гордость", "Вы наше лицо", "Человек чести и совести", "Спасибо вам за Вашу подвижническую жизнь" – это некоторые комментарии из Ваших страниц в социальных сетях. Многие Вас ценят.

Пишут разное. Самый замечательный плакат обо мне, который я встречала, гласил: "Ганнушкина – мать анархии". Если анархия – это мать порядка, то получается, я его бабушка. Кстати, мне отец всегда говорил, что я анархическая натура. Не в бровь, а в глаз.

Где Вам попался такой плакат?

На митинге у Верховного суда в Грозном. Эта была акция протеста против нас же, поскольку мы сейчас судимся с МВД Чечни, которое предъявило нам иск о защите его деловой репутации. Правда, потом один из участников, изображающий разгневанную толпу, подошел и сказал: "Вы нас извините за это, нас заставили".

Да, люди помнят и Аню Политковскую, и Наташу Эстемирову, и Витю Попкова. Но боятся говорить об этом открыто, потому что Рамзан Кадыров и его окружение посеяли здесь страх и униженность. Но также растет поколение, часть которого видит в Рамзане образец мужской силы, власти, денег. А женщина становится существом второго разряда.

В 2008-ом году Вы писали, что именно женщины во время чеченской войны "спасали сыновей, мужей, братьев" и помогли "народу выжить". Но Вы также пишете о том, как в сегодняшней Чечне угнетают женщин. Это парадокс, получается.

Это не парадокс. И, к сожалению, этот феномен свойственен не только Чечне. Женщины во время войны повышают свой социальный статус, меняют свою социальную роль, на них возлагается вся ответственность за семью. Это чеченские женщины перекрывали дороги, задерживали танки, требовали, чтобы отдали их мужчин. Когда была настоящая охота на чеченцев в других регионах России, когда мужчины не смели выйти на улицу, их жены ездили по рынкам, продавали, убирали и так зарабатывали на пропитание семьи. А потом... Потом мужчины мстят своим женщинам за то, что не смогли их защитить.

"Мужчины мстят своим женщинам за то, что не смогли их защитить"

Мне это пришло в голову, когда я читала, как вели себя цивилизованнейшие французы по отношению к своим женщинам после освобождения Франции. Они били и стригли их наголо, наказывая за свои унижения.

Сейчас 2018 год. Вы продолжаете заниматься и Чечней, и Нагорным Карабахом.

Ни одна волна беженцев в России не интегрирована полностью, ни один конфликт не закончился до сих пор. Даже жилищные проблемы беженцев из Азербайджана, приехавших в Россию в начале 90-х, еще не нашли своего решения.

Есть перемены в Чечне?

Мы сейчас в центре Грозного. Вы же видите, какая здесь иллюминация, как много приятных кафе, как спокойно гуляют люди. Мы понимаем, что здесь тоже небезопасно, но это нельзя сравнить с тем, что было во время войны. А еще в 2002 году мы с Лидой Юсуповой (бывший руководитель грозненского "Мемориала" – прим. oDR.) ходили по этим неразобранным кварталам, и вдруг она говорит спокойно, как о чем-то обыденном: "Задержи дыхание, здесь в подвалах лежат трупы". Чтобы этого не было, люди готовы терпеть многое, готовы платить молчанием за мир.

Офис правозащитной организации "Мемориал" в Москве. Фото: Кирилл Калинников / РИА Новости. Все права защищены.

Вы остаетесь оптимисткой?

На самом деле у меня пессимистические прогнозы. Но в каждом конкретном случае приходится верить в успех, потому что как еще работать?

В успех дела Оюба Титиева тоже верите?

Адвокаты работают блестяще, однако приговор зависит не от их работы. Вот если Владимир Владимирович скажет Рамзану Ахматовичу, а тот скажет даме, которая ведет судебный процесс, что дело Оюба пора сворачивать, тогда можно ожидать относительно благоприятного исхода.

Если и будет оправдательный приговор, то не благодаря блестящей работе правозащитников, а только если Владимир Владимирович скажет Рамзану Ахматовичу.

Предыдущие суды по наркотикам в Чечне закончились реальными сроками.

Да, у меня есть чувство вины, потому мы фактически упустили два предыдущих дела, не поднимали такого шума. Это суды над правозащитником Русланом Кутаевым, которого еще и пытали, и журналистом Жалауди Гериевым, которого якобы взяли на кладбище с марихуаной, которую он собирался там курить, хотя у него на тот день был билет на самолет. Мне кажется, никто уже не верит в наш суд, просто в Чечне врут еще более абсурдно и нагло.

200 граммов марихуаны у Титиева, бывшего учителя физкультуры.

Все понимают, что Оюб невиновен. Если он в чем и виноват, то только в том, что защищал людей и позволил себе критику властей. А с наркотиками он не имеет ничего общего.

Глава чеченского отделения правозащитного центра "Мемориал" Оюб Титиев, обвиняемый в хранении наркотиков, на заседании Старопромысловского районного суда Грозного, где рассматривается ходатайство следствия о продлении ему ареста. Фото: Саид Царнаев / РИА Новости. Все права защищены.С этими дозами вообще интересная закономерность: чем выше становился объем наркотиков, необходимых для возбуждения уголовного дела, тем больше их стали находить. Что говорит о том, что это все – сплошная фальсификация.

Вы тоже не верите в российский суд.

Когда судебная система находится в состоянии абсолютной деструкции, гарант Конституции является ее главным нарушителем, а парламент полностью подчинен исполнительной власти, то взрыв неизбежен.

Кто будет главным подрывником?

Те, кто создал эту систему. Нам для революции не нужно никакое внешнее влияние, никакие "госдепы".

Мне кажется – и это к моему великому сожалению – наша власть лишена чувства самосохранения. Потому что при любой дестабилизации немедленно активизируются группы, которые склонны к насилию – это националисты и полиция. Ни те, ни другие не постесняются применять силу и самые жестокие методы. "Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!" – Пушкин это хорошо знал.

"Наша власть лишена чувства самосохранения"

"Все разваливается" – это одна из первых вещей, которую Вы мне сказали, когда мы договаривались об интервью. Это Ваш пессимистический прогноз?

Система управления терпит крах. И это называется: "Россия встает с колен"? Я не знаю, когда она на них стояла, это какие-то комплексы Путина.

Власть считает, что имеет право решать, что хорошо, а что плохо, не считаясь с законом. Например, в системе образования, когда наказывает не принимать детей мигрантов в школы. А 43-я статья Конституции, между прочим, гарантирует каждому право на образование. И что следует ждать от этих детей, которые будут ощущать Россию как недоброжелательную среду, которая их отторгает?

Недавно президент Путин пообещал облегчение в получении российского паспорта и убежище преследуемым.

И с другой стороны, Путин ранее предложил закон о том, что человек может быть лишен гражданства, если он был осужден за терроризм, экстремизм и некоторые другие уголовные статьи. Точнее, речь идет не о лишении, а об отмене решения о приеме в гражданство. Логика у законодателей такая: если человек обещал соблюдать Конституцию, а потом совершил преступление, то это является "заведомо ложными сведениями", за что можно признать его гражданство несостоявшимся.

Понимаете, это как считать брак фиктивным на том основании, что пара обещала любить друг друга и хранить верность, а потом один из партнеров совершил измену.

Это теорема, которая неверна?

Это незнание теории относительности Эйнштейна: сначала должна быть причина, а потом следствие. А вот у наших законодателей наоборот.

Кроме комментариев в социальных сетях, ощущаете поддержку?

Конечно, у нас отбоя нет от волонтеров. Нас видно по вниманию зарубежной прессы и бесконечных приглашениях на конференции. Но, к сожалению, за рубежами страны мир нас видит лучше.

Светлана Ганнушкина – российская правозащитница, математик и общественный деятель. Председатель Комитета "Гражданское содействие", руководитель Сети "Миграция и Право" правозащитного центра "Мемориал". До 2012 года член Совета при Президенте Российской Федерации по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека.