"Экспертное" заключение часто содержит пустые обвинения - но ведет к реальным обвинениям в зале суда. Фото: Дмитрий Сотников. Специальная судебная экспертиза появилась довольно давно: она традиционно проводится по делам, которые требуют "специальных научных познаний" и, как правило, речь идет о медицинской - психиатрической и патологоанатомической - или технической экспертизе. Гуманитарии, за исключением почерковедов, довольно редко привлекались в качестве судебных экспертов.

Новое поле для новых игроков

Все изменилось после активного развития в конце 90-х - начале 2000-х годов института специальной экспертизы. Эта экспертиза стала использоваться в сфере разжигания всякого рода розни (этнической, расовой, религиозной), в частности, в рамках уголовного процесса - по статье 282 УК РФ. В последнее время экспертов из сферы гуманитарного и социального знания используют шире - это и искусствоведы (которые внезапно стали специалистами по порнографии, как в деле Дмитриева), и историки (в делах по "героизации нацизма"), политологи ("иностранные агенты"), социологи и психологи ("ЛГБТ-пропаганда"), религиоведы ("унижение чувств верующих"). Неожиданно важную роль стали играть и эксперты в области инклюзивного образования (как в истории по невыдаче лицензии Европейскому университету в СПб).

Такого рода экспертизы вызывают большой публичный интерес. С одной стороны, тексты гуманитариев несколько более понятны, по сравнению со сложными техническими или медицинскими, широкой публике. С другой стороны, именно это обстоятельство позволяет оценить тот зачастую катастрофический уровень профессионализма который демонстрируют многие эксперты. Образованным людям при этом кажется, что речь идет о каких-то маргиналах, которые случайно были назначены экспертами в ситуации, когда большинство ученых и преподавателей попросту не захотело связываться с этой малоизвестной и непопулярной деятельностью.

Действительно, по личному опыту знаю: большинство серьезных ученых в области гуманитарного и социального знания вообще скептически относится к общественной активности за пределами института. Еще больше скептицизма возникает, когда речь идет о таком деле, как экспертиза: научного капитала на ней не сколотишь, репутацию если приобретешь, то, скорее, сомнительного свойства, а уж времени это отнимает очень много. Другими словами, экспертная деятельность для серьезных профессионалов, которые не специализируются на экспертизе как таковой (о них отдельный разговор) попросту неинтересна.

Экспертная деятельность для серьезных профессионалов, которые не специализируются на экспертизе как таковой попросту неинтересна

Однако, есть и исключения – и они показательны. С одной стороны, это люди, которые, как Гиренко, увидели в экспертной поддержке борьбы с правым радикализмом свою гражданскую миссию. Николай Михайлович Гиренко, ученый, который пришел из академической науки в сферу борьбы с правым радикализмом, создал школу социогуманитарной экспертизы, которую группа по правам национальных меньшинств Санкт-Петербургского союза ученых использует до сего дня. Николай Гиренко был убит как раз теми, кто мстил ему за активную гражданскую позицию, но его вклад в становление гражданской экспертизы в России неоценим.

Николай Михайлович Гиренко. Источник: hro.org. Все права защищены.Особенностью этого круга экспертов - часть из которых является учениками и последователями Н.М. Гиренко - является особенное внимание к процедуре, исследованиям, - в общем, ко всему, что является отличительной чертой нормального научного процесса. Во многом это связано с тем, что этот круг экспертов очень часто выступает именно в защиту конституционных прав и здравого смысла. С другой стороны, появилась категория экспертов, которые напрямую или косвенно связаны с правоохранительными органами, и они явно видят свою миссию в "защите государства", при этом игнорируя и профессиональные стандарты, и здравый смысл.

На службе у силовиков

Обслуживая обвинительные приговоры, активно порождаемые правоохранительными органами, эти эксперты в принципе не очень заботятся о качестве своих исследований, понимая, что суд и так не будет, вопреки правовым установлениям, вникать в то, что написано в заключении а, скорее, всего, просто автоматически процитирует все выводы в приговоре.

Однако именно подобные тексты, составленные экспертами-киллерами, наиболее ярко выражают набор базовых страхов и мифов значительной части российского общества, с одной стороны, и набор аргументов консервативно-охранительного дискурса, с другой. "Экспертные битвы" по поводу маленького количества очень специальных дел (в основном, связанных с экстремизмом, с иностранными агентами, с "пропагандой ЛГБТ"), где с одной стороны выступают представители гражданского общества, а с другой - "киллеры" - замещают собой публичную политику точно так же, как это делает современный политический перформанс, "войны памяти", и другие, формально неполитические активности.

В своих текстах эксперты-киллеры кажутся совершенно искренними в своем желании защитить страну от неведомой, но страшной угрозы. Собственно, эксперт – это человек, который видит угрозу там, где ее не может увидеть профан. В большинстве случаев эта угроза, как кажется, отсутствует вовсе, но зато тот, кто ее увидит, всегда может утверждать обратное: ведь эксперт – представитель науки, возражать которому с позиций здравого смысла невозможно, поскольку "наука доказала". Важно, что эксперты выступают именно как носители особого знания о наличии всякого рода "скрытых", "неявных" угроз, в которых только они могут разобраться должным образом и, тем самым,  спасти страну от этой, реальной только для них, опасности.

При этом, эксперты-киллеры конструируют угрозу как государству в целом, так и отдельным ее группам (например, по отношению к социальной  группе "полиция"), а также особо беззащитной молодежи, на которую, по мнению экспертов, направлена злая воля Запада.

Правозащитник Вадим Карастелев был жестоко избит в Новороссийске . Источник: peoples.ru. Все права защищены.В деле по закрытию Новороссийского комитета по правам человека (2009) фигурировал лозунг, который правозащитники использовали на одном из своих протестных пикетов "Свободу на дают, свободу берут" (пикет был посвящен протесту против введения в регионе комендантского часа для молодежи).

В своих текстах эксперты-киллеры кажутся совершенно искренними в своем желании защитить страну от неведомой, но страшной угрозы

В экспертизе к.ф.н. Владимира Рыбникова, доцента Геленджикского филиала Кубанского университета, посвященной анализу этого лозунга, в частности, говорилось, что:

"Если дать аналитический ответ на вопрос: "Кому выгодно иметь распущенную и бесконтрольную молодежь в России?", избегая текста многостраничного реферата, то можно обнаружить, что пресловутый "План Алена Даллеса", опубликованный в печати как "Директива 20/1 СНБ США от 18 августа 1948г.", выполнен не полностью. Развален СССР, но есть еще молодежь, которая, согласно планам США, должна полностью отрицать государственный порядок и действия государственных органов, отвечающих за будущее молодежи. В интересах США, чтобы российская молодежь выбирала "пепси", забыв о своих родителях, нравственности и ответственности за судьбу Родины. Для США, как стратегического противника России, молодежная "свобода без границ" очень выгодна, поскольку порождает преступность и наркоманию".

В этой цитате прекрасно все, начиная  от ссылки на план Алена Даллеса, который, несмотря на многократные разоблачения, у многих продолжает считаться  историческим источником.

На первый взгляд может показаться странным, что подобного рода конспирологи воспринимаются как эксперты следствием и судом – но профессиональная квалификация экспертов вообще редко ставится под сомнения, даже тогда, когда их выводы просто противоречат здравому смыслу. Неважно, как выглядит здравый смысл -  важна интенция: спасение государственного строя от злоумышленников.

В языкознанье знаете вы толк

Так, эксперт-филолог Лариса Горбань, кандидат филологических наук, преподаватель Мурманского гуманитарного университета в экспертизе по делу Мурманской молодежной правозащитной газеты (2014) обнаружила, что

"В текстах и заголовках "Международной правозащитной газеты" скрытые призывы к насильственному изменению основ конституционного строя и нарушению целостности Российской Федерации заключаются во многократном требовании "свободы" и "прав", которые, по мнению эксперта, еще и усиливались многократным использованием восклицательных знаков.

Традицию приравнивать любые политические лозунги к экстремистским продолжили и другие эксперты. В Курской лаборатории судебной экспертизы, увидели в требовании "Долой самодержавие и престолонаследие" (2010) призывы к свержению конституционного строя России. При этом филологи Елена Трубникова и Дмитрий Бердников посчитали, что "выражение "самодержавие и престолонаследие" следует рассматривать как "синоним государственной власти". Когда же филолога Трубникову спросили, считает ли она современный государственной строй в Российской федерации самодержавием, она честно призналась, что она "и не думала признавать существующий в России режим самодержавием, а лишь анализировала текст с точки зрения лингвистики".

Собственно, о том же и знаменитая экспертиза по лозунгу "Убей в себе раба!" (2016), который был признан экстремистским на основании экспертизы сотрудников тогда существовавшего Института культурологии РАН психолога Виталия Батова и учительницы математики (по профильному образованию) Натальи Крюковой, которые усмотрели в лозунге не только призыв к самоубийству, но и мотивы покушения на конституционный строй. Батов пояснил, что лозунг "Убей в себе раба!" "подталкивает людей к мысли о том, что в России рабство" и призывает "на борьбу с рабством — то есть с государственным строем".

Надо сказать, что филологи специального назначения не боятся утверждений, которые вообще могут поставить под сомнение не только их профессиональную репутацию, но и, как кажется, простую человеческую вменяемость. Так, будучи спрошенными следствием, как следует расценивать выкрик "Бей хачей" (которым сопровождалось нападение на школьника в Санкт-Петербурге в 2009 году) специалист Центра судебных экспертиз Северо-Западного округа Елена Кирюхина затруднилась с однозначным ответом, отметив, что данные призывы "могли как иметь, так и не иметь ксенофобской направленности". Зависит это, по мнению Кирюхиной, от мотивов произносящих их людей.

Источник: http://ruskombat.info/. Все права защищены.То есть, другими словами, эксперт-филолог не может ответить на вопрос, как понимать то, что вообще-то может понять любой носитель языка - и понять однозначно. Важно при этом пояснить, что если, по мнению эксперта, ответ на вопрос вообще не требует специальных познаний, то эксперт вправе на него не отвечать - указав это в своем исследовании. Очевидно, что для такого рода экспертов любое высказывание, даже если оно исключает двусмысленное толкование - предмет особого, "тайного" знания.

Впрочем, сама по себе постановка вопросов в ситуации абсолютно понятной является способом переложить ответственность со следствия на эксперта. Автору как-то пришлось ответить невежливым отказом на запрос в прокуратуру Сыктывкара, которая прислала фотографии надписей "Бей жидов, спасай Россию!", поскольку прокуратура задала 17 (!) вопросов к автору как эксперту, ответы на которых помогли бы понять, в отношении кого и какие действия предполагаются в данном высказывании.

Постановка вопросов в ситуации абсолютно понятной является способом переложить ответственность со следствия на эксперта

Иногда в экспертную ловушку, создаваемую идиотским предположением следственных органов, попадают и вполне приличные эксперты. Например, известный и вполне ответственный лингвист Н.Д. Голев по запросу провел исследование трагедии У. Шекспира "Гамлет". Поводом для анализа "Гамлета" явился факт размещения цитат из знаменитого монолога в предвыборной газете местного отделения КПРФ и, по мнению прокуратуры, такого рода текст якобы содержал экстремизм "в виде призыва свергнуть власть насильственным путем". Эксперт констатирует во вполне научном с виду исследовании:

"Никаких оснований утверждать, что в трагедии "Гамлет" ее герой призывает восстать против власти и побуждает свергнуть ее насильственным методом (что и означало бы экстремизм в политическом смысле этого термина), в тексте монолога Гамлета нет".

Поводом для анализа "Гамлета" явился факт размещения цитат из знаменитого монолога в газете местного отделения КПРФ. По мнению прокуратуры, такого рода текст якобы содержал экстремизм "в виде призыва свергнуть власть насильственным путем"

Страшно себе представить, чтобы было бы, если бы такой призыв был – а ведь в художественной литературе это, вообще говоря, случается довольно часто.

В целом же, вместе со здравым смыслом в суде могут пасть и нормы русского языка. В известном деле Общества российско-чеченской дружбы (2005), где правозащитник Станислав Дмитриевский обвинялся в экстремизме и разжигании розни за публикацию открытого письма тогдашнего президента Чечни Аслана Масхадова, эксперт Тесленко свидетельствовала, что выражение "русско-чеченская война – это разжигание ненависти между группами "русские" и "чеченцы", а выражение "путинский режим", написанный с маленькой буквы, является экстремизмом.

Главный редактор нижегородской «Правозащиты» Станислав Дмитриевский. Источник: Новая газета. Все права защищены.Позже, уже в попытках осудить монографию по военным преступлениям в Чечне, этот же эксперт заявит, что "обильное цитирование и ссылки на источники в научной монографии — это, оказывается, признак "пропаганды" и "стремления авторов завуалировать реальный смысл". Надо сказать, что последнее утверждение поразительным образом характеризует как раз большинство экспертиз такого рода: в них много цитирования всякого рода общих сведений и словарных статей, и стремления завуалировать тот факт, что никакого исследования там нет и в помине, а есть только охранительная позиция автора экспертизы, завуалированная (псевдо)научным языком.

Так, в экспертизе по делу о признании Саратовской организации "Социум" "иностранным агентом"  (2016) профессор кафедры истории, социологии, политики и сервиса (кстати, оцените набор компетенций выпускников такой кафедры) Саратовской государственной юридической академии Иван Коновалов сделал вывод, что деятельность организации (бесплатная раздача шприцев и презервативов  плюс социологические опросы населения) – это форма участия в "гибридной войне с целью "разрушения традиций и национальных ценностей", а также "смена политического режима в стране"". То есть, профессор, "научно" анализируя деятельность организации, по сути, просто высказывается в том духе, что он считает раздачу шприцов и презервативов аморальным и антигосударственным действием, выступая как защитник традиционных (читай "консервативно-охранительных") ценностей.

Многие эксперты, правда, явно защищают государство по служилой привычке. В деле о защите государства от правозащитников – а именно, о признании АДЦ "Мемориал" иностранным агентом (2016) – профессор РГПУ им. А. Герцена Владимир Рукинов, выступивший в суде, заявил:

"Я думаю, что госполитика изменений  на сегодняшний день пока не требует  с точки зрения, как призывается там, извините, забота, защита и прочее. А что касается, извините,  побуждения активных социальных элементов участия в госполитике, то они могут там принимать участие совершенно по-разному, ведь массы ко всему прилаживаются бессознательно. Прочитает закон, один возьмет что".

"Я думаю, что госполитика изменений  на сегодняшний день пока не требует с точки зрения, как призывается там, извините, забота, защита и прочее" 

Если вы после прочтения чего-то не поняли, то это, конечно, вовсе не потому, что это полный бред, а потому, что это высокая наука – разве может быть бредом текст профессора, и доктора наук?! Правда, элементы биографии профессора Рукинова наводят на некоторые мысли о его профессиональной компетенции. Он, как и некоторые другие эксперты в штатском,  сперва работал в МВД, потом возглавлял фонд с чудесным названием "Региональный общественный фонд поддержки ФСБ и СВР" - а потом удивительным образом за восемь лет защитил и кандидатскую свою, и докторскую. Правда, чудес, видимо, все-таки не бывает – диссертацию свою, как доказал Диссернет, он попросту украл. Этот пример дает еще одно объяснение работы эксперта по вызову – прямое  сотрудничество  с карательными органами.

Впрочем, не менее серьезно настроены те, кто защищает молодежь от пропаганды ЛГБТ. Показательным примером является примеры доктора педагогических наук Ш. А. Махмудова, который осенью этого года провел психолого-лингвистическое исследование перепостов статьи "Гардиан" в фейсбуке активистки Евдокии Романовой, чтобы обнаружить там страшную угрозу – пропаганду ЛГБТ.

Профессор Махмудов вообще достаточно показательный случай в ответе на вопрос о том, кто и почему становится "экспертом по вызову МВД". Кандидатская диссертация Ш. Махмудова посвящена "военно-патриотическому воспитанию учащихся национальной школы средствами русской литературы", а докторская – "филологическому анализу художественного текста в подготовке учителя-словесника для национальной школы". Как это все связано с проблемами сексуальной ориентации и гендерной идентичности, неясно, зато возникает одно очень стойкое подозрение относительно характера взаимоотношений между профессором Махмудовым и местным МВД. Дело в том, что в 2002 году профессор Махмудов был осужден на 7 лет условно за вымогательство взяток у студентов. А уже в 2009 году специалист по анализу художественного текста выступает с экспертизой, в которой обвиняет фильм "Россия-88" в… пропаганде нацизма. Возникает довольно стойкое ощущение, что после условного приговора эксперт остался должен местной прокуратуре.

В упомянутой выше экспертизе по "ЛГБТ-пропаганде" профессор Махмудов опирается как на основной источник на данные Википедии, что полностью характеризует научность составленного им заключения. К сожалению, для суда даже этого оказалось недостаточно, чтобы отклонить экспертизу как попросту недостоверную.

Оскорбленные чувства полицейских

Естественно предположить, что эксперты, учитывая их близкую связь с правоохранительными органами, будут также привлекаться для защиты чувств самих силовиков. Полиция (милиция) давно фигурирует в экспертизах как уязвимая социальная группа, по отношению к которой разные подозреваемые постоянно совершают какие-то агрессивные действия, в основном, разжигая социальную рознь.

Уже упомянутая эксперт-филолог Елена Кирюхина более десяти лет назад в своей экспертизе по делу о статьях журналиста "Нового Петербурга" Николая Андрущенко утверждала, что сравнение грубых действий милиции по отношению к протестующим с фашистами является "разжиганием социальной розни к социальной группе "милиционеры". В Сыктывкаре блогера Савву Терентьева в 2008 году приговорили за разжигание ненависти к социальной группе "милиция" на основании экспертизы шести экспертов в области разных социальных наук. Традицию эта в Петербурге подхватили преподаватели СПБГУ Борис Мисонжников, Наталья Свешникова и Галина Мельник. Они посчитали выражение "карательно-репрессивный аппарат" оскорблением социальной группы "сотрудники отдела по борьбе с экстремизмом".

Эксперты видят в своих заключениях  защиту не только государства или отдельных его представителей, но и напрямую реализуют защиту своих собственных чувств

Впрочем, далеко не всегда эксперты работают под давлением начальства или МВД.  Важно, что эксперты видят в своих заключениях  защиту не только государства или отдельных его представителей, но и напрямую реализуют защиту своих собственных чувств. Так, в экспертизе по нашумевшему делу по выставке "Осторожно, религия" (2012) доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института Антропологии и Этнологии РАН К.В. Цеханская попросту сделала чувства православных основной методикой своего исследования, поскольку "обычные методы анализа нельзя применять, когда задеты их чувства как верующих православных".

"Эксперт" Цеханская, разумеется, не одинока в своем подходе: в истории защиты В.В. Путина от предполагаемого оскорбления путем сравнения с фаллосом в статье "Путин как фаллический символ России", привлеченная прокуратурой эксперт-филолог Елена Белова заявила, что вывод о наличии оскорбления в статье она сделала на основании того, что в православном мировосприятии сравнение с фаллосом является оскорбительным.

Особо защищают теперь эксперты и "правильную", "патриотически выверенную историю". В связи с появлением статьи за "реабилитацию нацизма" эксперт, доцент Пермского гуманитарно-педагогического университета Александр Вертинский утверждает, что распространивший данные о пакте Молотова-Риббентропа блогер виновен в реабилитации нацизма.

Эксперты со стороны обвинения, как правило - носители консервативно-охранительного дискурса. В этом смысле их противостояние с независимым экспертами - экспертами гражданского общества - в суде-  это, с одной стороны, и битва за здравый смысл, но и, что важнее, и форма существования политики. Столкновение, в котором эксперты гражданского общества пытаются доказать суду, что полиция – не социальная группа, что никакой политики в правозащитных отчетах нет, и что пакт Молотова-Риббентропа реально существовал.

Борьба за гражданские права в суде выглядит сейчас, как простая борьба за здравый смысл с теми, чей мир выглядит совершенно иначе. Эти эксперты, очевидно, видят угрозу в ЛГБТ и независимых НКО, они серьезно беспокоятся за религиозные чувства и чувства полиции: они формируют и укрепляют тот образ радикального консервативного поворота, который происходит сейчас в России.