Аскольд Куров. Источник: Кинотеатр "Лира".С российским режиссером-документалистом Аскольдом Куровым в мы последний раз встречались, когда он еще снимал свой фильм "Процесс" о деле Олега Сенцова. Куров тогда был постоянным свидетелем показательного судебного разбирательства по делу крымчан - режиссеру Олегу Сенцову и антифашисту Александру Кольченко. В 2015 году в России их приговорили к колонии строгого режима на 20 и 10 лет соответственно за терроризм. Фильм "Процесс" впервые представили на Берлинском кинофестивале в 2017 году. С тех пор его показы превращаются в акции поддержки за освобождение украинского режиссера и других политзаключенных. Освободить Сенцова призывают кинематографисты со всего мира.

Только недавно, 4 июня Аскольд Куров встретился с главным героем своего фильма в колонии "Белый медведь" в Лабытнанги Ямало-Ненецкого автономного округа, где Сенцов объявил бессрочную голодовку и потребовал освободить всех украинских политзаключенных в России. Голодовка запустила целую волну акций по всему миру в поддержку кинорежиссера. Из колонии Сенцов передал письмо лидерам стран Большой семерки с просьбой сделать что-то для судьбы политзаключенных и не сосредотачиваться только на нем.

Через несколько дней после этой встречи мы говорим с документалистом Куровым уже в Киеве - о его миссии, активизме, поездке в Лабытнанги и фильме "Процесс".

Почему ты сегодня в Киеве? Ты приехал с какой-то миссией?

Да, у меня миссия. Потому что я был в понедельник в колонии Лабытнанги, встречался с Олегом Сенцовым. Поэтому меня пригласила в Киев киевская правозащитница Мария Томак на закрытую встречу с представителями посольств стран Большой семерки. Это была специальная встреча, посвященная Олегу Сенцову. Я на ней рассказывал о нашей поездке в колонию, встрече с Олегом, в каком он состоянии, каких условиях он содержится и вообще, что из себя представляют Лабытнанги и весь этот край. Говорили немного о движении солидарности среди кинематографистов в поддержку Сенцова. Наталия Каплан, двоюродная сестра Олега, рассказывала о семье Олега. Мария Томак рассказывала вообще об украинских политзаключенных, о судебных процессах, перспективах.

Конечно, главной целью было убедить этих представителей, чтобы на саммите Большой семерки вопрос по Олегу Сенцову был включен в повестку. Мы не получили, конечно, никаких ответов, но эти люди не были уполномочены нам ничего отвечать. Но они обещали эту информацию передать своим правительствам. Мы очень надеемся на это.

Какое ощущение от встречи?

Они были заинтересованы, слушали. Потом еще задавали вопросы. Ссылку на фильм мы им разослали. Надеюсь, они посмотрят. Это поможет рассказать детальнее о деле.

Расскажи о своей поездке в Лабытнанги.

Я поехал от "Радио Свободы" снимать видео о поездке в колонию адвоката Сенцова Дмитрия Динзе и архиепископа Симферопольского и Крымского Климента, который хотел добиться встречи с Олегом. Когда мы приехали, так получилось, что владыке Клименту было отказано во встрече с Олегом. И собственно, я не надеялся, не рассчитывал на встречу. Это вопрос прозвучал вскользь от Дмитрия Динзе, что, может быть, мне могли бы разрешить телефонный разговор с Олегом, может, встречу. Но администрация колонии как-то это услышала, и они приняли решение разрешить мне свидание.

Лабытнанги. Источник: Аскольд Куров. Это вообще беспрецедентный случай, потому что это строгий режим, ему положены встречи только с родственниками или с адвокатом. И я не знаю, почему они на это решились. У меня есть версия, что они хотели какую-то открытость продемонстрировать, дружелюбие. И с другой стороны, они понимают, какое внимание мировой общественности, прессы сейчас приковано к голодовке Олега Сенцова и соответственно, к самой колонии. И возможно, им просто нужен был какой-то непредвзятый свидетель того, что он не жалуется на условия содержания, что он в нормальной физической форме.

Такой жест доброй воли.

Да. Спасибо им большое.

Как это было?

Встреча была недолгой, потому что мы потеряли полдня, добираясь до Лабытнанги. Сейчас там начался ледоход на Оби и переправиться из Салехарда в Лабытнанги нет никакой возможности по воде, только вертолет. Пришлось ждать этого вертолета. Вообще, там сейчас очень холодно, еще лежит снег. Скудная растительность, очень суровый климат, что очень сказывается на здоровье Олега.

Мы очень долго добирались и нужно было оставить время на работу адвоката с Олегом. Наша встреча с Олегом длилась всего 45 минут. Мне он показался в хорошем психологическом состоянии. Он не подавлен, не разбит, не в депрессии, не колеблется, не сомневается. По-прежнему решителен, последователен, уверен в себе. Что касается здоровья -  да, он потерял 8 кг с момента начала даже подготовки к голодовке. Он готовился к ней полтора месяца, постепенно отказываясь, сокращая прием пищи. В день, когда мы приехали, его возили на медицинское обследование в больницу, расположенную за пределами колонии. Ему делали УЗИ, еще какие-то тесты, которые не выявили пока никаких нарушений в работе организма. К тому же Олег согласился на поддерживающую терапию - ему раз в два дня ставят капельницу с глюкозой и какими-то витаминами, для того чтобы поддерживать нормальную жизнедеятельность.

Что-то пишет?

Да, он пишет. Он не рассказывает, о чем. Но он сказал, что написал несколько рассказов. Написал роман. И сейчас работает над двумя сценариями одновременно. Я ему сказал, что я очень жду, когда он сможет эти сценарии реализовать, потому что мне очень нравится его кино. И он сказал, что да, я тоже конечно, этого жду. То есть, конечно, он хочет жить, он не самоубийца. Ему есть ради чего -  дети, цели в жизни. При этом он идеалист и для него эти высшие задачи, убеждения важнее, чем все остальное.

Ты же, получается, встретился со своим героем!

Наконец-то! Я не мог это заснять, записать. Снимали сотрудники колонии на видео. Это тоже беспрецедентно. Потому что обычно свидания никогда не снимаются, не фиксируются. А тут это было условием. Мы потом пошутили с Олегом, попросили этого человека, который производил эту видеосъемку, чтобы он хранил этот материал как зеницу ока, потому что он нам обязательно потом понадобится.

Говорили о "Процессе"?

Олег сказал: "извини, но я не буду твой фильм смотреть, я не хочу". Я его понимаю прекрасно, что никому не захочется все это заново переживать и вспоминать, хочется забыть, как страшный сон. Но при этом он очень интересовался, как вообще, где фильм был показан, какая была реакция прессы, зрителей. Его очень порадовало, что в Украине был и в прокате, и по телевидению показывали. Сейчас фильм выложен в открытый доступ на территории России, Украины и стран Балтии в связи с голодовкой, чтобы привлечь больше внимания, чтобы у людей была возможность посмотреть.

Нужно сказать, что мы с самого начала понимали: фильм должен стать частью кампании в поддержку Олега Сенцова

Про "Артдокфест" ему рассказал, что, к сожалению, это был последний "Артдокфест" в России. Он очень интересовался всеми новостями. И про кино тоже, про Каннский фестиваль спрашивал, я не смог ему ответить - он меня отругал, что я не подготовился к встрече. И конечно, то, что происходило в последние дни, когда по всему миру проходили эти акции, в 30 странах, 80 городах. Было видно, как он воспрял немного, для него очень важно, что его не забывают, что поднялась эта волна, движение. Собственно, мне кажется, он и добился того, чего хотел. Привлечения внимания к проблеме политзаключенных. Мне кажется, получилось.

Запомнилась цитата Олега на суде, она есть в твоем фильме: "Этот срок 20 лет - мне не страшно. Потому что я знаю, что эпоха правления кровавого карлика закончится раньше". И теперь он голодает - бессрочно, до выполнения его требований.

Как он сказал, "чем так жить оставшиеся 16 лет, я хотя бы что-то сделаю для украинских политзаключенных". Это прямые его слова. Я думаю, что это связано с тем, что правда, надежды иссякают. Уже столько было поводов ждать скорого освобождения - и после освобождения Савченко, после освобождения Афанасьева, каждый раз поднималась эта волна, что вот-вот, уже сейчас. И потом, в этом году это были выборы Путина в России, теперь это чемпионат мира - и снова ничего не происходит. Это уже, наверное, шаг отчаяния, раз  ничего не меняется и вот так прозябать еще 16 лет он просто не хочет.

Сейчас люди очень поддерживают Сенцова, есть большой интерес со стороны СМИ, подтягиваются политики. Но сам суд, как ты помнишь, привлек сравнительно небольшое внимание. Я вот думаю, почему так вышло, не проще ли было остановить процесс, когда он был на самом начале, когда не было еще приговора - ведь и так было понятно, что дело "шито белыми нитками", говоря словами самого Олега.

Наоборот, я думаю, раньше шансов было меньше. Все-таки сейчас есть поводы - есть саммит Большой семерки, есть чемпионат мира по футболу в России, который вот-вот начнется. И потому сейчас шансов гораздо больше, поскольку сейчас временные рамки обозначены. Во-первых, мы каждый день считаем дни голодовки, напоминая друг другу и самим себе, что время уходит, человек каждый день становиться все ближе к смерти, потому что он не отступит. Поэтому все мобилизовались, объединились для того, чтобы приложить максимальное усилие приложить.

Еще один комментарий с суда из твоего фильма от политолога Кирилла Рогова: "Так устроены репрессии в такого рода авторитаризмах, как мы наблюдаем сегодня в России. Они очень хорошо работают с медийной повесткой, и репрессии для них - это очень важные медийные истории, с помощью которых они популяризуют, дают сигнал элитам, активистам и населению о том, как они себя будут вести, о том, каковы издержки". Твой фильм - тоже часть медийной истории. Как ты думаешь, какую роль он в ней играет?

У меня часто происходит такой диалог после показа со зрителями. Особенно за границей. Они говорят: - Вас преследуют? Я говорю: - Нет, меня не преследуют. - Вам мешали в съемках фильма? - Нет, не мешали. - Как вы думаете, почему? Я говорю, наверное, потому, что это показательный процесс, они хотят, чтобы его видели. - Тогда, получается, они вас используют. - Ну да, они меня используют. Но я думаю, что этот фильм не исполняет ту задачу. Да, он показывает, с каким цинизмом и абсурдом это дело все было состряпано. Но мне кажется, что здесь важна тема выбора. Кто-то увидев это, испугается и сделает для себя выводы, что лучше никуда не соваться и ничего не делать на опасной территории, а кто-то услышит призыв Олега "научитесь не бояться" и перестанет боятся.

Ты из тех, кто услышал этот призыв.

Ну, я надеюсь. Хотя то, что я делал, никак не сравнимо с тем, за что страдают люди, которые сейчас сидят в тюрьмах, и Олег Сенцов.

То есть ты не боишься?

Как я не боюсь? Любой человек боится. Ни один нормальный человек не хочет сидеть в тюрьме. Не хочет через все это пройти. Просто ты начинаешь думать, и понимаешь, что ты не можешь поступить по-другому. Если ты поступаешь по-другому, значит, ты что-то в себе ломаешь, переступаешь, что потом уже ты не сможешь восстановить и починить.

Встретившись с Олегом, ты, получается, перешел от документального кино к активизму. Или ты всегда был активистом? Или все же больше документалист?

Я никогда не был активистом. Но вот здесь, в ситуации с Олегом... Можно сказать, что это активистское кино. Киноактивизм. Этот фильм меньше всего какой-то режиссерский. Потому что у меня были разные концепции, были какие-то очень креативные идеи, с использованием анимации, закадровый голос.

В итоге я понял, что в этом фильме вообще ничего этого не нужно. Просто нужно оставить Олега. Все эти эффекты там совершенно ни к чему

В итоге я понял, что в этом фильме вообще ничего этого не нужно. Просто нужно оставить Олега. Все эти эффекты там совершенно ни к чему. Там есть самое главное - и это нужно правильно скомпоновать, составить в правильной композиции, для того, чтобы там, на главном месте был Олег, его речь, обращенная к нам.

Сложно было монтировать?

Очень сложно. У нас было три монтажных версии, три режиссера монтажа - российский, немецкий и в итоге шведский, польского происхождения Михал Лещиловский, которого нашли благодаря копродюсированию польской стороны - Дариушом Яблонски и польским Киноинститутом.  Лещиловский - это выдающийся режиссер монтажа, очень опытный. Одним из первых его фильмов было "Жертвоприношение" Тарковского. Большая честь для меня, что он помог сделать ту версию, которая стала окончательной.

Олег Сенцов. CC BY-SA 4.0 Antonymon / Wikipedia. Некоторые права защищены. Возвращаясь к активизму, то нужно сказать, что мы с самого начала понимали: фильм должен стать частью кампании в поддержку Олега Сенцова. Это не просто произведение искусства, не очень относится к креативной документалистике. Как сказал Виталий Манский, такой "фильм-жест". Мне кажется, это какой-то новый термин. Раньше о нем не читал. Ну хорошо, пусть будет фильм-жест. Фильм-жесть (смеемся).

Очень часто зрители остаются на обсуждение, спрашивают, как можно помочь. "Артдокфест" в прошлом году печатал специально открытки, два вида. Одни были с реквизитами, на которые можно перевести деньги, а другие с адресом Олега в Лабытнанги, куда можно ему написать какое-то послание.

Готов уже к новому материалу? Или еще допроживаешь "Процесс"?

Я уже заканчиваю монтаж  нового фильма про "Новую Газету". Я полтора года был с ними, снимал о жизни редакции, совпало с такими тяжелыми моментами - дело с чеченскими геями, преследования, и с Али Ферузом, журналистом "Новой газеты", за которого боролись и в конце концов победили. Сейчас они принимают активное участие в судьбе Олега Сенцова, в каждом номере обязательно публикуют какой-то материал, они на сайте поставили счетчик дней голодовки. Последний номер вышел с фотографией на всю обложку Олега и хештегом freesentsov. И Олег выписывает единственную газету в колонии - это "Новая газета". Он не видел эту обложку еще - газета приходит к нему с опозданием в две недели. Как-то все получается связано, так или иначе.