"Российские войска – вон из Украины! Переговоры вместо танков", – гласит баннер на фасаде исторического Karl-Liebknecht-Haus в Берлине, где расположена штаб-квартира крупнейшей немецкой левой партии Die Linke.

Лозунг отражает позицию, которую многие считают противоречивой: с одной стороны, осуждение путинской агрессии, а с другой – неприятие поставок оружия жертве этой агрессии и призывы к миру. Молчаливо подразумевается: ценой уступок со стороны Киева.

Подобный пацифизм – не лучше откровенно пророссийской ориентации, убеждены украинские активисты, в том числе – принадлежащие к левому лагерю. Эти аргументы, по их словам, вторят позиции российских властей, которые призывают к переговорам с одной лишь целью – чтобы закрепить за собой захваченные территории и получить передышку в войне. А если верить недавнему расследованию The Washington Post, используются кремлевскими политтехнологами, чтобы ослабить поддержку Украины.

Тем не менее подобные взгляды превалирует среди левых – причем не только в Германии. В их пользу работают различные аргументы – от нежелания сливаться с политическим мэйнстримом до страха перед ядерным ударом и милитаризацией Европы.

О том, как война в Украине проверяет на прочность представления западных левых о себе и мире – в материале openDemocracy.

"Нас не хотели слышать"

После начала полномасштабного вторжения украинские левые стали активно искать союзников в борьбе с российским империализмом. Поддержка оказалась значительно меньше, чем они рассчитывали.

"Удивительно, насколько те [левые], кто занимает нечеткую позицию – от различных вариантов пацифизма до симпатий к [путинскому] проекту "многополярного мира" – не хотят слышать противоположную точку зрения", – отмечает живущая в Швейцарии политолог и активистка украинской левой организации "Соцiaльний Рух" Анна Перехода.

В пример она приводит крупную левую конференцию в Германии, European Summer University of Social Movements - 2022, куда пригласили нескольких украинок – выступить на дискуссиях о феминизме.

"Одно из основных мероприятий форума называлось War and Peace ("Война и мир"). Трудно поверить, но ни одного украинца или россиянина на него не позвали! Когда украинки заявили протест, организаторы изменили название панели на War and disarmament ("Война и разоружение"), заявив, что участие украинцев в ней не обязательно", – рассказывает Анна.

С похожими проблемами столкнулся и российский политэмигрант Филипп Гальцов, последние десять лет живущий в Швеции и активно участвующий в жизни местной левой сцены. После 24 февраля он включился в кампанию солидарности с Украиной и украинскими левыми.

"Публично этого обычно никто не проговаривает, но после пятого пива можно услышать: "Мы не понимаем, почему наши украинские товарищи поддерживают войну и участвуют в ней"… Украинский анархист тонет, а с берега ему отвечают слоганом: "No war but the class war!" ("Никакой войны кроме классовой")", – говорит Филипп.

Еще один россиянин, профсоюзный активист Андрей Демидов, с 2018 года живущий во Франции, описывает реакцию одной из троцкистских групп на призыв поучаствовать в митинге против российской агрессии: "Нам было прямо сказано, что режим Путина и режим Зеленского – близнецы-братья. Оба они против интересов рабочего класса".

Подобное отношение не является всеобщим. Например, Европейская сеть солидарности с Украиной и Международная профсоюзная сеть солидарности и борьбы – в них входит множество левых и организаций и профсоюзов со всего мира – делают многое, чтобы голос украинских левых был слышен.

"Мы пытаемся влиять на общественное мнение, а также собираем деньги на экологические, феминистские и другие прогрессивные инициативы. Например, на автобус для криворожских женщин, которые развозят гуманитарную помощь по селам на линии соприкосновения", – говорит Перехода.

Шведские активисты помогают "Коллективам солидарности" (инициативе, собирающей на снаряжение для левых, воюющих в составе ВСУ) и "Зоне солидарности" – российскому правозащитному проекту, поддерживающему антивоенных партизан; французские профсоюзы отправляли в Украину конвои с гуманитарными грузами. Примеров солидарности немало, тем не менее помощь украинцам со стороны западных левых – гораздо скромнее той, которой пользуются другие жертвы военной агрессии со стороны более крупных стран, например, курды и палестинцы.

Главный враг – в своей стране?

Поддержке Украины часто препятствует кемпизм – идеологическая установка, подразумевающая, что левые обязаны поддерживать или, во всяком случае, воздерживаться от критики режимов, противостоящих западной гегемонии. Подход, который, по мнению критиков, закрывает глаза на незападные империализмы и игнорирует мнение активистов с глобальной периферии, борющихся против своих "антиимпериалистических" правителей.

Подобная оптика характерна для многих левых организаций, особенно тех, что ведут свою родословную от просоветских компартий и явно или неявно продолжают воспринимать Россию как преемницу СССР. В частности, ее разделяет немецкий политик Сара Вагенкнехт, до недавнего времени считавшаяся лицом партии Die Linke.

"Для Вагенкнехт Украина – не субъект, а марионетка, которую из Вашингтона дергают за ниточки", – поясняет живущий в Германии исследователь левых движений Евгений Казаков.

"Объяснять" политику России в Украине угрозой со стороны НАТО пытался и крупнейший левый политик Франции Жан-Люк Меланшон, и возглавляемая лидером левых лейбористов Джереми Корбином коалиция Stop the War (StW) в Великобритании.

"StW, организовавшая массовые демонстрации против войны в Ираке двадцать лет назад… заняла постыдную позицию в отношении российской интервенции в Украине в 2014 году, а также в Сирии… Вплоть до конца 2021 года они транслировали тезисы Кремля об Украине ("защита русскоязычных", "угроза со стороны НАТО" и так далее)", – прокомментировал британский историк и журналист Саймон Пирани в разговоре с openDemocracy.

После начала полномасштабного вторжения подобные взгляды (и без того вызывавшие немало критики) стали вызывать еще больше вопросов.

"До 24 февраля три редакции, представляющие "три башни" немецкой левой – Jungle World, Analyse & Kritik и [швейцарская немецкоязычная] Wochenzeitung придерживались позиции, что не надо пытаться наводить порядок по всему миру, что НАТО — это плохо... Когда члены их редакций съездили в Украину и встретились с "Соцiальным рухом", риторика резко поменялась… Даже среди наиболее пропутинской части левых, повторявшей нарративы Russia Today, нашлись люди, которые говорят, что Путин тоже виноват", – констатирует Евгений Казаков.

Во Франции наблюдалась схожая картина. "Союзники Меланшона – зеленые и социалисты – подтолкнули его занять более проукраинскую или, лучше сказать, антипутинскую позицию. Силы, уклонившиеся от осуждения [РФ] оказались в маргинальном положении." – объясняет Демидов.

В Великобритании настроения среди левых скорее поляризовались. "В феврале 2022 года StW призвали к выводу российских войск. Правда, это сочетается с бессмысленными призывами к мирным переговорам и осуждением поставок оружия… Корбинистская левая раскололась", – говорит Пирани. В то же время некоторые члены Socialist Campaign Group, другой парламентской фракции лейбористов, отмежевались от риторики StW и полностью поддерживают Украину.

Однако, несмотря на растущие симпатии к Украине, концепция "равных зол" – путинской России и НАТО – все еще очень влиятельна.

НАТО пугает больше, чем Россия

Главным препятствием к безоговорочной солидаризации западных левых с Украиной, как ни странно, стали их антимилитаристские и антиимпериалистические традиции, связанные с воспоминаниями о Циммервальдской левой в годы Первой мировой войны и антивоенными протестами 1960-х и 2000-х. Они делают морально проблематичной поддержку военных приготовлений собственного правительства или риторики о "защите демократии", которой оправдывались "гуманитарные интервенции" в Югославии, Ираке и Афганистане.

Между тем, украинские социалисты ждут от западных партнеров не только моральной или гуманитарной поддержки своей страны. Они настаивают на том, чтобы левые перестали обсуждать компромиссы с российским режимом, признали право Украины на сопротивление и одобрили поставки ей вооружения.

Для многих, если не большинства левых политиков на Западе подобный разворот означал бы болезненное признание ошибок, а также капитуляцию перед возможной милитаризацией собственных стран и расширением НАТО.

Политика разрядки была главным завоеванием левых в борьбе с авторитарным режимом Конрада Аденауэра в 1950-е. Она означала признание факта, что Германия не стремится к реваншу за поражение во Второй мировой войне и, в конечном счете, привела к демократизации немецкого общества. Война в Украине ставит эти достижения под вопрос, считает редактор "Социалистической газеты" Ангела Кляйн.

"Она разбивает табу – не поставлять оружие в зоны конфликтов, не рассматривать войну как средство решения политических проблем… Бремя Второй мировой теперь ушло, и они [немецкие элиты] могут снова попытаться стать крупным игроком в мире, в том числе и в военном отношении", – делится опасениями немецкая социалистка.

Подобные колебания характерны не только для немцев. Решение правительства Швеции присоединиться к НАТО вызвало схожую реакцию.

"Страх в отношении Путина здесь развит меньше, чем страх перед НАТО. Швеция двести лет была нейтральна, а теперь вступает в военный альянс, да еще и идет на сделку с Турцией, которая расправляется с Рожавой… Поэтому доминирует концепция равного зла: "Россия и НАТО – одно и то же. Нас пытаются втянуть в войну", – описывает господствующее настроение Филипп Гальцов.

Во Франции сочувствие Украине – сильнее, однако консенсус подрывает антисоциальная политика Макрона, породившая очередную волну протестов.

"Считается, что французы чуть ли не хуже всех относятся к НАТО. Активная роль Альянса [в конфликте] и апелляции украинцев к нему должны были бы вызвать недовольство. Оно, действительно, есть. Но антиукраинская позиция маргинальна, а все ведущие политические силы, включая левых, консолидированы… Однако зарплаты и доходы обесцениваются. Правящая группировка сваливает ответственность за это на Путина. Народ зол на правительство. Недовольство переносится на Украину", – отмечает Андрей Демидов.

Нежелание оказаться в одной лодке с правыми характерно и для британских левых. "Даже когда люди не имеют ярко выраженного кемпистского взгляда на мир, они испытывают дискомфорт при мысли о войне… Кто захочет быть на одной стороне с Борисом Джонсоном? Кому захочется поддерживать вооруженное сопротивление, когда так много говорят об опасности ядерной войны?", – говорит Саймон Пирани.

Все же альтернативные взгляды постепенно пробивают себе дорогу. Немногочисленные немецкие левые, на 100% солидарные с позицией "Соцiального руха", больше не ощущают себя изгоями.

"Год назад я чувствовал себя очень изолированным. Появилась новая линия конфликта среди левых. Люди, с которыми я чувствовал себя связанным общей борьбой, внезапно оказались на другой стороне. С тех пор все сильно изменилось. Даже левые, не поддерживающие поставки оружия, демонстрируют солидарность, жертвуя гуманитарную помощь", – говорит Фредерик из группы Right to Resist ("Право на сопротивление").

По его мнению, одобрение поставок оружия Украине не равнозначно принятию курса на возрождение немецкого милитаризма. "Думая об обороне, нужно реалистично оценивать зоны риска. Сомневаюсь, что Путин нападет на Германию с обычным вооружением. Поэтому я не поддерживаю расходование такого количества денег (более 100 млрд евро – прим. ред.) на Бундесвер", – считает активист.

Фредерик считает, что немецкому правительству следует сделать упор не на переоснащении армии новыми танками и самолетами, а на защиту критической инфраструктуры, в том числе энергетических объектов и больниц от кибератак, а также инвестировать средства в медиа-грамотность населения, чтобы уменьшить воздействие российской пропаганды.

Европацифизм глазами украинцев и россиян

Пацифистские аргументы возмущают украинцев, видящих в них отсутствие эмпатии и близорукость.

"Мне объясняли: "Мы понимаем, что ты из Харькова, но если его сдачей можно предотвратить атомную войну, то его надо сдать"… Они [европейцы] искренне не понимают, что уступки принесут войну именно в их страну", – описывает харьковчанка левых взглядов свои впечатления от общения с участниками немецкого "Движения за мир" в комментариях под постом в своем аккаунте Facebook.

Задевают они и антивоенно настроенных россиян, с ужасом наблюдающих за превращением собственной страны в оруэлловскую антиутопию. В то время как ряд российских левых интеллектуалов характеризуют путинизм после 24 февраля как новое издание фашизма, западные левые зачастую рассматривают такие заявления как преувеличение, манипуляцию, а то и отрицание исключительности немецкого национал-социализма.

К тому же со времен так называемых гуманитарных интервенций в Югославии и Ираке левые испытывают идиосинкразию к риторике, объявляющей очередного Милошевича или Хусейна новым Гитлером.

"Люди часто используют обозначение "фашист", чтобы оправдать, почему тот или иной человек является главным врагом, а все остальные должны сомкнуть ряды, чтобы бороться с ним; и почему при этом разрешены все средства… Путинский режим всегда был авторитарным, даже если в последнее время он сильно закрутил гайки. Иллюзия – думать, что в России будет демократия после падения Путина", – выражает скепсис Ангела Кляйн.

С точки зрения россиян, живущих в атмосфере террора и геноцидальной пропаганды, подобная аргументация игнорирует экспансионистскую природу режима, чьи имперские амбиции не ограничиваются Украиной. А утверждения о невозможности демократии в РФ убивают надежду и перекликаются с "реализмом" части западных элит, который, по мнению российского социолога Григория Юдина, ведет к сделке с агрессором.

Где выход?

Основная проблема западных левых – эгоцентризм, мешающий им принять реальность, в которой США – не демиург мирового порядка, НАТО – не "наибольшее зло", а задачи движения не исчерпывается противостоянием мэйнстриму, полагает Анна Перехода.

"Для них [левых] Запад – единственный исторический актор. Все остальные, даже российское общество и госаппарат, а Украина – тем более, не действуют агентивно. Когда мы настаиваем, что к войне привели внутрироссийские проблемы, в том числе – классовое неравенство, нас не слышат", – полагает активистка "Соцiального руха".

Дилеммы, с которыми столкнулись западные левые, разрешимы, но это потребует серьезной переоценки ценностей и интеллектуальных усилий.

"Пора расстаться с паттерном геополитического мышления и перестать проявлять солидарность с правящими классами стран, представляющих себя подавляемыми и униженными. Нужно смотреть на людей и общества, борющиеся против угнетения. Если принять эту оптику сопротивления снизу, сложно не быть солидарным с Украиной", – убеждена украинская социалистка.

Но, чтобы такая солидарность стала возможной, левым придется развить способность к "децентрализации взгляда" и эмпатии. "Ты должен быть солидарен для этих людей, а не самого себя и своего самолюбия", – резюмирует собеседница oDR.