Каролина Дутка, фото из проекта "No silence". Публикуется с разрешения автора.В октябре 2016 фотограф Каролина Дутка собиралась открывать выставку в тираспольском Клубе 19. Но не успела Каролина опубликовать в Интернете анонс, как ее незамедлительно - в течение 12 часов - пригласили прийти в Приднестровское отделение КГБ. Фотопроект No Silence стал первым заявлением о существовании ЛГБТ сообщества в республике, и властям эта идея очень не нравилась. Из-за давления со стороны силовых структур в Приднестровье выставка так и не состоялась.

Прошел год, фотопроект о проблемах жизни ЛГБТ в Приднестровье выставлялся в Украине, Молдове и Чехии, а в самой республике о работе Каролины узнал чуть ли не каждый, у кого есть Интернет. Каролина успела реализовать ещё несколько проектов на темы, о которых в Приднестровье пока что никто не готов говорить. Теперь она намерена направить все свои силы на освещение социальных проблем и на создание творческого сообщества, которое, по ее мнению, сможет содействовать развитию гражданского общества в республике. Корреспондент oDR встретился с Каролиной и поговорил о том, как искусство может стать самым эффективным способом начать разговор на неудобные темы.

Расскажите подробнее, что произошло с выставкой об ЛГБТ в Приднестровье.

Я до последнего скрывала, что работаю над проектом о проблемах ЛГБТ, потому что понимала, что у меня могут быть проблемы. За день до того, как на меня вышли люди из КГБ, я опубликовала анонс о выставке в нашей самой популярной группе Вконтакте "Типичное Приднестровье". За ночь там набралось около 700 комментариев, хейтспич лился рекой. Мне начали приходить анонимные угрозы, кто-то звонил мне в дверь и убегал. А потом меня вызвали в органы. Сказали мне, что ЛГБТ в Приднестровье нет, а моя выставка – выдумки, поэтому я должна её отменить. Говорили, если откажусь, то для меня все неизвестно как может кончится. Мне угрожали, говорили, что у моих родителей могут быть проблемы на работе.

Что побудило Вас осуществить этот проект?

Около трех лет назад я познакомилась с парнем, который оказался геем. Он рассказал мне о той дискриминации, которую переживает, и у меня открылись глаза – я никогда раньше не думала о проблемах ЛГБТ в Приднестровье.

Дело в том, что у нас здесь эта тема максимально замалчивается. Мест, где представители ЛГБТ могут встретиться просто нет. Есть только одна группа Вконтакте "Радужное Приднестровье" и всё. В информационной повестке ЛГБТ не существует, поэтому этот проект - вообще первое упоминание этой темы в публичном пространстве. Из-за отсутствия этой повестки многие считают, что ЛГБТ здесь просто нет. Никаких соцопросов на эту тему, конечно же, никогда не проводилось. В Кишиневе, с другой стороны, есть организация ГендерДок. Они проводят Прайд, разнообразные воркшопы, делают исследования. Но не у всех людей из Приднестровья есть возможность туда попасть, хотя бы из-за территориальной удаленности.

Из-за отсутствия информации многие считают, что ЛГБТ здесь просто нет

В Кишиневе можно хотя бы выйти на прайд или взять человека на улице за руку и все будет ок. Людям будет не все равно, но это и не будет опасно. А вот в Тирасполе я себе такого представить не могу.

Многие мои знакомые считали меня сумасшедшей из-за того, что я поднимала тему ЛГБТ, думали, что я делаю это для того, чтобы эпатировать народ. Но я считаю, что об этой проблеме необходимо говорить.

Каролина Дутка, фото из проекта "No silence". Публикуется с разрешения автора.Через ВКонтакте я писала тем людям, которые подписаны на "Радужное Приднестровье" Из 150 опрошенных человек, в проекте согласились участвовать только 16. Сейчас, уже после его реализации, я познакомилась со многими людьми, которых просила принять участие в проекте, и они говорили мне, что очень хотели помочь, но очень боялись. Многие не решались даже просто встретиться, потому что около пяти лет назад через сайты знакомств с представителями ЛГБТ договаривались о встрече хулиганы, а потом избивали их.

Чем закончилась история с выставкой?

Я решила отказаться её проводить. Хотя площадка, где я должна была выставляться, Клуб 19, была готова её организовать, несмотря ни на что. Они даже предлагали мне отдать им права на выставку проекта, чтобы они это сделали якобы от своего имени. Но для меня решающим фактором стала безопасность моих родителей. Я знаю, какие рычаги давления используют местные спецслужбы. Если бы я жила здесь одна, я бы без сомнения шла до конца.

Но я выставила этот проект несколько раз в Одессе, Кишиневе и Праге. Когда везла фотографии через границу Приднестровья с Украиной, очень переживала, что при обыске у меня будут проблемы из-за работ, но всё обошлось. В Кишиневе No Silence месяц висела в Американском Ресурсном центре при Американском посольстве во время месяца Гордости – там её посетили около тысячи людей. Работники центра даже немного возмущались, что у них выставку на такую контроверсионную тему организовали. Но в целом, я не очень люблю, когда такие темы поднимаются только "в кругу своих". Это малоэффективно. Я в первую очередь делаю свои проекты для тех, кому эти спорные темы не близки.

Из-за всей этой шумихи, о проблеме узнало больше людей, чем если бы выставка была

Мне кажется, моя история с запретом выставки в Приднестровье охватила значительное количество именно таких людей. Клуб 19 – единственная свободная площадка в Тирасполе, и я могу представить людей, которые пришли бы на выставку, если бы она прошла – большинство из них знает меня и тема ЛГБТ для них не является чем-то неизвестным. Получается, что из-за всей этой шумихи, о проблеме узнало больше людей, чем если бы выставка была.

После Вашей истории с запретом выставки, появились ли в Приднестровье люди, тоже готовые начинать общественный диалог на сложные темы?

Нет, я пока что единственный документальный фотограф, который занимается изучением и работой с социальными проблемами в Приднестровье. Есть ребята, которые занимаются документальной фотографией, но у нас разные фокусы и подходы к делу. Им интересны более обыденные темы. Они снимают истории о том, что первое приходит в голову, когда ты думаешь о Молдове или Приднестровье – селах, детях, природе и тд. Ещё есть Рамин Мазур, снимавший, кроме всего прочего, фотоисторию о молдавских заключенных, осужденных на пожизненные сроки., Он родился в Рыбнице, но работает, в основном, в Молдове.

Вам не было страшно заниматься сложными темами после вызова в КГБ?

Я думала о том, что ко мне могут быть претензии со стороны властей, но уже, наверное, была к этому готова. Я думаю, что если бы снова такое произошло, то в силу своего опыта, я бы уже по-другому говорила с КГБ. Сразу же после завершения No Silence, я начала заниматься проектом о домашнем насилии над женщинами, Places of Violence, но ко мне не было никаких претензий со стороны силовиков. Права женщин не табуированная тема в Приднестровье, но всё равно очень сложная. Если в России только недавно было декриминализировано домашнее насилие, то у нас оно никогда вообще не было криминализировано, а законодательства по этому вопросу попросту нет.

Каролина Дутка, фото из проекта "No silence". Публикуется с разрешения автора.Проблема с ЛГБТ была в том, что статистики по этому вопросу не существует, а значит и оспорить слова КГБшников о том, что таких людей в Приднестровье нет, я не могла. С насилием против женщин ситуация немного отличается, так как статистика по этому вопросу есть. В прошлом году, например, женщину на почве ревности убил сожитель - эту информацию у себя разместил ОВД, а поэтому отрицать наличие данной проблемы в обществе силовики не смогли бы.

Одной из моих задач в Places of Violence было рассказать про организации, которые занимаются правами женщин, переживших домашнее насилие, чтобы люди знали, куда им обращаться в случае беды. Такие организации у нас есть, но их очень мало и они почти совсем невидимые. Например, у нас есть только один шелтер для женщин на всё Приднестровье, в Бендерах.

Почему именно домашнее насилие?

Я начала эту тему, потому что сама пережила насилие.  Я сразу ушла после одного инцидента, так что это не длилось долго, но у меня есть такой опыт. Мне кажется, что важно показать женщинам, которые пережили то же, что и я, что это, как минимум, не стыдно.

Вообще, если тема не находит во мне сильный внутренний отклик, то, мне кажется, я не смогу её передать, потому что не буду переживать её самостоятельно. Я отталкиваюсь от своего опыта или опыта близких, ищу людей, которые пережили то же самое, и с их помощью разбираюсь в теме.

Результат этого проекта мне намного больше понравился, чем все, что я раньше делала. Мне было сложнее найти героев, я надоедала организациям, которые занимаются людьми, пережившими партнерское насилие, мониторила соцсети. В итоге, у меня было 10 героинь, история каждой из которых была пронизана насилием и жестокостью. Этот проект был сложным для меня и психологически, потому что я не умею просто послушать героиню и пойти дальше, не могу абстрагироваться.

Каролина Дутка, фото из проекта "No silence". Публикуется с разрешения автора.Из-за того, что это был мультимедийный проект, мне приходилось пропускать через себя часовые записи наших разговоров, которые под конец работы над проектом я уже, кажется, знала наизусть. Я-то понимаю, что моя задача - рассказать эти истории обществу, но в момент общения с конкретной женщиной, когда она мне рассказывает, как муж бил её до потери сознания, обливал холодной водой, и продолжал избивать, мне хочется помочь конкретно ей, но я понимаю, что сделать это не могу. После такого мне самой, наверное, нужен психолог.

Но меня порадовало, что на всех трёх выставках и дискуссиях, которые мы провели в разных городах Приднестровья, было много людей, много мужчин. Большинство из них участвовали в обсуждениях, спорили со мной о важности проекта. Было сложно. Но моя цель в этом проекте - посеять в головах людей что-то, чтобы они начали задумываться об этой проблеме.

Похоже, что из-за цензуры и политической ситуации в Приднестровье в целом, искусство остаётся единственным способ выразить свою гражданскую позицию. Эта сфера всегда играла такую роль или её развитие началось недавно?

Это недавняя история и, думаю, такое внимание к искусству и документальной фотографии возникло в первую очередь из-за того, что около пяти лет назад в Приднестровье начали появляться первые независимые площадки, где своё мероприятие может организовать каждый. Всё началось с Клуба 19 в Тирасполе, где должна была пройти моя выставка про ЛГБТ. Теперь такие же клубы есть ещё в Рыбнице и в Дубоссарах. За свою независимость они тоже подвергаются давлению со стороны силовых структур. Например, глава тираспольского Клуба недавно вынуждена была эмигрировать, так как её сына сильно избили неизвестные, упоминавшие при этом его родителей. В любом случае, в этих площадках проходят какие-то интересные мероприятия, которые стимулируют других людей воплощать в реальность свои идеи. Так что процесс двигается. Например, мне многие говорили, что мои работы вдохновили их на свой проект.

Я всегда готова помочь начинающим фотографам и другим творческим людям, потому что одним из пунктов развития гражданского общества, как мне кажется, является появление творческой сцены, которая задает обществу вопросы о социальных проблемах.

Фотография и искусство– это очень сильные инструменты, которые как раз можно использовать, чтобы что-то менять в обществе

Политические и социальные темы в Приднестровье обычно поднимаются в формате круглых столов между организациями, но я не уверена, что это вообще интересно широким массам. С людьми нужно говорить на понятном для них языке и в интересной для них манере. Мне кажется, что фотография и искусство– это очень сильные инструменты, которые как раз можно использовать, чтобы что-то менять в обществе, и я пытаюсь именно так их использовать. На свете есть уже очень много красивых фотографий, можно зайти в гугл и полюбоваться, поэтому плодить фотографии для фотографий мне не интересно.

Многие Ваши ровесники мечтают уехать из Приднестровья. Вы обдумываете эту идею?

Раньше я думала об этом, потому что тут тяжело, за границей у меня было бы намного больше возможностей. Но сейчас для меня эмиграция это очень сложный вопрос. Я просто не вижу больше никого вокруг себя, кто готов шевелить здешнее общество, а шевелить его нужно. Здесь очень благоприятная почва, чтобы что-то развивать, ведь все находится в состоянии зародыша. К тому же, для меня этот регион понятен, мне легко и интересно его изучать – все, что здесь происходит, можно сказать, я пережила на своей шкуре. Я время от времени уезжаю на короткий срок, чтобы зарядиться новой энергией и идеями, но потом всегда возвращаюсь.

Статья подготовлена при содействии Центра независимых социальных исследований, Берлин (CISR e.V. Berlin), в рамках проекта "Мирная трансформация конфликтов на постсоветском пространстве", поддержанного МИДом Германии.