26 марта 2017 года во время митинга в Томске пятиклассник Глеб Токмаков предложил реформировать политическую систему России. YouTube. Некоторые права защищены

Митинги 26 марта, прошедшие в более чем 80 российских городах, уже объявили "подростковым протестом". Это, кстати, мягкий вариант: у некоторых охранителей попадаются определения и пожестче — например "прыщавая революция". Российский официоз до сих пор ошарашенно молчит, делая вид, что в воскресенье ничего не произошло, ну, или, в лучшем случае, в Москве начался инициированный мэрией фестиваль "Ворвись в весну". Но самые сообразительные из числа пропагандистов уже подхватили с радостью этот нехитрый образ.

Для пропаганды он, действительно, исключительно удобный: он открывает богатейшие возможности для разработки правильных интерпретаций произошедшего. Эксплуатируя образ несмышленого ребеночка, можно решить кучу проблем. От дискредитации Алексея Навального лично — в "Комсомольской правде" его уже обозвали Гапоном, в эфире одной из государственных радиостанций – и вовсе педофилом, и это только начало — до замазывания самой сути протестов. "Они же дети". Они банально устали от тоскливого однообразия жизни, им дела нет ни до политики, не до коррупции, просто никто с ними не работает, вот и идут на площади, поддавшись зову провокаторов.

Были бы поначитанней, вспомнили бы и гаммельнского крысолова.

Эксплуатируя образ несмышленого ребеночка, можно решить кучу проблем

Тема "неправильной работы с детьми", "отсутствия молодежной политики" тоже, разумеется, актуализируется. Еще бы – дело ведь пахнет бюджетами на "правильную молодежную политику". Спектр участников забега за бюджетами, уже обозначивших свои претензии на пока еще гипотетический приз, широк, – от прокремлевского политолога Сергея Маркова, и до бывшего пресс-секретаря движения "Наши", члена Общественной палаты РФ Кристины Потупчик. Потупчик демонстрирует отчаянный либерализм, нападая на мракобесов вроде Виталия Милонова, Елены Мизулиной и борцов с "группами смерти" в социальных сетях, которые, по ее версии, и виноваты в том, что молодежь и подростки вышли на акцию протеста, а заодно вспоминает славные времена расцвета "Наших".

"И "Наши", и те подростки с Тверской выходили и выходят за возможности, за перспективы и за собственную комфортную жизнь по понятным правилам, одним для всех. А Навальный ли их туда зовет или Якеменко — без разницы. Никто же больше не зовет, правильно? Ругать их за это бессмысленно. Нужно прислушиваться и работать, а не заметать проблему под ковер", – пишет Потупчик на сайте "The Question". Вот так просто и ненавязчиво объявляя, что нет разницы между членами созданной Кремлем организации, чьи акции оплачивались из бюджета, а целью было противостояние "противоестественному союзу либералов и фашистов, объединенных личной ненавистью к Владимиру Путину", и теми, кто, сознательно рискуя, вышел на митинг против коррупции в высших эшелонах российской власти.

Но давайте попробуем разобраться с более замысловатыми вещами. Во-первых, "подростковый бунт" – это все-таки миф. Да, протест помолодел: особенно ясно это чувствуется, если сравнить состав участников двух акций – митингов 26 марта и марша памяти Бориса Немцова, предыдущей крупной акции оппозиции в Москве. И да, школьники среди протестующих тоже присутствовали. Однако не преобладали. В Москве на тысячу с лишним задержанных полицией – чуть больше сорока несовершеннолетних. Примерно четыре процента (что, вообще-то много). Основываясь на личных ощущениях, рискну сказать, что и на улице процентное соотношение было примерно таким же. Большинство участников митинга в Москве – молодежь студенческого возраста, а вовсе не школьники. То же подтверждают люди, своими глазами видевшие акции в Петербурге, Томске, других крупных городах.

Большинство участников митинга в Москве – молодежь студенческого возраста, а вовсе не школьники

И это важно, потому что это рушит всю цепочку рассуждений, которые уже начали выстраиваться вокруг "нового поколения протеста" – несмышленышами их не обзовешь. И лозунги, которые скандировались на акциях, показывают, что собравшиеся отлично понимали, против чего вышли. И против кого. "Сегодня Димон, завтра – Вован!" – каких вам еще свидетельств?

Москва, 26 Марта. Фото: Радио Свобода / YouTube. Некоторые права защищены.И, тем не менее, у государственников есть повод беспокоиться по поводу очередного потерянного поколения. Школьники ("школота", как принято с необъяснимым и неоправданным снобизмом выражаться), действительно ускользают от государственного давления. Государство претендует на тотальность. Рвется контролировать мысли, сажает за репосты в социальных сетях, бьет население по головам телевизионной пропагандой не хуже, чем ОМОН дубинками. Лезет с нелепыми запретами в интернет. Приходит и в школы – с "уроками патриотизма", Юнармией, и перспективой штурмовать точную копию Рейхстага. Это не шутка, это идея министра обороны Сергея Шойгу, и точную копию Рейхстага уже строят. С сусально-елейным образом прошлого, с запретом на критику любых авторитетов, и с желанием забраться в головы детям поглубже – новый министр образования Ольга Васильева не раз уже говорила в интервью, что надо расширять спектр инструментов для патриотического воспитания и морально-нравственной работы с детьми. Цитирую приблизительно, по памяти, но как-то так чиновники и выражаются.

И все это – мимо цели. Телевизор с бесконечными пропагандистскими передачами – сразу мимо, дети его просто не смотрят. Пропаганда работает, она эффективна, президент действительно популярен, внешнеполитические авантюры вызывают необъяснимый восторг, но все это – в мире взрослых. В мире, если называть вещи своими именами, советских людей, где практики потребления информации застыли на уровне ранних девяностых, если не поздних семидесятых. Попытка привить советские методы воспитания к российской действительности (а какими еще методами могут оперировать советские люди?), также заведомо обречена на провал. Весь этот казенный, насильственно насаждаемый ура-патриотизм вкупе с милитаризацией сознания могут вызвать, и, видимо, вызывают только ненависть и отторжение.

Пропаганда работает, она эффективна, президент действительно популярен, внешнеполитические авантюры вызывают необъяснимый восторг, но все это – в мире взрослых

У нового поколения, которое успело вырасти при Путине – мир особый. Они никогда не жили вне интернета. Их упрекают за то, что они не видели настоящих проблем – конца перестройки или начала девяностых, упрекают всерьез даже нынешние сорокалетние, не замечая, что это дискурс старушек у подъезда, готовых в каждой проходящей мимо девушке в короткой юбке видеть проститутку. Да, не видели. Но они и не должны ориентироваться на страшное прошлое, они хотят нормального будущего.

У них свои звезды – видеоблогеры с миллионами подписчиков, неведомые и непонятные даже интеллектуалам из взрослого мира. Свои паблики в социальной сети "ВКонтакте", свой юмор и свой язык. Не хочу прикидываться знатоком этого дивного мира – мне понятнее полупенсионерский фейсбук, просто констатирую факт. Озабоченные воспитанием патриотизма и спасением заблудших взрослые иногда в этот мир пытаются вторгаться, с грацией слона в посудной лавке – истерия вокруг "групп смерти" тому свидетельство. Но тем самым только увеличивают разрыв между двумя уже не сводимыми друг к другу вселенными. Взрослые явно заблудились в своих попытках переделать непонятный детский мир в соответствии со своими понятиями о должном.

Детская площадка имени Д. А. Медведева, Владивосток. Фото CC-by-2.0: cea+ / Flickr. Некоторые права защищены.

И, конечно, правы те, кто утверждает, что государство отпугнуло молодое поколение стараниями "Милонова с Мизулиной" (будем считать, что это собирательный и понятный образ). Проблема, однако, в том, что Милонов и Мизулина – не гости с Марса, и не агенты Госдепа, они плоть от плоти этого государства, они – государство и есть. Государству, взявшему сознательный курс на архаизацию, нечего предложить молодежи кроме "патриотизма", сводящегося к верноподданническим восторгам, и военизированных объединений, готовящих "инвалидов и ветеранов будущих войн за рубежом". Или не за рубежом.

На поле идеологий у государства нет ничего, кроме раскрашенного в цвета триколора совка

Это сознательно выбранная идеология, на формирование которой последовательно работают все государственные институты. Конкретные Милонов и Мизулина просто чуть более радикальны, чем прочие, в своих высказываниях, вот и все. На поле идеологий у государства нет ничего, кроме раскрашенного в цвета триколора совка. И эта идеология – лживая вдвойне, потому что любить раскрашенный в цвета триколора совок и даже, при случае, умирать за него, зовут не прекраснодушные идеалисты, а банальные воры с яхтами, коллекциями кроссовок, дворцами и виллами. Заставить детей потреблять эту мертвечину мудрено, сколько не выделяй денег на "правильную молодежную политику".

А главный сюрприз – дети вовсе не оправдывают надежд пропагандистов. Не выглядят несмышленышами, которыми легко манипулировать. Вспомним знаменитый диалог школьников с директрисой и преподавателем обществоведения в школе поселка Погар Брянской области, бунт десятиклассников в Жигулевске Самарской области, отказавшихся без отчета сдавать учителям деньги на ремонт (кстати, так примерно и выглядит борьба с коррупцией), и, в конце концов, тех самых подростков, которые все-таки вышли на митинг 26 марта, - против вранья и против явной, бьющей в глаза несправедливости. Пусть и не они пока составляли большинство митингующих. Они придут еще, у них жизнь впереди.

И напоследок – одно практическое соображение. Российские интеллектуалы любят вести удивительные споры о вещах, о которых спорить не стоит. Одна из вечных тем, способных запустить дискуссию недели этак на две, - можно ли бить детей. Так вот, детей бить нельзя. И государство, бросившее, не задумавшись, ОМОН на столичную молодежь, будет еще иметь случай в верности этой максимы убедиться. Потому что обиды в этом возрасте – острее, и забыть их тяжело. Они и не забудут, вот увидите.