В Украине эпидемия COVID-19 только начинает набирать обороты. Я застал ее самое начало в Константиновке – небольшом городе в Донецкой области – и провел там несколько дней в местной больнице. Незадолго до этого я побывал в Германии, где вирус уже начал быстро распространяться.

Я вернулся около 11 марта, в день, когда ВОЗ объявил глобальную пандемию, а правительство Украины ввело карантин. Позже изначально объявленный срок карантина в три недели было решено продлить до 24 апреля. Через несколько дней Украина объявила дальнейшие меры, такие как закрытие всех образовательных учреждений, ограничения в работе общественного транспорта, закрытие границ, отмена авиасообщения за исключением специально организованных рейсов для граждан Украины, оказавшихся за рубежом. С 28 марта ограничен доступ в контролируемые Украиной регионы Донецкой и Луганской областей – решение, принятое с целью ограничить распространение вируса среди вооруженных сил, расположенных на линии соприкосновения.

Начиная с 6 апреля карантин ужесточится. Обязательным станет ношение маски во всех общественных местах, будет запрещено собираться в группы более двух человек, а прогулки на свежем воздухе будут разрешены только с целью выгула домашних животных (одним лицом). 1 апреля заместитель министра внутренних дел Украины Антон Геращенко сообщил, что "в Украине пик эпидемии коронавирусной болезни ожидается в период между 15 и 25 апреля. Карантин могут продлить до 15 мая". Разоренные шестью годами войны, Донецкая и Луганская области, с их стареющим населением и нищими больницами, находятся в зоне особого риска.

Поскольку в Германии я контактировал с человеком, у которого внезапно начался сильный кашель, я решил самоизолироваться и позвонить по горячей линии. Они, в свою очередь, отправили ко мне врача, который понятия не имел, что со мной делать. В результате, из Словянска, где я прописан, меня отвезли в районную инфекционную больницу в Константиновке, примерно в 50 километрах. На тот момент это была единственная больница в донецкой области, делавшая тесты на COVID-19 и отправлявшая их в Киев. Сейчас новые лаборатории начали работу в Мариуполе и в Северодонецке. Число зараженных постоянно растет. По данным официальной статистики, на 3 апреля более 1000 человек по всей стране получили позитивный результат теста, предполагается, что общее число зараженных – около 4900 человек.

По сравнению со статистикой по другим европейским странам, эти числа пока выглядят небольшими. Однако это впечатление обманчиво, учитывая, какие риски и потери еще ждут Украину.

Во-первых, даже с учетом ввода в эксплуатацию новых лабораторий, полноценное, обширное тестирование по всей стране, доступное странам с более сильными системами здравоохранения, сейчас выглядит мало выполнимым. Таким образом, официальные числа – это только верхушка айсберга. А в отсутствии надежных данных украинским вирусологам будет очень сложно определить векторы и темпы распространения вируса.

Во-вторых, как уже говорилось выше, украинская система здравоохранения и медицинского обслуживания категорически не готова к пандемии. Если число заразившихся в Украине достигнет уровня Германии (где на 3 апреля 2020 зарегестрировано почти 80.000 кейсов), то страна – в особенности ее пострадавшая от военных действий восточная часть – встанет перед еще одной гуманитарной катастрофой, вдобавок к войне, начавшейся в 2014 году. По оценке Управления по координации гуманитарных вопросов ООН, в Украине COVID-19 заразится 50% населения.

Если эта примерная оценка хотя бы близка к истине, в текущих обстоятельствах пандемия может привести к катастрофическому количеству смертей в Украине. Украинская система здравоохранения выглядит очень слабой даже в сравнении с другими странами бывшего СССР; кроме того, она сейчас находится в процессе реформирования. Больницы не получают нужного финансирования, оборудование давно устарело. Кроме того, больницам – особенно в прифронтовых зонах – не хватает персонала, лекарств и санитарного обеспечения. Переводить пациентов зачастую тоже некуда. По словам зам. министра здравоохранения Виктора Ляшко, сегодня в Украине есть 3 500 аппаратов ИВЛ. Для сравнения: в Италии – самой на сегодняшний день пострадавший стране Европы – имеется 5 000 таких аппаратов, в Великобритании их больше 8 000.

Исследования в военных зонах показывают, что эпидемии усиливают последствия вооруженных конфликтов. И то и другое создает трудности для системы здравоохранения, и в результате ведет к более высокой смертности, чем в мирное время. И на данный момент нет никаких оснований предполагать, что пандемия приведет к прекращению огня: перестрелки на контактной линии продолжались в течение всего марта.

Таким образом, в Украине один кризис накладывается на другой, усугубляя друг-друга. Международная Кризисная Группа выделяет несколько условий, усиливающих уязвимость государства и его населения перед лицом пандемии. В их числе – "слабые институты, общественная напряженность, отсутствие доверия национальным лидерам и внутригосударственная борьба за власть". Увы, все эти критерии полностью применимы к Украине.

В украинском Плане экстренного реагирования на коронавирусную пандемию говорится о трех факторах риска, особенно опасных для людей на востоке страны. Во-первых, шесть лет военных действий оставили от системы здравоохранения руины. Во-вторых, более трети населения (36%) в Донецкой и Луганской областях – пенсионеры, по возрасту относящиеся к основной группе риска (в соответствии с определением ВОЗ). По данным Плана, в изолированных населенных пунктах в конфликтном регионе доля людей пожилого возраста составляет 41%. Эта намного больше, чем в других частях страны: в среднем по Украине, лишь 23% населения относятся к пенсионному возрасту. Более того, в Украине пожилые люди составляют почти треть из 3.4 миллионов человек, нуждающихся в гуманитарной помощи. Это означает, что в зоне конфликта более миллиона пожилых людей подвержены особому риску от нового вируса. В третьих, как известно, человеческая мобильность усиливает распространение в высшей степени заразного коронавируса. В 2019 году контактную линию пересекали около 1.2 миллиона человек в месяц – по большей части, пожилые люди, проводящие долгие часы в очередях с тем, чтобы получить на украинской территории свою пенсию. С началом пандемии КПВВ были закрыты в целях предотвращения распространения инфекции, и теперь старикам на неподконтрольных территориях угрожает нищета.

Константин Реутский, глава благотворительной организации Восток СОС, провел вместе со своей командой во второй половине марта мониторинговое исследование в больницах луганской области. "Ситуация очень серьезная", сказал Реутский oDR в телефонном интервью, "Только четыре отделения во всем регионе готовы принимать пациентов". Важнейшее оборудование и оснащение для приема пациентов – маски, защитные костюмы, бесконтактные термометры – отсутствуют. По официальным данным, в регионе должно быть 64 аппарата ИВЛ. Но ни один из них, по словам Реутского, врачам найти не удалось.

Больница в Рубежном Луганской области, недавно модернизированная в рамках японской программы гуманитарной помощи, готова принять самое большое число пациентов. В данный момент в больнице есть 30 коек для изоляции пациентов и 4 аппарата ИВЛ. Однако как только эти койки заполнятся, пациентов придется отправлять в другие больницы в регионе – в Северодонецк, Лисичанск, Старобельск. По словам Реутского местный губернатор совершенно неадекватно оценивает пропускные способности этих больниц, утверждая, что они могут принять до 200 пациентов с коронавирусом: ни в одной из них нет ни квалифицированного персонала, ни систем ИВЛ.

Больница в станице Луганской, поселке городского типа прямо на контактной линии, находится в особенно удручающем состоянии. По данным Реутского, больнице катастрофически не хватает средств и в ней нет вообще никакого необходимого оборудования. "Врачи говорят нам, что совершенно не готовы принимать пациентов с коронавирусной инфекцией", говорит Реутский и добавляет, что первые пациенты с подозрением на COVID-19 в Луганской области уже были госпитализированы.

Врачи, сотрудники скорой помощи и медсестры либо не имеют достаточной информации о вирусе, либо полагаются на противоречащие друг-другу источники, говорит Реутский. Его наблюдения подтверждаются моим собственным опытом госпитализации в Константиновке.

За те два дня, что я провел взаперти на 16 квадратных метрах больничной палаты, больше похожей на тюремную камеру, я испытал немало неудобств, начиная с холода по ночам из-за отсутствия адекватного отопления и заканчивая постоянным надзирательством со стороны полиции, угрожавшей расправой в случае побега. Но хуже всего была полная растерянность медицинского персонала. Я не имел ни малейшего представления ни о том, когда будут готовы результаты моего теста, ни о том, что произойдет дальше. Врачи и медсестры были также напуганы и не уверены ни в чем, как и я сам. Возможно, впрочем, что медики вскоре будет знать о COVID-19 чуть больше: 3 апреля Министерство здравоохранения объявило, что начинает распространять по всей стране информацию о протоколах лечения вируса.

По результатам своего визита, Восток СОС опубликовал аналитический отчет с рекомендацией правительству Украины провести обширный мониторинг медицинских служб и доступа к системе здравоохранения в конфликтном регионе. Кроме того, Восток СОС предлагает мобилизировать волонтеров, обладающих необходимыми навыками, для того, чтобы, во-первых, помочь людям из групп риска с доступом к нужным им службам, а во-вторых, наладить процесс тестирования в регионе. В дополнение к этому, координация усилий с украинскими вооруженными силами могла бы помочь в распределении медицинского оборудования, транспорта и специалистов.

Реутский и его команда постоянно находятся в Северодонецке. Они предлагают наладить обмен информацией между врачами, работающими в зоне конфликта, с вирусологами и другими экспертами в других частях страны. В числе их других предложений – перевод и распространение среди медицинского персонала результатов международных исследований по диагностике и лечению  COVID-19.

Для финансирования этих инициатив от правительства потребуется больше усилий в поиске спонсоров как среди государственных, так и частных и благотворительных источников. Понадобится и большая кооперация с гражданским сектором. Важнейшим условием для принятия всех этих мер, утверждается в отчете Восток СОС, должна стать полная прозрачность со стороны властей по поводу реального положения дел в медицине – иначе распределить ресурсы нужным образом просто не получится.

Однако попытки президента Зеленского обратиться к частным спонсорам – богатейшим олигархам страны – вызвали бурю противоречий. В ходе встречи, инициированной президентом, каждому олигарху было предложено взять под свою ответственность ту или иную область страны и координировать в ней усилия по борьбе с пандемией. Так, благотворительный фонд Рината Ахметова выделил 300 млн гривен (почти 10 млн евро) на поддержку систем здравоохранения в Ивано-Франковской, львовской, Донецкой и Луганской областях. Ахметов также пообещал выделить 300 000 быстрых тестов на коронавирус и закупить как минимум 200 респираторных аппаратов.

В своем отчете, Восток СОС также просит украинское Министерство реинтеграции временно оккупированных территорий обеспечить мониторинг доступа к медицинской помощи вдоль контактной линии, а также мониторинг обеспечения персоналом, оборудованием и средствами защиты. Беспокойство Реутского касается здоровья людей на неподконтрольных территориях, где шесть лет войны и международная блокада привели к полному коллапсу системы здравоохранения. Медицинские учреждения оказались полностью отрезанными от систем распределения внутри страны, что вызывает постоянный дефицит лекарств, оборудования и персонала. Кроме того, многие специалисты уехали из региона из-за войны.

В середине марта – то есть, одновременно с правительством Украины – власти на неконтролируемых территориях объявили о "режиме повышенной готовности". Это привело к закрытию "границы" между так называемыми "Донецкой" и "Луганской" народными республиками, на КПВВ был отправлен медперсонал, призванный выявлять людей с симптомами и отправлять их в ближайшие инфекционные больницы. Для борьбы с пандемией власти "республик" начали кооперацию с агентствами ООН, однако ограниченный доступ к этим регионам может вызвать массовую вспышку заболеваемости.

Первый случай заболевания коронавирусом в Луганске был объявлен 28 марта. Однако еще 29 марта кафе и рестораны оставались открытыми и о карантине речь не шло. Павел Лисянский, украинский омбудсмен по правам человека в Донецкой и Луганской областях, считает что основная причина, по которой власти "республик" скрывали начало эпидемии, вызвана страхом паники и массового "исхода" людей к российской границе. Как только люди узнают об угрожающих им рисках, они могут потребовать надлежащего лечения – которое эти регионы попросту не могут обеспечить, сказал Лисянский в телефонном интервью oDR.

Тем не менее, уже в первые дни апреля "республики" ввели почти те же карантинный меры, что и на подконтрольной территории. В "ДНР" теперь запрещено проведение развлекательных, культурных, спортивных и прочих мероприятий, в том числе в торгово-развлекательных центрах, парках и прочих местах массового посещения граждан. В "ЛНР" ситуация похожа: "запрещена работа фитнес-центров, соляриев, бань, саун и других заведений, в которых услуги оказываются непосредственно во время присутствия клиента. Также закрываются салоны красоты, в том числе косметические, СПА, массажные. Кроме того, теперь запрещено нахождение в парках, на детских и спортивных площадках." Нарушители будут арестованы.

Тесты, сделанные в Луганске, отправляются в ближайший к границе "республики" российский Ростов-на-Дону. В Донецке есть лаборатория, оснащенная необходимым оборудованием, но когда пандемия разразится, она вряд ли сможет обеспечить тестирование многих сотен пациентов одновременно. Восточная Правозащитная Группа, которую возглавляет Павел Лисянский, отмечает, что сотни людей на неподконтрольных территориях уже были госпитализированы с подозрениями на пневмонию. В то же время Россия, обычно контролирующая каждый шаг в регионе, полностью углубилась в решение своих собственных проблем, связанных с пандемией. "Поэтому кремлевские власти решили хранить молчание по поводу происходящего здесь", говорит Лисянский.

Состояние больниц на украинской территории вызывает у Лисянского больше оптимизма. Восточная Правозащитная Группа связалась с рядом больниц в регионе, и им выяснила, что оборудования и материалов не хватает. Однако, по словам Лисянского, скоро должна прибыть помощь из Киева: в больницы поступят защитные маски и дополнительные средства. Из-за постоянного нахождения под обстрелами больницы на линии фронта, например, в Светлодарске, установили сильные связи с международными организациями. Сейчас врачи в Светлодарске делают все возможное, чтобы подготовиться к эпидемии. "За шесть лет войны люди научились выживать в самых невозможных условиях", говорит Лисянский.

Меня выписали из больницы в Константиновке 18 марта. Через 48 часов после того, как меня госпитализировали, медперсоналу было дано распоряжение освободить койки для пациентов с более серьезными симптомами. Никто не знал, когда будут готовы результаты моего теста; мне сказали, что сообщат их по телефону. Поскольку я был одним из первых пациентов в Словянске с подозрением на коронавирус, местная пресса внимательно следила за ходом событий – и немедленно сообщила о моей выписке из больницы с "негативным" результатом. Информация мгновенно разошлась по соцсетям – за два дня до того, как этот результат, действительно, подтвердился.

Сможет ли система здравоохранения в зоне конфликта быстро адаптироваться к нарастающему кризису и сдержать темпы пандемии? Отсутствие ответа на этот вопрос вызывает самую большую тревогу.