“Они — «иностранцы», белые и светловолосые.” Комикс о российских солдатах в Дамаске (Comics4Syria/SyriaUntold). Все права защищены.

Эта статья Рафии Салама (псевдоним) — плод постоянного сотрудничества проектов SyriaUntold и openDemocracy Russia (oDR). Цель нашего сотрудничества — пролить свет на то, как российское военное вторжение в Сирию отражается на социальной и экономической жизни обеих стран. Сначала статья была опубликована на SyriaUntold.

Об их присутствии знают все, но редко кто видел их воочию. Люди много чего слышат об их деятельности: в новостях, в рассказах друзей, которые стали свидетелями трагедий, произошедших по их вине в Сирии. Однако у любого гражданина Сирии, независимо от его политической позиции, они вызывают смешанные, двойственные чувства. Они — это российские солдаты.

Для представителей оппозиции термин «российское вмешательство» символизирует печальный конец их борьбы против режима и его сторонников. Ни для кого не было секретом, что Россия на стороне режима (ведь она наложила вето на несколько резолюций Совбеза ООН), но воздушные атаки со стороны России были неожиданностью; именно из-за них оппозиция потеряла большую часть своего наземного контроля.

Российские военные эксперты еще в начале 2011 года начали внимательно следить за информацией, перехватывать стратегические сообщения, поставлять Сирии оборудование и оказывать техническую поддержку (по словам офицера правительственной армии). Военное сотрудничество вскоре дошло до того, что Россия создала свои военно-морские базы возле Тартуса и Латакии — средиземноморских портов Сирии. После этого была открыта авиабаза Хмеймим, и российское военное присутствие стало еще более явным, а в конце 2015 года российские подразделения официально дислоцировались в Сирии.

Контакты военных с гражданским населением стали происходить намного чаще после перемирия между Дамаском и его пригородами, которое было заключено 27 февраля 2016 года и, несмотря на многочисленные нарушения, оставалось в силе до середины ноября 2017 года. Ночная жизнь Дамаска возобновилась, и российские военные, наряду с сирийским военным конвоем, начали ходить по Старому Городу в поисках ночных развлечений.

Солдаты и туристы

Российские солдаты стали чаще мелькать в городе — в военной униформе или в типичной для туристов легкой и практичной одежде. Однако их необычное присутствие до сих пор заставляет местных перемигиваться и перешептываться, и их публичность все еще весьма условна, поскольку до недавнего времени большинство сирийцев никогда не видело россиян.

Люди часто слышат о них от сирийских военных. "Нам не разрешают подходить к ним или разговаривать с ними. Даже глоток воды нельзя попросить"— говорит Наджи, доброволец полувоенного формирования, описывая свои отношения — или отсутствие таковых — с российскими войсками в окрестностях Ракки до того, как Сирийские Демократические Силы (СДС) освободили Ракку в октябре 2017 года. "Их кормят деликатесами из дорогих ресторанов, а на нас не обращают внимания, хотя они остаются в арьергарде и никогда не принимают участия в налетах", — рассказывает он матери, которая работает горничной и каждый день обходит весь город, переходя от одного работодателя к другому.

"Даже если они пришли помочь нам бороться с терроризмом", полагает она, "не надо обращаться с ними иначе, чем с сирийцами"

Она никогда не видела ни одного российского солдата, несмотря на свое активное передвижение по Дамаску. "Даже если они пришли помочь нам бороться с терроризмом", полагает она, "не надо обращаться с ними иначе, чем с сирийцами." Она поддерживает режим, но к его союзникам относится не столь одобрительно.

Большинство российских солдатов сосредоточено в деловой части города — в районе площади аль-Мухафаза и квартале аль-Мардже — или же на старых базарах: аль-Хамидия, Мидхат-Паша и аль-Бузурия. Они часто наведываются в пункты обмена валют, где меняют иностранные деньги — обычно доллары США — на сирийские фунты, чтобы покупать еду, подарки и антиквариат, как и все туристы.

"Они — прямо-таки руус и нухаат", каламбурит Абу Рахаф, работник обмена валют: "рус" на арабском означает "русский", а "руус ва нухаат" — популярное сирийское блюдо из бараньей головы и мозгов. Абу сравнивает эту жирную пищу с экономической выгодой, которую приносят российские солдаты. Они — единственные, кто приобретает здесь сувенирную продукцию, поскольку здесь почти нет других людей, готовых покупать эти товары за такие цены, слишком высокие как для туристов из самой Сирии, так и для паломников из Ирана и Ливана.

Джордж, серебряных дел мастер с рынка ас-Сулаймания, отметил, что они особенно интересуются кинжалами, учатся торговаться за товар, как сирийцы, и уже умеют находить лавочки подешевле. Кажется, они начали приспосабливаться к городу.

Политическая позиция

Можно с уверенностью сказать, что, хотя российское военное присутствие в Сирии объясняется политическими причинами, однако отношения между российскими солдатами и сирийским гражданским населением завязаны главным образом не на политике. Некоторые преданные режиму люди радуются им, видя в них союзников, которые обеспечили Асаду победу. Однако поскольку сирийское общество чем дальше, тем сильнее негодует о результатах войны, людских потерях и невероятно тяжелых условиях жизни, — все, что напоминает о конфликте, вызывает главным образом неприятные чувства.

"Они все хотят урвать свой кусок", — пожимает плечами таксист в военной форме, намекая на вознаграждения, за которыми охотятся все воюющие стороны, и кляня свое невезение, которое началось два года назад, когда он записался в резерв.

Большинство сторонников режима, опрошенных SyriaUntold, не уверены в намерениях России. Сирийские отношения с другими странами всегда окрашены скептицизмом и боязнью заговора. Партия Баас долгие годы разжигала страхи в обществе, раздувая образы врагов Сирии и преувеличивая ее стратегическое значение; от такого наследия быстро не избавишься.

Другие предпочитают бездумно хвастаться могущественным «советским» союзником (многие по-прежнему называют Россию так), цепляясь за минувшую социалистическую эпоху, которая, по их мнению, все еще не кончилась. Что неудивительно, учитывая риторику оппозиции, до сих пор прославляющей Саддама Хуссейна и его так называемую преданность панарабизму.

В глазах населения россияне — всего лишь туристы, хотя они и носят военную форму, а иногда и оружие

У диссидентов российские солдаты, разумеется, вызывают неприязненное удивление. Но все те, кто дал интервью SyriaUntold, питают куда большую ненависть к шиитским туристам. «Не лодумайте, что я сектант, но, как по мне, уж лучше русские, чем эти шиитские туристы, что кишат в Старом Городе», — говорит Джабер, юрист оппозиционных взглядов. Такое сравнение свидетельствует о том, что в глазах населения Дамаска россияне — всего лишь туристы, хотя они и носят военную форму, а иногда и оружие. Очевидно, чувство превосходства и негасимой любви к Башару аль-Асаду, которым иногда хвастаются арабоязычные ливанские туристы, волнует людей больше, чем скромное присутствие чужаков, никак не вовлеченных в местную военную динамику.


Флаг Сирийской Арабской Республики реет над Дамаском. Фото CC-by-NC-SA-2.0: Henry Patton / Flickr. Некоторые права защищены.

Этот конфликт накладывается на исторически сложившееся напряжение между ливанцами и сирийцами, а также на давнее наследие сирийско-российских отношений. К примеру, молодые сирийцы до сих пор считают обучение в России хорошим способом выбраться из страны. Этого мнения придерживаются как сторонники режима, так и диссиденты. Абу Самер, диссидент-коммунист, заботясь о будущем своего "мальчугана", полагает, что любая возможность спастись от войны и военной службы — хороша. пусть даже в России, которую он называет "наш враг". Его сын поступил в магистратуру в России, и Абу отвез его на машине из Саламии в аэропорт Дамаска. "Если бы ему дали американскую визу, никто бы и слова не сказал", — говорит он, оправдываясь.

Возможность поехать в Россию учиться всегда была доступна жителям Сирии; взаимодействие между сирийцами и русскими принимает разные формы: браки, тусовки в ночных клубах, общение на улице, где всех, кто торгует одеждой на тротуаре, называют "русскими", даже если они приехали из Восточной Европы. Из-за всех этих факторов взаимоотношения русских и сирийцев оказываются куда более живыми, человеческими и сложными, чем может показаться наблюдателю извне.

"Белые люди"

Термин "русский эксперт" (сирийская шутка, звучащая каждый раз, когда кто-либо проявляет обширные знания в той или иной области) свидетельствует о признании "их" высокого уровня развития и "нашей" отсталости. Трудно отрицать условную "белизну" русских, поскольку в иерархии власти они стоят выше, ими легче восхищаться — пусть даже как врагами. Они — "иностранцы", белые и светловолосые. Об их превосходстве можно судить по ошеломленным, любопытным глазам, следящим за каждым их движением, и по готовности большинства местных общаться с ними и помогать, даже в мелочах (например, объяснять дорогу).

Но, вероятно, так происходит не всегда. Те немногие диссиденты, что готовы высказывать свое мнение вслух, а также некоторые внутренне перемещенные лица из областей, которые раньше контролировала оппозиция, реагируют на русских с отвращением и ожесточением..

Некоторые оппозиционные партии считают, что Россия политически ближе к ним, чем к правительству, и готовы сотрудничать с ней

Тем не менее, некоторые оппозиционные партии считают, что Россия ближе к ним, чем к правительству, и готовы сотрудничать с ней. "Они — единственные, кто не врал нам в лицо", заявил один из членов Высшего Комитета по переговорам (High Negotiations Committee) на недавнем закрытом заседании в Европе. Со странным ликованием он сообщил, что оппозиции и «сирийскому народу» следует возлагать свои надежды на Москву. Внутри сирийской оппозиции есть много партий, выступающих за российское решение проблемы. Причина их оптимизма — отсутствие альтернатив.

Основные российские подразделения, чья задача — контролировать "деэскалацию", базируются в лагере для беженцев Аль-Вафидин, где проживают внутренне перемещенные лица с оккупированных Голанских высот, рядом с городом Дума (на востоке Гуты). Тем не менее, недавно именно в этом районе произошла кровопролитная эскалация конфликта.

С российскими войсками сталкиваются те, кто направляется в город и проходит через военные посты. 35-летняя Аватиф, продавщица в продуктовом магазине в Аль-Вафидин, рассказывает, как российский солдат любуется ей. Аватиф поняла, что он мусульманин, поскольку по пути в лагерь, в автобусе, услышав адхан [призыв к молитве], он начал бормотать слова. "Он спел мне песню, которую я не поняла, но по-моему, он пытался сказать, что я ему нравлюсь". Аватиф не скрывает своего восторга от того, что смогла понравиться русскому. Она легкомысленно заявляет, что он "красивее", чем "темнокожие" ребята из лагеря.

Длительные отношения

Если сегодняшняя экономика отражает завтрашнюю политику, то следует ожидать долгого российского присутствия в Сирии. На трассах появляется все больше щитов с рекламой компаний, импортирующих российские товары, независимо от качества этих товаров. Другие плакаты рекламируют торговые выставки, в которых участвуют и российские промышленники. То, что Башар аль-Асад в своей речи назвал "продвижением на восток", становится реальностью для столичных коммерсантов, поскольку оно обещает им новые возможности в условиях экономического эмбарго, которое вряд ли снимут в ближайшее время.

По словам сирийского адвоката, защищающего интересы политических заключенных, россияне часто помогают в таких делах. Они несколько раз выручали сирийских активистов. Адвокат подтвердил, что россияне отозвали несколько ордеров на арест и предоставили некоторым диссидентам информацию об их задержанных родственниках. Так происходило с теми, кто пошел на диалог с россиянами, в отличие от тех, кто категорически отказывается от какого-либо взаимодействия с ними. Адвокат утверждает, что россияне пытаются завоевать популярность и уважение в глазах сирийцев.

По отношению к собственным политическим заключенным Россия не проявляет такой заботы, но в случае с Сирией она, очевидно, таким образом подготавливает почву для своего длительного присутствия (руководствуясь общеизвестными геополитическими интересами). Среди сирийцев, как сторонников режима, так и диссидентов, не наблюдается резких выступлений против этого присутствия и этих интересов.

Перевод: Ася Фруман