Кризисные ситуации, будь то природный катаклизм, военный конфликт или политический протест, часто сопровождается циклом технологических инноваций. В случае если речь идет о политическом конфликте, каждая из сторон стремится использовать новые технологии так, чтобы изменить баланс сил в свою сторону и при этом нейтрализовать инновации противника. Российские протесты 2011-2012 года стали одним из примеров подобного инновационного цикла.

Преимущество, которое участники протеста получают за счет эффективных инноваций, государство – часто не способное быстро реагировать на появление новых технологий – пытается свести на нет за счет радикальных мер: в первую очередь, масштабной мобилизации силовых структур. В этом противостоянии основным вопросом становится не результат конкретного цикла протестов, а цена нейтрализации этого протеста для государства, а также то, насколько инновационный ресурс, наработанный участниками процесса, может быть использован и в будущем.

Недавние события в Москве позволяют посмотреть, как изменилась динамика гонки инноваций за последние несколько лет. С 2011 года информационная среда в России заметно трансформировалась. С одной стороны, сильно усилилось регулирование Интернета со стороны власти. При этом, государственные структуры инвестировали значительные ресурсы в развитие различных информационных технологий. С другой стороны, у оппозиции появились новые платформы и новые инструменты: каналы в Телеграм, геочаты, чат-боты и другие. Кроме того, сегодня в совершеннолетие вступает поколение, родившееся и выросшее при Интернете – прекрасно владеющее информационными технологияими и обладающее большим инновационным потенциалом.

На основе анализа открытых источников мы рассмотрим пять типов технологий: технологии координации протестов; технологии освещения протеста; технологии взаимопомощи; технологии надзора; а также технологии, связанные с электоральными процессами.

Координация протестов

Важным обстоятельством последних протестов стали массовые задержания. За решеткой оказались и рядовые участники демонстраций, и случайные прохожие и лидеры большинства оппозиционных сил. Волна арестов стала испытанием горизонтальной координации среди активистов. С одной стороны, оказавшись под арестом, лидеры оппозиции – Алексей Навальный, Юлия Галямина, Дмитрий Гудков – оказались одновременно отрезаны от Интернета. Сетевые аккаунты лидеров замолчали: стратегии координации нужно было вырабатывать в их отсутствие. С другой стороны, массовость задержаний на митингах вызвала необходимость в координации помощи.

Впервые технологии по организации эффективного децентрализованного протеста были применены в России в феврале 2012 года в рамках акции "Белый круг". Тогда, благодаря специально созданной платформе (сегодня по ее URL находится сайт “о моде, красоте и звездах шоу-бизнеса), живая цепочка людей, вставшая по периметру Садового Кольца, в буквальном смысле окружила Кремль. В отличие от митинга, протекающего в определенном месте и в определенное время, контроль подобного рода акции со стороны властей требовал масштабных ресурсов.

Позже Алексей Навальный и его сторонники пробовали использовать для координации протестов в режиме реального времени приложение FireChat. Оно позволяет связывать пользователей смартфонов, находящихся поблизости друг к другу, через bluetooth или wifi, без необходимости доступа к интернету (так называемые mesh или peer-to-peer сети). Вместе с тем, ряд экспертов ставили под вопрос безопасность такого рода коммуникаций и FireChat в российских протестах не прижился.

Новым инструментом горизонтальной координации стали Телеграм каналы и Телеграм чаты. В какой-то степени это символично: компанию Телеграм возглавляет Павел Дуров, основавший социальную сеть Вконтакте и вынужденный покинуть страну в результате отказа сотрудничать с властями. Чаты и каналы Телеграм активно использовались непосредственно во время протестов (например, @moscowbessrochka). После митинга 10 августа на проспекте Сахарова в некоторых чатах появились анонимные опросы "Куда идти" с несколькими опциями. Однако, основной функцией чатов стал мониторинг передвижения сил Росгвардии и ОМОНа. Пользователи активно обменивались информацией о том, какие улицы перекрыты и какие территории "зачищены", а также обсуждали пути отступлению в тех местах где обстановка накалялась и какие лазейки остаются открытыми. "Зачищают Маросейку, будьте осторожны" и “Уходите с Китай-Города, кто по какой-то причине еще не сделал этого", призывал один из каналов.

Помимо открытых каналов и чатов, насчитывающих несколько тысяч пользователей, доступны и другие типы чатов. Например, это новинка Телеграма – геочаты, позволяющие создавать диалог между людьми, которые находятся в одном районе. Кроме того, Телеграм позволяет создавать закрытые чаты, в котором могут собираться и координировать свои действия небольшие группы. Вместе с тем, у Телеграм-чатов оказалось целый ряд уязвимостей. В первую очередь – это их открытость, позволяющая представителям правоохранительных органов собирать информацию о пользователях.

Однако главная уязвимость коммуникационных технологий – в том числе, Телеграма – заключается в их зависимости от доступа к Интернету. Во время протестов 3 августа наблюдатели "Общества защиты интернета" впервые отметили системную блокаду мобильного интернета в районе протестов. Помимо отключения доступа к мобильным сетям, в ряде кафе были отключены сети wi-fi. Защитниками свободы интернета была также впервые применена открытая система для мониторинга отключения. Подобный опыт заставил пользователей системно задуматься о том как готовиться к будущим ситуациям масштабных "шатдаунов".

При этом, преследуя своей целью нейтрализовать протесты, "шатдауны" могут иметь и обратный эффект – то есть, вызвать массовый выход людей на улицы. Стоит ожидать попыток более точечных блокировок отдельных платформ или их функций, способствующих, с точки зрения властей, организации протестов. Первым шагом в этом направлении стало требование Роскомнадзора к Google "не допускать рекламу несанкционированных массовых мероприятий в YouTube". Согласно официальному заявлению российский властей деятельность Google может расцениваться как "вмешательство в суверенные дела государства, а также враждебное воздействие и воспрепятствование проведению демократических выборов в России".

Оставляя в стороне абсурдность обвинений о роли push-уведомлений YouTube как инструмента для мобилизации протеста, стоит отметить, что Гугл остается наиболее удобной и доступной целью для новых регуляционных инициатив российских властей. Это один из немногих Интернет-гигантов, который имеет официальное представительство в России. Кроме того, технически блокировка YouTube вполне осуществима, в то время как активно используемый активистами Телеграм российским властям до сих пор заблокировать не удалось.

Технологии освещения протеста

Одним из принципиальных аспектов освещения протестов и факторов оценки его успеха является то что исследователи называют "логикой чисел". В том, что касается численности митингов, официальные данные властей и данные организаторов всегда расходятся. Одной из главных инноваций в этой области стало появление еще в 2012 году "Белого счетчика" – группы волонтеров, разработавших технологию и методологию объективного подсчета участников протестов (которая, увы, теряет эффективность в случае децентрализованного протеста). Волонтеры "Белого счетчика" активно работали на проспекте Сахарова 10 августа, и их данные стали достоверным источником для многих СМИ (например – для “Дождя”).

Помимо подсчета, еще один способ освещения протеста – это визуальная репрезентация размера толпы. Фотографии, снятые сверху, так чтобы "объять необъятное" стали символами как протестов на Болотной, так и, к примеру, событий на Майдане. Во время протестов 10 августа ряд общих "портретов толпы" были сделаны с крыш (или верхний этажей) близлежащих зданий. Однако, власти смогли нейтрализовать другой эффективный инструмент освещения масштаба протестов – оснащенные камерами дроны. Журналистам “Радио Свобода” удалось запечатлеть как полиция использовала специальные технологии для того чтобы "задержать" дрон, принесенный с собой одним из участников протеста. Несмотря на эти ограничения, одним из основных элементов освещения стало сравнение размеров толпы тех, кто собрались на проспекте Сахарова и тех, кто пришли на организованный мэрией фестиваль Meat&Beat в Парке Культуры. Подобного рода анализ напоминает, к примеру, сравнение размера толпы на инаугурациях президентов США Барака Обамы и Дональда Трампа (не в пользу последнего).

Еще одним элементом освещения протестов стали прямые эфиры из автозаков. Подобного рода случаи можно было наблюдать и раньше, но на этот раз они стали массовым явлением, которые можно было наблюдать как на телеканале "Дождь", так и в YouTube. Единственным способом блокировать этот феномен может стать решение системно отбирать телефоны у задержанных. Кроме того, блокировка мобильного интернета в районах протеста значительно ограничивала возможности ведения прямых эфиров как для журналистов, так и для участников протестов.

Эффективность освещения процессов связана с целым рядом технологических факторов. Деятельность активистов OVD-info (еще один проект появившийся по следам протестов 2011-2012 года), а также ряда других групп позволяет собирать оперативные данные о количестве задержанных. Открытие эфира телеканала "Дождь" для бесплатного просмотра продемонстрировала эффективность краудфандинга для поддержания освещения событий. Наконец, благодаря Телеграм каналам появилось новое поколение ньюсмейкеров – таких как, например, юрист Павел Чиков или член совета по правам человека Екатерина Шульман. Кроме того, Телеграм-каналы помогли отслеживать судебные заседания по задержанным во время протестов, направляя активистов в залы суда, и оперативно распространять информацию о том, что происходит по каждому делу (в том числе в формате прямых текстовых Телеграм-эфиров).

Открытым вопросом относительно освещения протестов остается роль алгоритмов социальных сетей. С одной стороны, можно предположить, что умные алгоритмы работают на увеличение так называемых "информационных коконов", в которых разные группы пользователей живут в принципиально разной информационной среде. Если лента одних состоит из сообщений о протестах и задержаниях, то у других подобная информация оказывается на периферии. С другой стороны, очередной кризис можно рассматривать как "взрыв социальной гетерогенности", когда те, кто поддерживают протесты, обнаруживают, что среди их друзей в социальных сетях есть сторонники подавления протестной активности (и наоборот). Последнее приводит к очередной волне социальной поляризации, взаимного "отфренджевания" и "отписывания", что в свою очередь, приводит к усилению обрисованного выше эффекта изоляции в информационных пузырях.

Технологии взаимопомощи

Масштабное и спонтанное желание помочь, возникающее во время различных кризисных ситуаций, часто приводит к хаосу и снижению эффективности помощи. Сил модератора или координатора оказывается недостаточно: мониторинг “спроса” на помощь, с одной стороны, и предложений о помощи, с другой, необходимо автоматизировать. Новые технологии позволяют создать системы учета и распределения, которые трансформируют желание помочь в конкретные и эффективные действия.

На этот раз на смену виртуальным картам и краудсорсинговым платформам, которые использовались, к примеру, во время пожаров 2010 года, пришли чаты и каналы Телеграма – в первую очередь, поддерживаемые ОВД-Инфо, стартовавшего еще в 2011-12 годах как платформа для своевременной юридической помощи задержанным. При этом, сил модераторов вскоре оказалось недостаточно для эффективного распределения ресурсов: один только чат "Передачи. Москва" на данный момент насчитывает более трех тысяч участников. На помощь пришли чатботы, позволяющие автоматизировать коммуникацию и оптимизировать оказание помощи так, чтобы никто из нуждающихся не остался без внимания, а также предотвратить ситуации, когда некоторые ОВД посещали слишком много волонтеров.

Разные чатботы были созданы для разных форм помощи: медицинской, юридической, финансовой. Кроме того, для повышения эффективности координации Телеграм-чаты были созданы и для каждого округа Москвы. Также чаты были созданы для оказания помощи вокруг отдельных спецприемников. Эта группа чатов и чатботов превратились в систему сообщающихся сосудов, направляющих пользователей друг к другу – в правильный чат и к правильному координатору.

Например, Передачи.Бот спрашивал пользователя о его ситуации и намерениях (Я хочу везти передачку/ Я хочу дать деньги на передачку/ Я задержан или арестован/Я хочу поддержать людей в суде/ Нужна медпомощь) и, в зависимости от контекста, предлагал пользователям четкий алгоритм действий и направлял в нужные каналы. В частности, бот подсказывал какие продукты и предметы везти и куда, и как вести себя в разных ситуациях.

Специальный чат по сбору средств позволял пользователям публиковать чеки со списком купленных продуктов и собирать деньги, для того чтобы компенсировать затраты. Еще один чат, запущенный для помощи задержанным студентам (DOXA_OVD_BOT), в том числе, помогал собирать деньги для оплаты административных штрафов за участие в протестах. Наконец чат OVDtaxi начал оказывать помощь с транспортом, тем задержанным, которые покидали участки после закрытия метро.

Опыт технологий взаимопомощи показывает, что повышение эффективности оказания помощи позволяет расширить спектр мобилизуемых ресурсов. На этот раз среди ресурсов была не только юридическая помощь и предоставление продуктов первой необходимости, но также и финансовая, медицинская и транспортная помощь. Помимо того, существующие каналы позволяют мобилизовать различные ресурсы для организации акций в поддержку задержанных, в том числе в том, что касается организации графических работ по производству агитационных материалов. Кроме того, не стоит забывать, что активно мобилизуются ресурсы программистов, которые поддерживают работу различных информационных платформ и создают новые инструменты координации. Безусловно, технологии взаимопомощи — это не новое явление, однако, как показывает опыт событий в Москве функции Телеграма, включая чаты и чатботы, позволили возникнуть новой горизонтальной экосистеме взаимопомощи в сложившейся кризисный ситуации.

Технологии надзора

Область надзора – одна из самых эффективных областей инноваций для государств, и российских властей в частности. Системы мониторинга социальных медиа постоянно модифицируются. Новые законы регулирования интернета расширяют возможности в области сбора данных о пользователях. Системы сенсоров, CCTV и распознавания лиц позволяют более эффективно деанонимизировать толпу (камеры были установлены на всех рамках металлоискателей, а также на входе на проспект Сахарова 10 августа). Кроме того, открытость коммуникационной среды также дает дополнительные источники информации и позволяет внедрять в нее про-властных агентов, причем не только с целью мониторинга, но и в целях влияния на пользователей каналов.

Однако сегодня не только власть внедряет новые механизмы наблюдения за гражданами, но и граждане стремятся к тому, чтобы наблюдать за властью. Примером тому стали проекты по деанонимизации представителей силовых структур. Подобные технологии уже применялись активистами для работы с открытыми разведданными (Open Source Intelligence) – например, в целях идентификации личностей военнослужащих российских ВВС, участвовавших в бомбардировках в Сирии. На этот раз, проект "Сканер" начал кампанию по публикации личностей сотрудников силовых структур, полицейский, сотрудников ОМОНа и служащих Росгвардии, участвовавших в разгонах последних протестов. Анализ проводится при помощи ряда сервисов включая Findclone.ru и "Яндекс.Картинки". Компанию по деанонимизаации под лозунгом "Мы имеем право знать, кто нас бьет" поддержали и сотрудники ОВД-инфо. С другой стороны, анонимность Телеграм-каналов дает и провластным структурам использовать личные данные для оказания давления на участников протеста. Примером такой тактики стала публикация базы личных данных задержанных с адресами и телефонами в канале "Товарищ майор". После публикации некоторые из указанных в списке стали получать звонки с угрозами.

Гонка инноваций между по обе стороны барьера продолжается. Так на примере протестов в Гонг-Конге можно наблюдать как участники демонстрации использовали лазеры для нейтрализации камер, позволяющих опознавание лиц. Все участники политических конфликтов продолжают совершенствовать технологии по сбору и анализу данных, новые технологии анонимности и новые технологии позволяющие нейтрализовать технологии надзора, применяемые их противниками.

Электоральные технологии

Большинство технологий, описанных в этом обзоре, связаны непосредственно с протестами, однако не стоит забывать и о главной причиной протестов: фальсификациями на выборах и в предвыборной гонке. События 2011-2012 года показали потенциал технологий, связанных с выборами, включая мобилизацию наблюдателей и выявление нарушений (к примеру "Карта Нарушений", созданная "Голосом"). Электоральные технологии преследуют две цели: помочь новым кандидатам принять участие в выборах и скоординировать поведение избирателей. Примером такой технологии стал так называемый "политический убер" разработанный командой Гудкова-младшего и упростивший либеральным кандидатам участие в выборах. Проект Алексея Навального "Умное голосование" ставит своей задачей ослабить позиции российской партии власти. Платформа собирает информацию по сотням участков, и на основе анализа профилей кандидатов, предлагает избирателям за кого голосовать, чтобы не допустить победы единороссов.

При этом, как показали последние события, одной из главных проблем является мнимая недействительности собранных в пользу независимых кандидатов подписей.

Можно предположить, что одной из областей инноваций станут новые технологии по верификации подписей. По мнению эксперта в области гражданских технологий Алексея Сидоренко, следующим этапом в развитие выборных технологий должно стать появление политических прозрачных CRM, которые, в том числе, позволят отслеживать историю каждой подписи. Появление новых технологий по мониторингу электоральных нарушений можно также ожидать в рамках ближайших московских выборов в сентябре.

Динамика инноваций и баланс сил

Новые технологии по организации и освещению протестов наталкиваются на контрмеры государственных структур. Часть из них базируется на применение технологий (как например в случае "задержки" дрона), однако в большинстве случаев эффективная нейтрализация протеста требует более масштабных силовых ресурсов, а также применение новых практик регулирования.

Цена нейтрализации протеста, а также риски, связанные с применением ряда методов, возрастают. Например, в случае с блокировкой мобильного интернета, цена высока, так как она затрагивает не только участников протеста, но и всех жителей центра российской столицы и широкий спектр сервисов, которые требуют доступа к глобальной сети. Ресурсы для подавления децентрализованного протеста, требующего масштабных задержаний, также на грани. Количество сотрудников правоохранительных органов в районе протестов должно было превышать количество протестующих, а московские ОВД с трудом справлялись с наплывом задержанных.

С ростом инновационного потенциала протеста российские власти могут оказаться на перепутье. С одной стороны, нейтрализация новых инноваций требует более жестких форм регулирования и более радикальных форм применения силы. С другой, подобные радикальные меры могут спровоцировать очередной виток протестов (блокировки Интернета могут усилить взрыв гражданской активности). Неожиданную роль могут играть и появление новых технологий. К примеру, развитие спутникового интернета ставит под угрозу эффективность любых методов контроля над доступом к сети. Также, непредсказуемую роль в балансе взаимоотношений власти и оппозиции могут сыграть технологии машинного обучения и AI, которые пока что еще не используются участниками протестов.

Открытым остается вопрос и о том, как меняют эти протесты российское гражданское общество. С одной стороны, мобилизация технологий взаимопомощи является примером так называемых "коннективных действий": то есть действий, не требующих координации со стороны какой-либо организации или лидера. Иными словами, благодаря информационным технологиям, российское гражданское общество может быть эффективным и без политических структур. Последнее позволяет утверждать, что подобные политические кризисы мобилизуют и усиливают горизонтальные структуры, тем самым формируя социальный капитал гражданского общества.

Однако, у роста эффективности децентрализованных горизонтальных протестов есть и обратная сторона. Американская исследовательница Зейнеп Туфекци утверждает: "Легче мобилизовать не всегда означает легче добиться успеха". Согласно Туфекци, хоть информационные технологии и позволяют быструю и эффективную мобилизацию, устойчивость таких структур и их способность эффективность достигать поставленные цели, остается под вопросом. Чем проще люди самоорганизуются, тем быстрее возникающие горизонтальные структуры распадаются, в то время как традиционные политические структуры стабильны потому, что они являются результатом долгой и кропотливой работы. Если в кризисной ситуации информационные технологии позволяют гражданскому обществу становиться все более эффективными, в пост-кризисной ситуации преимущество остается у традиционных политических институтов.