Этот текст пишется в тот момент, когда неизвестно, будут ли ко времени публикации на свободе его героини. Однако событие, которому он посвящен, уже состоялось и останется в политической истории независимо от результатов беларусских выборов – вернее, от того, как будут подсчитаны голоса 9 августа. Речь идет о неожиданном политическом взлете 37-летней Светланы Тихановской, ранее домохозяйки, не помышлявшей об участии в политике, но выступившей, в силу внешних обстоятельств, а также собственной несгибаемой воли и представлений о справедливости, против авторитарного главы государства.

Находясь у власти 26 лет, он опирается на силовые структуры и лично назначаемую им сверху донизу "вертикаль власти", а также государственную пропагандистскую машину, объявляя своей заслугой бесплатную медицину (младенческая смертность в Беларуси ниже, чем в Соединенных Штатах), относительно высокую продолжительность жизни (в среднем около 75 лет), развитый IT-сектор и “общую стабильность”. Значительная часть общества, однако, убеждена, что беларусская стабильность на самом деле является застоем и что экономика нуждается в реформах, власть – в сменяемости, а выборы – в честном подсчете голосов. Такова в самых общих чертах суть противостояния, которое сложилось в обществе к моменту президентских выборов 2020 года.

"Объединенный штаб"

В последние дни июля на предвыборные митинги Светланы Тихановской собирались десятки тысяч людей не только в больших городах, но и районных центрах, чего в Беларуси не было десятки лет – как не было, собственно, и выборов как соревновательного действия. Своей целью Тихановская объявила победу, освобождение политических заключенных и проведение в течение полугода новых честных выборов с настоящими кандидатами.

Вместе с ней, зарегистрированным кандидатом в президенты, в этом противостоянии участвуют Мария Колесникова, глава штаба Виктора Бабарико, и Вероника Цепкало, жена незаконно незарегистрированного кандидата в президенты Валерия Цепкало.

Три женщины создали “объединенный штаб”, работающий на "технического кандидата" Тихановскую после того, как два кандидата в президенты (Тихановский и Бабарико) оказались в тюрьме. До выдвижения Тихановский вел блог "Страна для жизни". Бабарико был председателем Белгазпромбанка. Под его руководством банк покупал на аукционах за границей и привозил в Беларусь картины ее известных уроженцев – Шагала, Сутина, Бакста и других. Цепкало был директором Парка высоких технологий – беларусской "силиконовой долины". После отказа в регистрации под угрозой ареста он был вынужден покинуть страну, забрав с собой детей; дети Тихановской также находятся за границей вместе с бабушкой.

Сейчас ситуация безусловно накалена, а для участниц, возможно, опасна и тяжела морально: например, 3 августа главная государственная газета страны "Беларусь сегодня" снабдила статью о кандидате в президенты подзаголовком "Философ и дура дурой". В то же время, ситуация очень "гендерна".

Конечно, "гендерна" любая ситуация: тот или иной гендерный расклад в социальной жизни присутствует всегда, но в данном случае он необычен, даже экстраординарен. Сама фотография трех молодых женщин – лидеров кампании, сложивших руки в протестных жестах (сжатый кулак, сердце и буква V), моментально ставших мемами – как будто специально создана для глобального медийного рынка. Такой снимок мог бы стать подходящей иллюстрацией к прогрессивному тексту о "женском политическом лидерстве" или "встающей Беларуси", если бы не обстоятельства, при которых эти женщины взяли на себя, условно говоря, "руководство восстанием".

Эти обстоятельства аналогичны тем, о которых писала историк Шана Пенн в статье – а позднее книге – "Секрет Солидарности”. Пенн отмечала, что когда в декабре 1981 года после объявления в Польше военного положения были одновременно арестованы три с половиной тысячи мужчин-активистов профсоюза "Солидарность", всю работу взяли на себя оставшиеся на свободе женщины. Понятно, что, во-первых, массово арестовывать женщин для власти себе дороже – слишком велики репутационные потери; во-вторых, мужчины действительно гораздо чаще являются значимыми политическими акторами.

По этой же причине власти и разрешили зарегистрировать Тихановскую, решив, что это может быть полезно для создания легитимности выборов. Так что технически появление "наверху" трех женщин является результатом репрессивно-полицейского периода президентской кампании. Вместе с тем, важно попытаться понять, что это может означать для беларусского политического будущего, его восприятия женщинами и их места в нем.

Проклятые вопросы

Зарегистрировавшись кандидатом в президенты вместо арестованного мужа и собрав более ста тысяч подписей – люди стояли в очередях по всей стране, чтобы подписаться за нее – Тихановская сделала свое первое громкое заявление, обратившись к мужу. Она сказала: "Сережа, я тебя очень люблю, я делаю это ради тебя и тех, кто тебе поверил". Через несколько дней на многотысячном митинге в Гомеле она разъяснила избирателям: "Я не собиралась идти в политику... Я хотела мужа, детей и дальше жарить котлеты ..." И далее, в ответ на первые вопросы о программе, Тихановская объясняла, что не умеет управлять страной и, будучи "техническим" кандидатом, намеревается победить и провести честные выборы с участием всех альтернативных кандидатов.

Эти "неполитические" заявления вызвали бурную реакцию. Руководительница беларусского Центризбиркома Лидия Ермошина упомянула пресловутую кухарку, управляющую государством, а с феминистской стороны, где от женщины-кандидата ждали скорее феминистского манифеста, первое время звучали обвинения в патриархальной повестке, хотя позже это отношение изменилось. Митинги поддержки, а также официальная реакция показали, что "объединенный штаб" воспринимают очень серьезно.

Действующий же глава государства даже предложил изменить конституцию и ввести требование обязательной службы в армии для желающих баллотироваться в президенты, на что социальные сети ответили встречной инициативой: не рожал – не можешь быть президентом. Получившееся классическое противопоставление работы по воспроизводству (рождение и воспитание детей), которая обычно выполняется "по любви" – публичной деятельности (условной службе в армии), за которую обычно платят деньги, лежит в основе споров о гендерном равенстве.

Таким образом, вся ситуация оказалась средоточием "проклятых" феминистских вопросов: если женщина хочет не карьеру, а детей и жарить котлеты – играет ли это на руку противникам женского освобождения, являясь, выражаясь словами Альтюссера, результатом работы идеологического аппарата государства? И может ли приверженность детям и котлетам быть препятствием на пути к политическому участию и публичной деятельности?

(Не)сознательные гражданки?

На первый взгляд может показаться, что в случае Тихановской налицо классическая ситуация, когда человек приходит в политику по "личным", а не общественно-абстрактным причинам, что всегда кажется подозрительным. Однако впечатление о соотношении личного и политического меняется, если посмотреть, каким языком разговаривает с властью кандидат в президенты.

Свои заявления во время двух разрешенных выступлений на национальном телевидении кандидат начинала так: "Меня зовут Светлана Тихановская. Мне 37 лет. Я педагог и филолог по образованию, работала секретарем и переводчиком, свободно владею беларусским, русским и английским языками. Я не политик, это мой муж Сергей Тихановский хотел баллотироваться в президенты Беларуси. И за это он сейчас в тюрьме... Я, Светлана Тихановская, хочу стать президентом Беларуси ради перемен и ради новых, честных, открытых выборов после 9 августа".

Эти слова являются обращением гражданки, вставшей против системы, чтобы дать возможность всем гражданам Беларуси выразить свою волю: называя свое имя и статус, она утверждает себя как самостоятельного, сознательного актора. Это очень интересный поворот. Со времен Аристотеля категория гражданства означала политико-правовые отношения гражданина с государством, а также его статус в сообществе равных. В идеале, гражданство предполагает возможность призвать государство к ответу: гражданин может подать на него в суд и требовать выполнения законов и обязательств. Однако исторически категория гражданства была сословно-классовой и гендерно дифференцированной.

Как считали Дидро, Руссо и другие гиганты Просвещения, женщины якобы не обладают качествами автономных субъектов, являясь по своей "природе" нерациональными, неспособными к независимым суждениям и постижению концепта объективности, приоритета общего блага над личным интересом, к ответственности за себя и к саморепрезентации.

Женщины были присоединены к гражданству с получением избирательного права, но женское гражданство как категория политического участия почти всегда оставалось некоторым "допущением". В нынешнем беларусском случае, где в определенном смысле происходит "буржуазная революция", это допущение реализуется, превращаясь в политическую реальность. В своих выступлениях Тихановская, никогда не называя Александра Лукашенко по имени, но говоря о "действующей власти", предъявляет себя государству и призывает его к ответу.

Возможно, формирование (либерального) гражданства и участие в нем на первых ролях женщин – самое важное из происходящего сейчас в нашей стране. Обществу предъявили себя в качестве участниц гражданского сопротивления молодые, образованные, обладающие чувством гражданской ответственности и собственного достоинства женщины, готовые и желающие участвовать в политике. В тех особых обстоятельствах, в которых сейчас происходит беларусская политическая жизнь, общество приняло это как само собой разумеющееся, и это важно. Вместе с тем остается под вопросом, как именно в воображаемой "Беларуси будущего" предполагается решать "женские вопросы", в основании которых лежит работа по воспроизводству – упомянутые ранее "дети и котлеты". Об этом мы пока ничего не знаем.