Сегодня в России до сих пор не так много активисток и НКО, занимающихся фем-повесткой. И если в Москве и Петербурге уже давно существуют яркие и успешные проекты, такие как центр "Насилию.нет", Московский фемфест или сообщество "Ребра Евы", то в регионах организацией и проектов, связанных с фемповесткой, намного меньше. По данным "Насилию.нет" в России зарегистрировано всего 207 организаций, занимающихся сервисной и психологической помощью женщинам, при этом из них 14 расположены в Москве и 25 в Петербурге. В некоторых регионах нет ни одной подобной организации. Афиша Российского Феминистского Объединения "Она" говорит о том, что за пределами двух столиц на нерегулярной основе фем-мероприятия проходят только в 45 крупных городах России. За пределами больших городов событий, связанных с правами женщин, вообще не проводится, либо они не попадают во всероссийскую афишу.

OpenDemocracy отобрал независимые проекты из четырех регионов страны, в каждом из которых есть свои особенности: близость к границе и запрет на региональный закон "О ЛГБТ-пропаганде" в Калининграде; сильная позиция близких к государству антиабортных фондов в Бурятии; мобилизовавшееся после протестов в Шиесе гражданское общество в Сыктывкаре и активное сообщество разнонаправленных НКО в Татарстане. Все проекты появились как низовые инициативы местных активисток, не имеют государственного финансирования и сфокусированы только на работе в своем регионе.

"Феминитив", Калининград

Даша Яковлева, соосновательница

Мы не НКО, хотя некоторое время назад мы очень хотели его создать. Официально "Феминитив" появился в декабре 2018 года, но за последние полгода стало понятно, что получение статуса НКО только усложнит работу и создаст риск быть признанными иностранным агентом. Для нас принципиально важно не вводить самоцензуру и продолжать транслировать свою позицию, хотя уже сейчас мы очень осторожны. Поэтому пока у нас есть только ИП, оформленное на мое имя, и официально мы осуществляем "информационно-консультационные услуги": мы делаем лекции, кинопоказы, онлайн и офлайн встречи, активно ведем Инстаграм, где делимся полезным контентом. Еще одно направление нашей работы – это бесплатная психологическая помощь для женщин, девушек и ЛГБТК+ персон. Это офлайн и онлайн консультации, а также группы поддержки, которые модерируют наши психологини. При этом онлайн консультации открыты и для девушек из других регионов.

Работу "Феминитива" финансируют гранты от партнеров, деньги идут на зарплату сотрудников, на наши проекты и на оплату офиса. В штате нас 6 человек, с некоторыми специалистами мы сотрудничаем на аутсорсе, например с юристом и клинической психологиней, которая иногда консультирует по сложным кейсам. Еще у нас есть чат волонтеров – они нам периодически помогают бесплатно; сейчас в чате 75 человек.

Со слов знакомых я знаю, что к нам есть повышенное внимание со стороны властей, но никаких серьезных претензий к нам не было. Возможно, нас пока не трогают, потому что у нас довольно мягкая риторика и мы очень аккуратны. Например, у "Ребер Евы" в Питере очень сильная активистская, даже политическая, позиция. Мы же стараемся осторожничать, наша PR-менеджерка по сто раз проверяет все формулировки. Мы аккуратны со словами, с ЛГБТК+ символикой, для нас важно сохранять безопасное пространство для сообщества.

Калининград —  очень фсбшный и милитаризованный регион. Мне даже сотрудники международных НКО говорили, что в Калининграде они ничего делать не будут потому что "ФСБ у вас злой". Отчасти на это влияет географическая оторванность Калининграда, у нас даже есть понятие "ползучей германизации". Например, если мы делаем что-то про немецких женщин, живших на территории современного Калининграда, то это может быть приписано к "ползучей германизации". И, конечно, нельзя никак упоминать возможность отделения региона от России – сразу придет "Центр Э" проверять на сепаратизм.

Онлайн-агрессия происходит постоянно, на нее мы уже не обращаем внимания. Один раз мы проводили прямой эфир в Инстаграм и говорили про молодежные движения и лесбиянок, сразу после нам начали записывать голосовые сообщения боты: "а под какими флагами собирается молодежь?" , "а кто из вас лесбиянка?"

В регионе до недавнего времени не было ЛГБТК+ организаций, а мы относим себя к интерсекциональному феминизму, поэтому проводим и группы поддержки, и консультации психологов для ЛГБТК+. В Калининградской области есть региональный закон, согласно которому здесь запрещена "ЛГБТ пропаганда" вообще. Если в федеральном законе она запрещена для детей, то у нас пункт о пометке "18+" убрали, когда региональный закон принимали во втором чтении. Поэтому люди очень боятся. Когда мы делали показ фильма про инициативу "Дети 404", нас не хотела принимать ни одна площадка. Пока прецедентов применения этого закона в регионе не было, но все может случиться.

Если к нам обращаются женщины, которым нужен шелтер, мы можем отправить их либо в кризисный центр, либо в дружественный хостел. У самих у нас нет ни ресурсов, ни опыта, чтобы оказывать такую помощь. В области один государственный шелтер и один центр при монастыре – этого мало. В центр при монастыре мы не отправляем вообще, так как там условия не способствую восстановлению после ситуации насилия. Хотелось бы, чтобы у нас был шелтер независимый и от государства, и от религиозных институтов. До пандемии мы даже собирались участвовать в общественных слушаниях при губернаторе по поводу увеличения количества шелтеров в регионе. Мы стараемся дружить со всеми и использовать все ресурсы, чтобы помогать женщинам, но есть определенный идеологический барьер, который сложно игнорировать. К некоторым вещам мы относимся скептически; непонятно, стоит ли идти на очередные слушания или потратить это время на то, чтобы поработать с конкретными женщинами.

Иногда, в том числе из-за географического положения, мы чувствуем себя в изоляции. В Москве, в Питере, есть очень много НКО, которые работают с разными аспектами социальных проблем, кто-то с подростками, кто-то с женщинами, кто-то еще с чем-то А нас тут очень мало, мы практически одни. Мы эту изоляцию очень почувствовали, когда ездили на образовательную программу в Питер этой весной. Хочется быть частью российского общества, даже частью мирового сообщества, это очень важно — знать, что ты не просто маленькая "инициативка", а часть большого важного процесса.

"ФемКызлар", Казань, Татарстан.

Дина Нурм, координаторка

Я четыре года сидела в фемпабликах и с завистью наблюдала за той фемактивностью, которая проходила в Москве и Питере. Мне очень хотелось, чтобы у нас в Казани появилось что-то подобное, поэтому вместе с единомышленницами мы сначала создали чатик, а потом и паблик ВКонтакте, где постепенно собирали аудиторию с похожими взглядами. В ноябре 2018 года провели первое мероприятие — женский открытый микрофон. Это бесформатный концерт, на котором любая женщина может представить свое творчество на тему, связанную с феминизмом. Это может быть стендап, монолог, стихи, песни, инструментальные композиции – мы никак не ограничиваем жанры. Открытый микрофон — это место, где женщин никто не заткнет, у каждой есть 15 минут на свое высказывание. Прерываем, только если в выступлении будут очень мизогинные идеи. Мы до сих пор такие концерты проводим, у нас уже прошло их пять или шесть, так мы даем женщинам голос.

"Кызлар" на татарском  — это девочка, девушка. Хейтеры всегда очень подчеркивают, что мы соединили татарское слово с латинским "фем", это их всегда выводит из себя. Когда мы придумывали название, нам очень хотелось, чтобы оно было ярким и ироничным, поэтому мы хотим запатентовать это название, чтобы ничто не помешало его использовать.

Пока у нас нет ни офиса, ни какой-то финансовой поддержки или грантов, мы все делаем на чистом энтузиазме и без официального оформления проектов. Мероприятия проводим в помещениях дружественных НКО, независимых пространств, либо в барах. Иногда приходится брать 100-200 рублей за вход, чтобы отбивать аренду. Но радует то, что люди приходят даже на платные мероприятия: значит, запрос на наши темы есть.

Активности у нас всегда разные и зависят от повестки и желания участниц. В прошлом году мы провели около пяти уличных акций против домашнего насилия. Например, в конце прошлого года одна наша активистка вышла на пикет к дверям полицейского участка с картонным гробом. Это отсылка к фразе "будет труп — приедем опишем". Гроб сочли быстровозводимой сборно-разборной конструкцией, на суде назначили штраф, подписчики помогли нам его собрать, за что им большое спасибо. До этого летом мы провели очень яркую акцию "Кровавая свадьба" у казанского ЗАГСа. Это все хорошие способы привлечь внимание к проблеме.

Мы тесно сотрудничаем с кризисным центром "Фатима", который уже несколько лет помогает женщинам, пострадавшим от домашнего насилия. Однако у них все это время, например, не было соцсетей. Мы сделали им профили в ВКонтакте и Инстаграм, чтобы девушкам, которым нужна помощь, было легче их находить. Когда у Центра не было финансирования и не работал телефон доверия, мы разбирали заявки в личных сообщениях во ВКонтакте. Если удается что-то заработать на мероприятиях с платным входом, то передаем им деньги. Сейчас у "Фатимы" появилась больше волонтеров и мы очень рады, что разные задачи можно делегировать и распределять.

Кроме "Фатимы" мы сотрудничаем с другими организациями и инициативами, мы все на одной волне и поддерживаем друг друга. Есть фонд Светланы Изамбаевой для женщин с ВИЧ, мы дружим с ЛГБТ Центром "Принятие". Есть объединение региональных активисток, мы сотрудничаем с организацией "Квир-Фем Уфа" из соседнего Башкортостана и иногда проводим мероприятия вместе.

Нас часто спрашивают про Татарстан как исламский регион, но я его воспринимаю довольно светским. В Татарстане есть какое-то количество религиозных мусульман, но не могу сказать, что это сильно мешает в работе. Я бы с удовольствием познакомилась с исламским феминизмом, очень хотелось бы отрефлексировать татарскую культуру и мультикультурность региона, но у нас, к сожалению, нет в составе кого-то, кто бы хорошо в этом разбирался. Иногда мы приглашаем читать лекции об исламском феминизме одну исследовательницу, но в основном она рассказывает о зарубежных исследованиях.

К удивлению, мы мало сталкиваемся с хейтерами, иногда бывают негативные комментарии в соцсетях, но не более. Несколько раз на наши кинопоказы, которые проводились в ЛГБТ Центре "Принятие", приходили сотрудники полиции. Какой-то обеспокоенный гражданин написал наводку с требованием проверить нас, хотя мне кажется, что в первую очередь он целил в ЛГБТ Центр. В последний раз они приходили на показ российского фильма о проституции "Точка". Нам пришлось дать объяснения, они удостоверились, что все собравшиеся "18+" и ушли. Из-за таких вещей иногда приходится осторожничать. Когда я делала просмотр фильма "Никогда, редко, иногда, всегда", я старалась не писать нигде в афишах о том, что он про аборты.

Самая главная проблема сейчас — это нехватка людей, которые были бы активно вовлечены в работу. Сейчас у нас от 5 до 10 активных участниц в разное время, это мало. Последний открытый микрофон на 8 марта мы организовывали втроем. Хочется больше инициатив, больше проектов, больше участниц. Мы бы хотели начать работать с грантами и искать финансирование, но пока у нас нет такого опыта и кого-то, то бы мог это организовать. Но главное, конечно, это просто продолжать работу и не закрыться, несмотря на все сложности.

Сыктывкарский Фемфест-2019 и феминистские проекты Револьт Центра, Сыктывкар, Республика Коми

Даша Ананьева, руководительница Револьт-Центра и соорганизаторка Фемфеста

Впервые побывав на московском Фемфесте в 2017 году, я почувствовала, насколько круто быть частью подобного дружественного пространства. И мне захотелось провести подобное мероприятие в Сыктывкаре, причем, мне хотелось делать именно фестиваль, потому что формат фестиваля позволяет сформировать сообщество и поделиться ощущением безопасного пространства. На простых лекциях или ридинг-группах, на которые участницы собираются на час-два и расходятся, этого гораздо сложнее добиться. На фестивале много разных активностей, каждый может выбрать что-то свое, а в перерывах все знакомятся. При этом я была не совсем уверена, нужно ли что-то подобное людям именно в Сыктывкаре. Перед тем, как делать фестиваль, мы пригласили в только что открывшийся Револьт-Центр Лелю Нордик (художница, dj, интерсекциональная феминистка, эко-активистка, независимая журналистка – прим.ред.) прочитать очень базовую лекцию о том, какие существуют феминистские организации в России и зачем они нужны. Пришло около 90 человек, для Сыктывкара это очень много. Тогда я поняла, что запрос есть и фестиваль нужен.

В итоге мы договорились о финансировании с партнерами, среди которых были фонд Генриха Белля и межрегиональный медиа-проект "7x7", пригласили спикеров со всей страны, программа получилась сильная и ничуть не уступающая московской, мы получили очень хорошие отзывы. Когда во время прощальной сессии на фестивале девушка взяла микрофон и сказала, что она впервые почувствовала себя в безопасном месте, я поняла, что все получилось.

Однако потом активность немного утихла. У нас была амбициозная цель —  создать комьюнити, которое будет потом само делать мероприятия, организовываться и предлагать идеи. Так работает Револьт-Центр: мы предоставляем площадку и свою помощь, но все же ждем инициативы от местных активистов. У нас есть резиденты, которые приходят и говорят: "я хочу сделать лекцию на такую-то тему", "я хочу сделать семинар или ридинг-группу". Мы сделали закрытую группу для тех, кто хочет делать фем-движ, мы звали участников на мероприятия. Все приходили, участвовали, но никто не вызвался организовывать что-то свое.

Поэтому мы решили, что второй Фемфест пока делать не будем, а будем организовывать небольшие, но регулярные активности сами. Из-за пандемии у нас было не так много мероприятий в последнее время, мы делали воркшопы, несколько кинопоказов, писали письма женщинам-политзаключенным из списка "Мемориала". Теперь у нас есть идея создать сообщество не с узкой фем-направленностью, а просто сообщество для женщин с разнообразной повесткой, которая была бы интересна широкому кругу девушек. Мы уже начали продумывать программу, в которой тренинги о том, как стать депутаткой будут сочетаться с киноклубом киноклуб на женскую тематику или ридинг-группами. Потому что чисто феминистская повестка и теория интересуют не всех, а кого-то даже отпугивают, а отпугивать тех, кому эти мероприятия были бы потенциально интересны, не хотелось бы.

Слово "феминизм" у нас до сих пор триггерит людей. Я недавно была спикеркой в сюжете местного телевидения о феминизме. И в комментариях к этой программе начали писать такие грубые и жесткие вещи, что даже я не ожидала. Это было еще хуже тех, что нам писали, когда мы запускали промо Фемфеста. Тогда нам пришлось закрыть возможность комментирования вообще, но после этого негатив полился лично на меня, потому что я была первая в числе организаторов. Потом эти люди написали в одном из пабликов, что придут на Фемфест и устроят провокацию. Мы договорились с частной службой охраны, что если что-то случится, они приедут в течении пяти минут. И все два дня боялись, что придут провокаторы, подозревая каждого крупного мужчину. А уже под конец пришли пьяные подростки, начали буянить и выкрикивать шуточки про феминизм. Наши участники вступили с ними в перепалку, подростки стушевались и нам оставалось только попросить их выйти.

Помимо нас в городе нет тех, кто занимается женской повесткой. Есть один шелтер, директор которого вышла на нас сама, когда мы объявили о Фемфесте. Они ведут очень закрытую деятельность, не афишируют себя, хотя их директор согласилась модерировать наш перформанс. Мы пытались продолжить с ними работать, иногда передаем им детские и женские вещи, но пока тесного сотрудничества не получилось. В соседнем Кирове ситуация намного хуже, там есть только один религиозный шелтер, куда принимают исключительно женщин с новорожденными детьми. То есть всем остальным женщинам пойти просто некуда.

Может показаться, что Сыктывкар —  это очень активистский регион. Здесь и Шиес, и 7x7 и Револьт Центр. После Шиеса многие, в том числе и женщины, стали вовлекаться в политику и активизм. Но, несмотря на это, у нас есть внутренние склоки и проблемы, которые мешают работе. Мы надеемся, что вместе с коллегами из Москвы их преодолеем и начнем работу над женским клубом в ближайшее время.

ЯСвобода Бурятский феминизм, Улан-Удэ, Бурятия.

Мария Ханхунова, соосновательница

"ЯСвобода" начала свою работу 2016 году как сообщество в ВКонтакте, а потом мы постепенно начали расширяться на Инстаграм, Телеграмм и офлайн мероприятия. Изначально создательниц движения было четверо, но сейчас участниц намного больше. Мы фокусируемся на информировании, на развенчании мифа о том, что феминистки — это какие-то ужасные мужененавистницы. Наше название возникло на самой первой встрече и я до сих пор думаю, что оно идеально нам подходит. Феминизм для нас — это внутренняя свобода, причем для каждого независимо от гендера. Как незарегистрированное движение мы не можем вести большую офлайн деятельность, у нас есть и свобода и ограничения из-за того, что мы достаточно небольшое сообщество и наша деятельность — это скорее хобби.

Одной из первых акций была фотосессия в футболках с надписями "Я свободная", "Я дерзкая", "Я сильная". Это была очень позитивная акция без какого-то радикального посыла, но уже тогда мы получили кучу хейтерских комментариев. Сейчас у нашей странички в инстаграме около 1700 подписчиков, поэтому с хейтерскими комментариями мы сталкиваемся довольно часто. Мы стараемся быть открытыми к разным взглядам, но если люди высказываются в грубой форме, приходится им отвечать. Конечно, у нас не так много хейтеров как у федеральных НКО или активисток, но и сообщество у нас не такое большое. Мы понимаем, что на Дальнем Востоке не так много организаций, которые могут за нас постоять, если возникнут проблемы. Хотя в большинстве своем у нас очень лояльные подписчики, мы получаем слова благодарности за то, что мы есть, без этого бы мы давным давно перегорели.

Для того, чтобы нормализовать идею феминизма, мы делаем серию интервью с феминистками и профеминистами, активными людьми, живущими или жившими в Бурятии, которые не боятся высказывать свою позицию. Обычно участников для интервью нам рекомендуют те, кого мы уже проинтервьюировали, либо наши подписчики и подписчицы, потому что мы стараемся ориентироваться на запрос и делать то, что интересно аудитории. Мне кажется, такие интервью – это еще и форма саморефлексии, люди отвечают на вопросы и задумываются о вещах, о которых не думали раньше. Также у нас очень много контента в инстаграме: карточки, цитаты известных женщин, познавательные и поддерживающие посты.

Мы в основном делаем онлайн проекты, но стараемся регулярно проводить офлайн мероприятия. Хотели проводить фестиваль, но передумали из-за пандемии и из-за того, что фестивали, как мне кажется, уже выходят из моды. В прошлом году к 8 марта мы делали экскурсию о женщинах в истории Бурятии, в этом году был дискуссия о личном опыте в феминизме. Из крупных мероприятий была очень необычная тату-пати. Одна татуировщица из Бурятии, которая сейчас живет в Питере, сделала эскизы тату на тему феминизма на бурятском языке. И на нашем вечере она делала татуировки по сниженной цене, было много участниц, получился отличный ивент. У нас есть собственный мерч, наклейки, нашивки с надписями "БурядФеминизм", "Baikal girl power" и другими, которые мы продаем под заказ. Это тоже форма информирования о феминизме.

В республике нет ни шелтера, ни кризисного центра, нет никакой статистики по домашнему насилию. Зато есть организация, которая продвигает идею запрета абортов и помогает женщинам, которые не сделали аборт. Они оккупировали общественный транспорт, размещают там плакаты с надписями "этот ребенок хочет жить", "тебе помогут, оставь ребенка". У них есть ресурсы, чтобы выходить на местные СМИ, показывать там сюжеты. И они следят за нашей деятельностью, иногда их плакаты выглядят, как ответ на наши посты и мы знаем, что они следят за нашей работой. Мы с властями и связанными с ними организациями никак не сотрудничаем, так как мы — незарегистрированная инициатива и не хотим к себе ненужного внимания. Пока никаких претензий со стороны властей не было, возможно, они не читают инстаграм или у нас пока мало подписчиков.

Если к нам обращаются жертвы домашнего насилия, то мы передаем контакты дружественным журналистам. Огласка часто помогает решить ситуацию. Сами помощь мы не можем оказывать, потому что у нас нет ресурсов, нет юристок и психологинь. Возможно, если появятся участницы с такими навыками, то мы будем заниматься более практической работой.

Мы дружим с другими активистами, стараемся способствовать развитию независимых проектов, которые появились после нас. Одна девушка делает проект "Как девчонка", который направлен против гендерных стереотипов, есть проект про видимость женщин в истории Бурятии. Хочется еще больше инициатив связанных с женщинами, больше активисток и помощи, в том числе и помощи знаниями, опытом, экспертизой. Сейчас мы хотим создать проект по секспросвету и провести тренинг для журналистов о том, как работать с темой домашнего насилия, потому что даже у хороших журналистов иногда могут быть ошибки. У нас мечта — 10 тысяч подписчиков, после чего можно будет создать сайт, завести патреон и дальше развивать наши идеи.