Клуб в деревне Полна. Фото предоставлено автором. Все права защищены.Не вздумайте начинать работать в Гдовском районе! Коллега-социолог рассказывает:

Тут народ, знаешь, какой! Вот мы как-то летом приехали делать одно исследование на берег Чудского озера. В общем, у меня был тяжеленный рюкзак и еще сумка со всяким барахлом – и жара стоит, я шурую через деревню, вижу – старуха. Катит перед собой такую большую тачку. Пустую, но все равно ж тяжело, старая бабка. Я ей кричу: "Бабушка, давайте помогу вам – довезу тачку, а за одно сумки на нее брошу!" А бабка так, знаешь, ухмыляется и говорит: "Ишь, чего удумал!" И пошла, даже не оглянулась.

Ни учить, ни лечить, ни петь, ни выдавать книжки, ни писать репортажи – где угодно, только не здесь: зарплата будет как три обеда у московских или петербургских коллег. Тут есть, конечно, и учителя, и врачи, и библиотекари. Но район вымирает - причем, быстрее всех муниципалитетов в России. Район самый западный, если не считать Советской Пруссии. И здесь очень хорошо видно, не только где, но и как именно кончается Россия.

Тут 300 с лишним деревень, в большинстве из них либо пусто, либо несколько десятков семей. В основном, старики. Раньше ловили рыбу, собирали урожаи, грибы-ягоды – все перерабатывали сами. В 1990-е все мелкие производства в бедных регионах закрылись – и тут все поумирало. После веерных банкротств 1990-х и 2000-х районом никто не занимался.

Вместо производств открылись скупки: можно сдавать фрукты, ягоды. Яблоки, например, принимают по 3 рубля за кило. Еще можно заработать, скажем, на почте. Вот в одной волости 80-летняя активистка развозит газеты – и получает 2 400 руб. в месяц.

Пора браться за десоциологию – социологию деградации и спокойно, без паники и обманчивых надежд на тотальное развитие изучать исчезновение сообществ и распад культуры

За 26 лет Российской Федерации район получил на обновление производственной базы 0 руб. 00 коп. А месяц назад губернатор, настоящий миллионер, выделил местным целый миллион (рублей, конечно) – правда, почему-то на футбол! Местные в футбол не играют, но он приехал и сам поиграл в футбол. Потом губернатор собрал в районном клубе всех бюджетников, усадил рядом с собой начальника избиркома, чтоб было видно, кто и от какой партии будет следить за голосованием и лично все пересчитает. Строго-настрого велел голосовать так, чтоб бывший зав. райпо, – помните, что такое потребкооперация? уточните у бабушек, – стал главой района. Пообещал, что все точно как-нибудь наладится. И срочно уехал навсегда.

Теперь он генсек в Москве; московских генсеков в районе помнят и любят – и рады дружно и празднично за них проголосовать, никак не связывая этот обряд со смертью района.

Гдовская деревня – красотища и пустота. Огороды ухожены – а в центре руина клуба или школы. В деревне Полна (ударение на последний слог) осталось 170 человек. Как везде, откуда бегут, здесь закрыли школу. Детей свозят учиться из десятка деревень в волостной поселок. Школа стояла пустой.

Школа Полны пустует. Фото предоставлено автором. Все права защищены.Денег давали все меньше, и умерли клуб, и библиотека. Сейчас умирают ФАП (фельдшерско-акушерский пункт – все, что есть от здравоохранения) и почта. Но люди хотят где-то собираться: они – сообщество, и им нужно быть вместе в юбилеи, поминки, восьмые марта и новые года. И они попросили бывшую школу: чтоб перенести туда и клуб, и библиотеку, и ФАП, и, если надо, почту. Общий такой дом.

А здание школы принадлежало району, не волости. Знаете этот уровневый принцип? Если театр хороший – он федеральный, если так себе – городской. Так же и внутри муниципалитетов: районам – все, волостям – все остальное. Школа, понятно, была районной, и ее здание не разрешили использовать. Глава района не разрешил, чтобы не было лишнего геморроя. Теперь здание почти развалилось. Его отпирают только когда выборы – народ придет, повздыхает, проголосует, как надо – и школу опять запрут.

Как возникают руины? Сперва здание расселяют: то ли контора закрылась, то ли трещина от фундамента. Но на ремонт денег нет. Потом селятся бомжи, потом бьют стекла, пожар с погромом – вот и руина. Если с обитателями, но без ремонта здание стареет десятилетиями, то без обитателей – несколько месяцев и капут. И не сомневайтесь: когда что-то рушится, обязательно есть тот, кто об этом знает и знал заранее – но ему некогда. Есть дела поважнее.

Гдовский район всегда зависел от тех, у кого была куча куда более важных дел – так что он вымирает ожидаемо и у всех на виду.

Из предвыборного обращения: "Гдовский район – территория с многовековой историей, которой можно и должно гордиться каждому поколению. Это ратные подвиги и кровопролитные битвы…". Чепуха, Гдов всегда был провинцией, все 700 лет. Но все прежние режимы оставляли ему возможность выживать, а теперь старики остались одни, потому что их детям негде работать. И вот этот – возможно, последний – режим напоминает им про Ледовое побоище и велит гордиться какой-то историей. Вопрос, который ставит в тупик: что делать с Гдовским районом? Со всеми этими гдовскими деревнями, которых только здесь 300 - а по стране, наверное, 300 000 – расселять? Сохранять?

Губернаторы-парашютисты с юности идут по должностям вымышленных органов, создают новые, возглавляют их и идут дальше

Что отвечает власть? "Вместе мы сила!" "Мы выбираем будущее!" "Вместе ради родного города!" "С заботой о людях, с верой в будущее!" Наконец, гдовский представитель великой машины предполагает "Вместе мы сможем многое!". И вслед за этой ахинеей – губернаторы-парашютисты. Все одинаковые – и все с неба.

Губернаторы-парашютисты с юности идут по должностям вымышленных органов, создают новые, возглавляют их и идут дальше. Молодежный парламент, кадровый резерв, управление внутренней политики, аппарат полномочного представителя Президента, экспертный центр стратегических разработок, высший совет партии – наконец, есть же и квинтэссенция могущества и дисфункции. Ее знатоки называют "апэ": Администрация Президента, у которой тоже свой аппарат и вообще все свое.

Власть заботится лишь о том, чтобы местные жители голосовали "как надо". Фото предоставлено автором. Все права защищены.Штурмуя эти коридоры, можно к 35-40 годам приобрести чин генерала (действительный государственный советник РФ 2 класса) , как говорят, на полном серьезе. Я практически пересказал биографию того губернатора, от которого теперь зависит выживание гдовских деревень. Аминь.

Все эти годы, разрастаясь и пожирая наши ресурсы, власть работала с экспертами, с профессионалами. Которые сделали две ошибки: не занимались уничтожением власти и не изучали уничтожение гдовских деревень. Признаемся, мы совершенно не умеем этого делать.

Мы понимаем, что борщевик нужно уничтожать каждый год, тогда он хотя бы останется в прежних объемах. Мы понимаем, что бюрократический ком – он давно уже не система и не пирамида – растет сам собой. Но технологий его уничтожения так и нет. Даже в разработке. И распад социальной ткани, атрофия локальных сообществ, снижение уровня социального развития – все это тоже неизученные феномены. Мы все время делали вид, что вот-вот принесем развитие в каждое село – и занимались только развитием. Это самообман. Причем, как правило, корыстный: проекты развития – самый ходовой товар на рынке коррупционных услуг в московских ведомствах.

Проекты развития – самый ходовой товар на рынке коррупционных услуг в московских ведомствах

Разумеется, сам подход, методология государственных проектов развития сложились еще в советские годы. Вот экземпляр, взятый наугад из типичного:

В 2003-2004 году мы с Андреем Александровичем Фурсенко долго обсуждали концепцию создания укрупненных инновационных центров, которые могли бы качественно изменить деятельность входящих в них университетов. …Национальным проектом в сфере пространственного развития может стать выделение на территории страны опорных регионов… Решение этой задачи может быть достигнуто за счет… создания университетских центров с числом студентов не менее 100 000… (Щедровицкий П.Г. , Княгинин В.Н. "От роста к развитию").

Абсолютно чужие в любой точке тех необъятных культур, о которых они фантазируют. С хлестаковской легкостью перелопачивают сотни тысяч каких-то студентов. И решают, какой регион зачем будет нужен в новой Федерации. Эти демагоги действительно наплодили десятки нелепых программ развития для десятков регионов. И извели миллиарды и миллиарды рублей.

"Россия начинается здесь" - надпись на псковской набережной. При ближайшем рассмотрении оказывается, что она там же и кончается. Источник: nashpskov,ru.

Итак, двое интеллектуалов в московском кабинете крупными мазками перерисовывают Россию: тут мы, тут опорные регионы, тут периферия, тут еще не придумали, не важно. Не в процедурном кабинете, а в министерском. Регионы от этих "методологов" получали стратегии развития, где были основные отрасли – и вспомогательные. Типовой набор локомотивных отраслей – туризм, сельское хозяйство и логистика. Ровно этот набор был выдан ими тому региону, где вымирают гдовские деревни.

Если вы не экономист – ничего, тут все очень просто:

(а) туризм не может быть никаким локомотивом ни для Псковской, ни для Тульской, ни для еще какой-либо области, где нет пляжа. Этот несчастный внутренний туризм весит 2-3% в региональном валовом продукте. А со всеми кафе и сувенирными лавками – все 5%;

(б) сельское хозяйство настолько низкорентабельно, что едва позволяет свести концы с концами – если только у вас нет чернозема или вы не строите фермы на миллионы голов. Съездите на обычную ферму, и слово "локомотив" надолго исчезнет из вашего лексикона;

(в) логистика для приграничного региона – это, наверно, заманчиво, но вся эта инфраструктура и денежные потоки сплошь федеральные, поскольку де-юре не Псковская или Ленинградская область граничит с Эстонией или кем там еще, а Российская Федерация. А налогами на приграничные склады регион не накормишь.

Вот и вся стратегия. Регион с этими тремя потешными локомотивами имел в этом году бюджет (общий объем расходов) 28 млрд. руб. То есть, примерно как 2-3 московских вуза. На эти деньги регион должен прокормить десятки тысяч бюджетников, отремонтировать десятки и сотни объектов. Аминь.

И все же: обещанный хэппи-энд. Еще 10-15 лет назад именно власть была главным агентом развития. Но она увлеклась дорогами, спортом, котельными, театрами – чем угодно, только не единственно необходимым: рабочими местами для местных жителей. Теперь мы можем быть уверены, что наша государственная команда будет тратить на стартапы в Сколково, на мосты до неба, на футбол и блокчейн – но гдовские деревни не получат из казны на создание рабочих мест ни копейки.

Оформление клуба в деревне Полна. Фото предоставлено автором. Все права защищены.

Как организовать семейные детские сады, когда денег на полноформатный детский сад нет, а есть только дети и волонтеры? Как написать заявку на грант Минкульта, чтобы привезти в дом культуры театр или симфонический оркестр? Как наладить коммуникации между дачниками и местными жителями, организовать юридическую поддержку волонтерам, найти списанное оборудование для секции по боксу? Сотни вопросов, порой непростых – и своими силами местным не справиться.

Значит, нужно объединяться. По сути, речь о том, чтобы вернуть людям право на труд – конституционная задача, ни больше, ни меньше.

Речь о том, чтобы вернуть людям право на труд – конституционная задача, ни больше, ни меньше

Сделаем одно гигиеническое упражнение. Руки на пояс, ноги на ширину плеч, произносите ровным голосом: "Общий принцип не так важен, как судьба конкретного места. Инвестиции в Гдов всегда важнее инвестиций в цифровую экономику. Старый захолустный городок на берегу Чудского озера ценнее для нашего будущего, чем концепция "умного города". Мы – самые образованные и способные профессионалы среди всех тех, на чье участие может рассчитывать этот городок. Так пусть каждый, кто там еще есть, узнает, что мы им поможем советом, научим, покажем, как сделать хороший бизнес, библиотеку, газету, как наладить фандрейзинг и краудфандинг". Затем напишите, что умеете делать, гдовичам Вконтакте – или мне, а я передам.

И это, пожалуй, лучшее упражнение.

Кроме того, пора браться за десоциологию – социологию деградации и спокойно, без паники и обманчивых надежд на тотальное развитие изучать исчезновение сообществ и распад культуры.

Суммируя, давайте переосмыслим термин "цивилизация": давайте увидим в нем разгосударствление, превращение казенного в гражданское. Это то, что происходит в России с функциями системного значения. Наше государство попросту не успело дозреть до своей независимости от персоны начальника – и год за годом стареет вслед за ним. Поэтому негосударственным средам и структурам все легче забирать у стареющего государства публично значимые функции.

Посмотрите, что с культурной политикой. Государство уже ограничилось пропагандой православия и милитаризма, а просветительские задачи формулируют и решают профессиональные сообщества. Промышленная политика во многих отраслях тоже в руках экспертных и бизнес-сообществ. Градостроительная политика и вовсе стала набором коммерческих проектов застройщиков, как только рухнул СССР.

Региональная политика тоже может стать гражданской. Это путь не к сепаратизму, не к войне против губернаторов. Губернаторы, наши бравые генералы коридоров, все более будут заняты своими администрациями. Гражданская региональная политика – это сохранение старых городов и сел за счет нового масштаба кооперации нас, "непростых" граждан. Тех, кто хорошо умеет делать что-то полезное и готов помогать нуждающимся. И это единственный путь к единой России, пока наше начальство довольствуется своей "Единой Россией".