С середины ноября Украинская православная церковь Московского патриархата (УПЦ МП) столкнулась с беспрецедентным вниманием правоохранительных органов. Президент Зеленский анонсировал полный запрет этой церкви, а Служба безопасности Украины (СБУ) едва ли не каждый день приходит с обысками в храмы и монастыри по всей стране. Целый ряд деятелей УПЦ МП оказался под санкциями. Спикеры церкви не знают, чего ждать и говорят о "гонениях".

Такой резкий всплеск интереса государства к УПЦ МП одни эксперты связывают с желанием главы СБУ улучшить образ его ведомства, пострадавший от недавнего скандала с обнаружением в его рядах коллаборантов. Другие говорят об изменениях в окружении Зеленского – тот недавно признался, что консультируется по вопросам церкви с Виктором Еленским, ведущим религиоведом и сторонником запрета УПЦ МП. Как бы то ни было, борьба с "московской церковью" вызывает заметный положительный отклик в обществе. Но почему? Ведь эта церковь чуть меньше семи месяцев назад провозгласила независимость от Москвы – и несмотря на это, общество до сих пор воспринимает ее как инструмент российской агрессии.

Разделенная церковь

Самая крупная конфессия в современной Украине – православие – уже более ста лет не представляет из себя единого организма. В начале ХХ века социальные изменения и развитие украинского национального движения в Российской империи привели к распространению идей об использовании украинского языка на богослужениях и о возвращении в обиход местных традиций, запрещенных имперским центром.

А когда империя развалилась, то в 1918-1920 годах в независимой Украинской Народной Республике сформировалось мощное движение священников за независимость от Москвы. Приходские батюшки, которые видели своих прихожан каждый день, не просто хотели служить на языке этих прихожан, но и добиться для них больше прав в церковной структуре. Ограничить деспотическую власть епископов, которые были преимущественно пророссийски настроены, и повысить роль приходов. Именно из этих предпосылок и возникла Украинская автокефальная, то есть независимая от Москвы, православная церковь в 1920-е (УАПЦ).

Следующие семьдесят лет – это период сопротивления с переменным успехом. УАПЦ запрещали и присоединяли к Русской православной церкви (РПЦ), а она при первой же возможности снова отделялась и объявляла себя независимой. Так случилось и во времена горбачевской перестройки.

Но большинство православных общин Украины тогда осталось в подчинении Москвы, и руководство РПЦ решило реорганизовать структуру управления этими общинам, чтобы, с одной стороны, ответить на общественный запрос о церковной независимости, а с другой, сохранить свою власть. Так, в 1989 появилась Украинская православная церковь, к названию которой часто добавляют "Московского патриархата".

До 2022 года отношения Украинского государства к этой церкви – это постоянные качели: давление (1992-94), фаворитизм (первая каденция Леонида Кучмы), снова давление (первая половина 2000-х), снова фаворитизм (президенство Януковича), нейтральность (первая половина правления Порошенко) и снова давление (история с государственной кампанией за признание автокефалии украинской церкви в 2018-19). Основная причина давления была в том, что УПЦ МП воспринималась государством и значительной частью общества как инструмент "мягкой силы" Москвы, вредный для украинского национального проекта.

С началом войны на Донбассе имидж УПЦ МП ухудшился еще больше. Руководство церкви, вслед за российской пропагандой, называло происходящее в Донецке и Луганске "гражданской войной", а многих священников этой церкви уличали в коллаборационизме с пророссийскими формированиями. Именно этот зловещий образ взял на вооружение президент Петро Порошенко в 2018 году.

Представляя УПЦ МП как угрозу национальной безопасности, он добился от Константинопольского патриарха – арбитра православного мира – признания автокефалии Украинской церкви. Так возникла Православная Церковь Украины (ПЦУ) – институция, которая стала наследницей УАПЦ. Многие общины УПЦ МП перешли в эту новую, частично признанную церковь, но большая их часть осталась.

Накануне полномасштабной войны с РФ, УПЦ МП имела более 12 тыс. общин, а ПЦУ – лишь около 7 тыс. Но общественная поддержка была на стороне последней, и чем дольше шла война, тем большей она становилась, и тем громче раздавались голоса за запрет "российской церкви в Украине". Именно в этот момент, весной 2022 года, УПЦ МП объявила о своей независимости от Москвы.

Автокефалия или независимость: "мы не знаем"

27 мая 2022 года состоялся собор, на котором УПЦ МП провозгласила "полную независимость" – без уточнения, от кого и чего именно. Собор утвердил "соответствующие дополнения и изменения к Уставу об управлении", а также "имел суждения о возобновлении мироварения" и об открытии церквей для украинцев за границей.

Все эти три положения недвусмысленно намекали на то, что УПЦ МП стала автокефальной, ведь только автокефальная церковь может варить миро – специальное масло для богослужений – и открывать храмы для своей диаспоры. Однако сам термин "автокефалия" собор не употребил.

Для многих в УПЦ МП само это слово ассоциировалось с расколом и грехом. Да и провозгласи глава УПЦ МП, митрополит Онуфрий, автокефалию – ее никто бы не признал, ведь для части православного мира в Украине уже имелась автокефальная церковь – ПЦУ, а другая часть ориентировалась на РПЦ, и совершенно точно никакую автокефалию признавать не стала бы.

Так что вместо объявления автокефалии, УПЦ МП просто подтвердила свой статус "независимой и самостоятельной", который она имела с 1990 года. Если у кого-то и возникали мысли, что это раскол, то ему указывали, что собор ничего нового не постановил – все это и так уже было, следовательно и раскола никакого нет. Эта стратегия вызвала энтузиазм среди священников, увидевших в ней первый шаг в правильном направлении. Но следующий шаг так и не последовал.

Во-первых, обещанные правки к уставу так и не были официально опубликованы. Пока их нет, УПЦ МП фактически живет по старому уставу, где написано, что она часть РПЦ. Уже через месяц после собора глава службы по этнополитике и свободе совести Олена Богдан написала письмо Онуфрию с просьбой "усилить коммуникацию" по этому вопросу, как среди прихожан церкви, так и для "внешней аудитории". Даже некоторые епископы выражались в том же духе. Но и после этого устав не появился. В ноябре уже даже самые терпеливые сторонники курса Онуфрия стали громко сомневаться, а "был ли мальчик", и требовать от митрополита уйти в отставку.

Во-вторых, за полгода никак не изменился Синод – один из главных органов управления церковью. Если Онуфрий хотел как-то реализовать свой путь к "полной независимости", то без изменений состава Синода ему было не обойтись. Однако последнее заседание Синода в ноябре показало, что все ключевые фигуры, выступающие против независимости от Москвы – такие как митрополит Павло, глава Киево-Печерской лавры, или митрополит Антоний, управляющий делами церкви – сохраняют свои позиции и определяют повестку.

Синод не утвердил ни одного решения, связанного с практическим воплощением независимости, не отреагировал на то, что епархии УПЦ МП на оккупированных Россией территориях перешли под прямое управление Москвы, и даже не коснулся вопроса о том, что один из самых важных членов этого же Синода – Крымский митрополит Лазарь – по факту вышел из состава УПЦ МП, не согласившись с "полной независимостью".

Наверное, самое красноречивое свидетельство внутреннего замешательства по поводу независимости – это видео-сюжет одного из крупнейших церковных медиа, "Союза православных журналистов" (СПЖ). Размышляя о решениях собора, авторы буквально говорят: "мы не знаем, в каком административном статусе будет наша церковь в будущем".

"Узкая каста, оторванная от Церкви"

Неоднозначное отношение к проблеме независимости со стороны высших епископов обострило антагонизм внутри церкви – сродни тому, что был в 1920 годах. По одну сторону баррикад сформировалась группа активных, преимущественно приходских священников, которые требуют разорвать связи с Москвой и провести церковную реформу. С другой – стоят епископы, не привыкшие считаться с мнением подчиненных.

Именно со священников началось массовое движение за отказ поминать Московского патриарха Кирилла на богослужениях сразу после начала войны. С конца февраля они создали массу петиций с требованием к руководству церкви выйти из состава РПЦ. Многие из них требовали изменить саму структуру управления, дав больше полномочий приходам. А известный волонтер и активист отец Андрий Пинчук даже обратился напрямую к православным патриархам с просьбой осудить главу РПЦ как еретика.

Такая активность священников идет на пользу публичному образу УПЦ МП, но вызывает недовольство у епископов. Еще задолго до майского собора, управделами церкви митрополит Антоний записал видеообращение, в котором призвал "священников, пишущих петиции", к смирению и тишине. В Черкассах местный епископ просто запрещал в служении – отстранял от должности тех священников, кто активно требовал осудить патриарха Кирилла.

По словам отца Сергия Прокопчука из Ривненской области на западе Украины, главная проблема, с которой столкнулись священники с первых дней войны – это "проблема соборности": достучаться до епископов было почти невозможно, а площадок для диалога с коллегами из других храмов практически не было. В результате дискуссии перенеслись в соцсети. Появились группы для священников в фейсбуке или в телеграмме, а страницы отца Пинчука или архимандрита Серафима Панкратова стали настоящими дискуссионными площадками.

Российское вторжение обострило проблему взаимоотношений священников и епископов, но не создало ее. Этот конфликт тянется еще с очень давних времен, и суть его состоит в том, что свое начальство священники не выбирают. Епископов в закрытом порядке назначают другие епископы, и отвечают эти епископы лишь перед старшими епископами, но не перед духовенством вверенной им области – епархии. Такое положение дел ведет к постоянным злоупотреблениям властью и конфликтам. Война же добавила к этому противостоянию начальства и подчиненных насущные вопросы патриотизма.

"Наши епископы сегодня – это узкая каста, оторванная вообще от церкви… Это люди, живущие в большинстве своем в золотых клетках, и они поддерживают друг друга, ведь понимают, что стоит отдать под суд хотя б одного из них, то, возможно, потом придут и за другими", – утверждает отец Пинчук, а в другом интервью добавляет: "Если ты человек честный – епископом не станешь".

Кульминацией противостояния стала проблема коллаборационизма епископов. Епископы оккупированных территорий прямо сотрудничали с Россией и отказывались признавать "полную независимость" после 27 мая. Так, Митрополит Луганский ездил в Москву на церемонию аннексии украинских территорий. А некоторые епископы на подконтрольных территориях официально проходят по делам о разжигании межнациональной розни и пропаганде "русского мира", ставя “под сомнение существование Украины” и распространяя “прокремлевские взгляды”.

Ни митрополит Онуфрий, ни его Синод коллаборационизм епископов не осудил, назвав все обвинения "искусственными". Показательна история митрополита Елисея – этот иерарх поддерживал российское вторжение и до сентября управлял епархией в оккупированном Изюме. Когда украинская армия освободила город, он бежал в Россию и официально оставался епископом еще почти месяц. Лишь в ноябре Синод официально отправил его "на покой", без осуждения, без дополнительных комментариев.

Синодальные епископы лишь заявили, что "те епископы и священники, которые остались на оккупированной территории Украины и продолжают совершать там свое пастырское служение, не являются коллаборантами. Напротив, многие из них являются настоящими героями".

Настолько оторванная от повседневных реалий фраза из уст высших сановников вызвала отторжение не только в обществе, но и среди активных священников. "Если наше церковное руководство за девять месяцев не смогло осудить коллаборационизм… пусть тогда подключается государство, пожалуйста, спецслужбы, занимайтесь", – сказал по этому поводу отец Прокопчук.

"Пробуждается Матушка Русь"

Помимо странной независимости и коллаборантов-епископов, есть еще одна важная вещь, которая беспокоит украинское общество – это молитвы, которые используют верующие УПЦ МП. Православные молитвы и богослужения очень тесно связаны с различными событиями и героями прошлого. Святые становятся ролевыми моделями, а исторические события, в которых они принимают участие, превращаются в дорожную карту для разрешения насущных проблем. Иными словами то, каких святых почитает церковь, отражает церковную идентичность. И с этой перспективы УПЦ МП до сих пор во многом остается русской церковью, несмотря на объявленную независимость.

Богослужения и молитвенники доступны верующим почти исключительно на церковно-славянском языке – языке, общем для РПЦ. Майский собор никак не коснулся этой проблемы, а независимость, кажется, никак не повлияла на подготовку и издание богослужебных книг на украинском.

Такое положение дел создает очень осязаемую напряженность, как внутри церкви, так и снаружи. Чтобы ее преодолеть, как отмечает отец Пинчук, нужно приложить максимум усилий для возрождения особой киевской литургической традиции. Это касается "языка богослужений, ревизии проимперских молитв… и отказа от почитания "святых", которые прославились уничтожением украинцев, но были канонизированы по политическим мотивам".

Но заметной работы в этом направлении не проводится. Церковное руководство не делает попыток пересмотра богослужебных текстов и не дает никаких разъяснений, как верующим стоит относиться к святому императору Всероссийскому Николаю ІІ, благоверному князю Александру Невскому или праведному адмиралу Федору Ушакову – героям российского милитаристского нарратива. А церковный календарь полон имперских святых, жития которых легитимируют представления об общем сакральном пространстве Украины и России.

Церковное руководство в этом проблемы не видит. Митрополит Онуфрий освящает храм в честь российского святого Сергия Радонежского вскоре после майского собора. СПЖ прямо говорит, что святые прошлого не отвечают за нынешнюю власть России, потому и речи быть не может о прекращении их почитания. А Синод УПЦ МП даже не считает нужным комментировать без преувеличения национальный скандал, когда в сеть попало видео, на котором верующие Киево-Печерской лавры поют песнь Богородице со словами "звон плывет над Россиею, пробуждается Матушка Русь".

Тем не менее сказать, что ничего не меняется, тоже нельзя. Отдельные священники пересматривают тексты молитв самостоятельно – убирают все сомнительные моменты, связанные с Российской империей или Московским царством. Некоторые используют молитвенники ПЦУ, а многие просто игнорируют праздники, связанные с явно российскими святыми, чтобы не вызывать раздражения среди своих прихожан. Но для внешнего наблюдателя это почти незаметно.

Митрополит Онуфрий больше не использует один из главных церковных праздников, День Крещения Руси, чтобы возносить молитвы к князьям Владимиру, Борису и Глебу о "прекращении междоусобной брани", как он это делал раньше, проводя параллели между войной на Донбассе и борьбой князей за престол в XI веке. А литургический отдел Синода создает службу Киево-Братской иконе Богоматери без каких-либо упоминаний "земли русской", хотя история этой иконы к таким упоминаниям располагает.

Вдобавок к молитвам есть еще и духовная литература. После своих рейдов СБУ регулярно выставляет фотографии "агитационной литературы", найденной в храмах УПЦ МП. Часто это репринты учебников по истории церкви еще царских времен или публикации о различных старцах из современной России. Конечно, называть такие книги "агитками", присланными из России для "подрывной деятельности", совершенно глупо – попробуйте поагитировать при помощи тяжелого в прямом и переносном смысле многотомного труда Макария Булгакова.

Но такая литература отражает более широкие проблемы церкви – ее зависимость от нарративов, в центре которых находятся концепции о духовном и культурном единстве украинцев и россиян. Более того, УПЦ МП ни до 2022 года, ни сейчас не предпринимает попыток создания полноценной истории Украинской церкви.

Есть публикации об истории УПЦ-МП после 1990 года, рассказанной с точки зрения "борьбы с раскольниками". Но вот обо всем, что было до – рассказывают многочисленные "Истории Русской Церкви" или изданные РПЦ энциклопедии. В курсах по церковной истории в семинариях истории православия в империи и Московском княжестве уделяется непропорционально много внимания, а Украинская церковь часто оказывается на периферии. Все это сказывается, как на представлениях об истории внутри УПЦ-МП, так и на негативном восприятии этой церкви в обществе.

За почти семь месяцев с провозглашения независимости руководство УПЦ-МП не сумело донести однозначный месседж о разрыве с Москвой не только до украинского общества, но даже до своих собственных священников. Епископы боятся осудить других епископов за коллаборационизм из соображений цеховой солидарности, а это обостряет внутренние противоречия в самой церкви. Неудивительно, что многие священники УПЦ МП сейчас публикуют посты в поддержку действий украинской власти и в шутку расшифровывают СБУ как "Служба Божья Украины", которая "очищает" их церковь от "русского мира".

Сейчас сложно предположить, как может выглядеть полный запрет УПЦ МП и не принесет ли он больше вреда, чем пользы. Несмотря на пророссийских епископов и отсутствие сколь-либо заметных шагов на пути к практическому воплощению "полной независимости" – от языка богослужений до церковной реформы – УПЦ МП остается огромной сетью религиозных общин. Большинство из них ни капли не симпатизирует России, но и оставлять свою церковь тоже не хочет.