Ахмед Х. на процессе в апелляционном суде. Фото предоставлено "Международной амнистией" / Анна Виктория Пал.

"Чтобы Венгрии удалось хоть чего-либо достичь в следующие четыре года, мы обязаны не допустить в страну ни единого мигранта", – так в начале марта начал свое выступление Виктор Орбан. В Венгрии в 2018 году эти слова примечательны своей обыденностью.

Для официального Будапешта миграция означает терроризм – вполне привычная позиция, которую ежедневно поддерживают проправительственные СМИ и инициативы, вроде организованных государством "Общественных слушаний по иммиграции и терроризму". В листовках, призывающих к участию в референдуме по вопросу принятия беженцев в 2015 году, были напечатаны карты "опасных кварталов" в западной Европе и шокирующая статистика о количестве "убийств, совершенных мигрантами".

А теперь у правительства появился свой собственный страшный пример. 14 марта венгерский суд оставил в силе приговор сирийскому гражданину, обвиняемому в теракте, совершенном на границе с Сербией в 2015 году. Ахмеда Х., который уже провел за решеткой два с половиной года, приговорили к семи годам лишения свободы и десятилетнему запрету на въезд в Венгрию.

Забор на границе Сербии и Венгрии, рядом с которым расположен лагерь для задержанных молодых мигрантов у КПП Хоргос-Рёске. Фото предоставлено автором.На сегодняшний день Ахмед Х. – единственный мигрант, осужденный по обвинению в терроризме в Венгрии. Процессы были резко раскритикованы НКО и правозащитниками как носящие политический характер. Слушания в суде первой инстанции и апелляционном суде сильно затянулись.

История о том, как Ахмед оказался на цепи в зале суда в середине марта, – это и история Венгрии глазами премьер-министра страны Виктора Орбана, история демонизации мигрантов, постоянно продлеваемого чрезвычайного положения. Она также отвечает общей тенденции, которой следуют все больше европейских государств, где нормой становятся поразительно неподконтрольные контртеррористические отделения полиции и потрясающе туманные законы по борьбе с терроризмом.

Искра на границе

15 сентября 2015 года была закончена установка забора на венгерской границе, который стал пятым из числа подобных на территории Европейского Союза, и полиция начала приводить в исполнение новые законы против нелегального пересечения границы. Тем не менее на следующий день несколько сотен мигрантов прибыли в район деревни Рёске в надежде перейти в Венгрию по заброшенной железной дороге, как это часто делали до них тем летом. Они не знали о новой преграде и были в замешательстве. Между новоприбывшими и венгерской полицией начались столкновения, при этом полиция сразу же стала стрелять в толпу на сербской территории гранатами со слезоточивым газом и разгонять людей водометами.

В этой толпе был и Ахмед Х., сириец, который помогал своим престарелым родителям и шести другим родственникам добраться до ЕС из охваченной войной страны через Балканы. После того, как начались столкновения, Ахмед тоже бросил несколько предметов в полицейских, и этих действий он не отрицает. Пока толпа криками призывала венгерскую полицию открыть ворота, будучи одним из немногих англоговорящих среди мигрантов, Ахмед взял мегафон и попытался вести переговоры между полицией и толпой. Все это было заснято на видео. Впоследствии он дорого заплатит за этот поступок.

17 сентября, после стычек в Рёске за нелегальное пересечение границы перед судом в Сегеде предстало по меньшей мере 35 человек. Виктор Орбан открыто осудил "либеральную болтовню" на тему миграции и объявил миграционный кризис продуктом либеральной идеологии. Тем временем, балканский путь начал смещаться в сторону Хорватии и Словении.

Несколько недель спустя, после очередной попытки въехать в Венгрию с семьей Ахмеда схватили на хорватской границе и немедленно задержали. 30 ноября 2016 года суд первой инстанции приговорил его к десяти годам заключения за совершение террористического акта и незаконное пересечение границы Венгрии во время массовых беспорядков.

Неснимаемые обвинения

Венгерские чиновники сильно возмутились критикой приговора. Когда Европарламент и Госдепартамент США выпустили резолюции, назвав суд несправедливым, Орбан в своей речи к Парламенту парировал заявлением, что Брюссель "ставит явно абсурдные и лживые показания Ахмеда Х. выше безопасности венгерского народа".

В июне 2017 года последовал тяжелый удар, поскольку апелляционный суд постановил отправить дело на повторное рассмотрение новой судебной коллегией. Суд счел, что доказательства вины Ахмеда были неверно истолкованы, а его показания были неверно переданы судебным переводчиком. Курия, Верховный суд Венгрии, отменил этого решение как незаконное, однако это никак не отразилось на повторном рассмотрении.

Доказательства, которые следовало пересмотреть суду, включали видеозапись из Рёске и показания почти 20 полицейских, при этом показания активистов и гуманитарных работников, присутствовавших на границе в тот день, были оставлены без внимания.

С самого начала казалось, что государственные деятели были сильно заинтересованы в сохранении приговора суда первой инстанции.

"Думаю, правительство было очень довольно приговором", – говорит Ката Янечко, журналистка венгерского портала Index.Hu, посетившая первые заседания в Сегеде. "Они использовали возможность сказать, что защитили венгерский народ. Большинство не знали и знать не желали подробностей. Им было достаточно услышать, что власти «схватили террориста на границе», больше им ничего было не интересно".

Сторона обвинения изо всех сил старалась не допустить снятия обвинения в терроризме. Ахмеда обвинили в членстве в исламистской организации "Джамаат Таблиг" и допрашивали о поездках в Индию и Пакистан, куда он ездил практиковать религиозное затворничество.

Жена Ахмеда Надя была ошарашена приговором. "Эти обвинения опорочили его доброе имя, – сказала она в одном интервью. – Ахмед был частью нашего общества и жизни девять лет – наши дети ходят в Греческую православную школу! Как они могли назвать его фундаменталистом?"

Оказалось, венгерские власти также сделали запрос по Ахмеду в Интерпол. Этот международный правоохранительный орган не комментировал дело, но оглашенный в суде отчет о расследовании Интерпола подтвердил, что Ахмед не совершал преступлений на Кипре, а также ранее не находился под подозрением в оказании помощи террористам или подготовке к террористическим актам.

Ни одна из этих попыток доказать, что Ахмед якобы сочувствовал исламистским идеям, не выдержала испытания действительностью

Любопытно, но ни одна из этих попыток доказать, что Ахмед якобы сочувствовал исламистским идеям, не выдержала испытания действительностью. В приговоре суда первой инстанции нет указаний на "Джамаат Таблиг" или исламский фундаментализм, однако обвинения в терроризме сняты не были.

Причина тому – очень расплывчатое определение террористического акта в Уголовном кодексе Венгрии. Статья 314А определяет терроризм, среди прочего, как "принуждение правительственного, государственного или международного органа к какому-либо действию или бездействию".

Следовательно, предполагаемые требования Ахмеда к полиции Венгрии, произнесенные в мегафон, открыть ворота стали достаточным основанием, чтобы осудить его за акт терроризма.

Лагерь беженцев на границе у Хоргоса. Фото предоставлено автором.Суматоха и неточность на видеозаписях из в Рёске только запутали дело. Показания некоторых полицейских оказались путанными, они просто говорили, что "какой-то парень ближневосточной внешности агрессивно себя вел". Другие и вовсе неправильно опознали Ахмеда. В январе этого года консервативный ежедневник "Magyar Nemzet" наконец получил четырехчасовую запись с камер видеонаблюдения, запечатлевших события 15 сентября. На основании сорокастраничной расшифровки видео, которую сделали журналисты газеты, можно с уверенностью сказать, что заявления Ахмеда Х. о том, что он появился перед отрядами спецназа лишь для того, чтобы попытаться успокоить толпу и переговорить с офицерами полиции, оказались правдивыми.

"Попытаюсь сказать дипломатичнее: суд первой инстанции был неправ по многим пунктам – даже обвинение прокурора было скопировано в текст приговора с теми же грамматическими ошибками", – начинает Даниэль Тран, адвокат, работающий в команде с нынешним защитником Ахмеда.

Тран и основной защитник доктор Петер Баранди надеялись добиться полного снятия обвинений в терроризме. Они подчеркивают, что нет доказательств того, что Ахмед намеревался совершить теракт. "Тем не менее к делу привлекли какого-то эксперта, подкованного в традиции и обычаях ислама, и он дал оценку религиозным убеждениям Ахмеда. Это заключение осталось в окончательном приговоре без оценки, почему оно там оказалось", – добавляет Тран.

Ахмеда также обвинили в незаконном пересечении границы Венгрии во время массовых беспорядков, что является нетяжким преступлением, которое предусматривает от пяти лет лишения свободы. Он не отрицал, что бросал предметы в полицейских, что само по себе не представляет террористической угрозы даже в самой гибкой интерпретации закона.

Через несколько месяцев после вынесения первого приговора я встретил Шебука Балаша, второго адвоката Ахмеда, который защищал его в 2016 году. За чашкой кофе он рассказал, что самым большим его достижением в суде первой инстанции было сокращение изначального приговора с 17 до 10 лет (минимальный срок по террористической статье). Этого удалось добиться, поскольку его клиент имел проблемы со здоровьем и являлся кормильцем трех маленьких детей, которые остались в Сирии.

Шебук считает определение терроризма в деле Ахмеда странным: "Согласно такой логике, группа футбольных хулиганов, которая пытается прорваться через заграждения на стадион, крича полицейским впустить их, совершает теракт". Адвокат все время подчеркивает, что защита интересов Ахмеда в деле касалась не миграции, а верховенства закона и гарантии, что он применяется справедливо и единообразно для всех.

"Сегодня это Ахмед, – приходит к выводу Шебук, – а завтра можете быть вы".

Хитрый расчет

Между приговорами судов первой и второй инстанций есть едва уловимое различие. В 2016 году Ахмеда признали виновным в совершении теракта, а в приговоре этого года его называют "соучастником" или "сообщником" этого действа.

Хотя судья признал, что Ахмед не ставил никаких ультиматумов полицейским, как счел суд первой инстанции, его вердикт основывался на абсолютно иной интерпретации доказательства мотива к совершению террористического акта.

Ключевой уликой, на которую ссылаются в последнем приговоре, стал телефонный разговор Ахмеда и неустановленного мужчины. В ночь перед тем, как Ахмед приехал на границу, этот человек якобы сказал ему, что был установлен забор и граница закрыта. Обвинение настаивало на том, что это, наряду с нелегальным пересечением границы Венгрии после событий в Рёске, показывает его давнее намерение перейти границу Венгрии любым способом, в том числе используя насилие (то есть бросая предметы в полицию) и создавая препятствия госслужащим при выполнении ими надлежащих обязанностей.

"На этот раз мы на 90% были согласны с трактовкой хода событий со стороны судьи, пусть мы и не поддерживали мотивировочную часть, – рассуждает Тран. – Но если приговор вступит в силу, в Венгрии будет очень легко совершить акт терроризма".

Тран добавляет, что обвинения в "пособничестве" заставляют сделать настораживающие выводы – не означает ли это, что все, кто присутствовал в Рёске в тот день, тоже совершили теракт? Правовая формулировка, вписанная в окончательный приговор, предполагает, что при совершении преступления присутствовало намного больше неустановленных нарушителей, добавляет адвокат.

"Короче говоря, результат с точки зрения закона сродни поговорке «Операция прошла успешно, но пациент не выжил»".

Идея фикс

"Миграционный кризис превратился в глину в руках Виктора Орбана, стало проще слепить образ врага", – пишет опытный исследователь политики Венгрии Пауль Лендвай. В преддверии парламентских выборов, назначенных на 8 апреля, эта тактика, видимо, сработала – Венгрия представляется крепостью, Орбан – ее бравым защитником, а гражданское общество – троянским конем.

После того, как в начале месяца правящая партия "Фидес" потерпела шокирующее поражение в небольшом городке Ходмезёвашархей, ее бойцы перешли в наступление. Вот один из скандальных примеров: Янош Лазар, глава администрации Орбана, опубликовал на своей странице в "Фейсбуке" видео, где он гуляет по Вене, рассказывая, что в результате миграции "улицы стали грязнее, квартал заметно обеднел, и сильно выросла преступность". Австрийское правительство осудило это заявление, но Орбан упрямо защищал своего коллегу.

Эта пропаганда была топорной, но действенной – если "национальное правительство" проиграет выборы, Венгрию наводнят иммигранты. А там недалеко и до исламского фундаментализма.

Варбара Хегедуш – одна из участниц гражданского общества, студентка и активистка группы "Мигсоль" ("Migszol") из Будапешта, которая борется за права мигрантов. Сидя в одном из столичных кафе, она рассказывает, что вместе с коллегами они внимательно следили за процессом, и замечает, что проправительственные венгерские СМИ делали то же самое. "Дело Ахмеда широко обсуждалось в венгерской прессе как отличный пример «ужасного мигранта». Дело раздули до полного абсурда, – добавляет она. – Поскольку Ахмед имел при себе паспорта членов своей семьи, которых он сопровождал, в некоторых статьях звучали обвинения, что он якобы замешан в теневом бизнесе с незаконным оборотом паспортов, а его самого заклеймили «человеком с восьмью паспортами»".

Эти заявления были не единственными. Венгерские чиновники сочли целесообразным сказать свое веское слово даже после того, как апелляционный суд начал рассматривать дело.

8 января депутат от "Фидес" и бывший адвокат Пал Волнер провел пресс-конференцию от имени Министерства юстиции Венгрии, на которой он сделал несколько заявлений в поддержку обвинения в терроризме, выдвинутых против Ахмеда Х. В тот же день на официальной странице венгерского правительства в "Фейсбуке" был опубликован альбом с фотографиями из Рёске, озаглавленный "Ахмед Х. – террорист".

В Венгрии нет законов, запрещающих чиновникам делать такие заявления. При этом прецедент оценки незавершенного уголовного процесса исполнительной ветвью власти можно рассматривать как нарушение базового правового принципа презумпции невиновности.

Обратившись за комментарием в иностранную пресс-службу правительства Венгрии, я получил ответ, что "Ахмед Х. совершил акт терроризма на сербско-венгерской границе, вместе с соучастниками на пограничную полицию и был осужден за это венгерским судом".

"Миграционный кризис превратился в глину в руках Виктора Орбана, стало проще слепить образ врага"

На мое возражение о том, что обвинение в терроризме против Ахмеда Х. было снято на момент, когда делались эти заявления, в пресс-службе просто ответили, что "правительство – это политический орган, он делает политические заявления".

Когда Ахмед выбрал Баранди в качестве нынешнего защитника, это только подстегнуло его недоброжелателей. С 2002 по 2004 год Баранди занимал пост министра юстиции в правительстве, сформированном Венгерской социалистической рабочей партией, возглавляемой Петером Медьеши. Тран говорит, что проправительственные СМИ ухватились за это. "Они изображают его оппозиционером, "старым коммунистом", который обороняет террориста. Представьте, какой-то это вызвало резонанс", – вздыхает он.

Официальный Будапешт уже использовал озабоченность правозащитников делом Ахмеда Х. в качестве примера "опасности", которую может представлять гражданское общество. В октябре 2017 года правительство Венгрии организовало "Национальное обсуждение плана Сороса", призвав венгров не поддерживать мнимый заговор уроженца Венгрии и финансиста по содействию массовой миграции.

В документе, разосланном по меньшей мере восьми миллионам венгров, Ахмеда называли преступником, осужденным за нападение на полицейских на границе, приговор которому НКО и правозащитники старались выставить несправедливым.

Судя по всему, сильные мира сего затаили злобу – на прошлой неделе Орбан заявил на площади Кошут в Будапеште, что после победы "Фидес" наступит час расплаты.

Суд постановил

По мнению некоторых наблюдателей, дело Ахмеда Х. стало поворотной точкой в медленном разложении судебной независимости в Венгрии. В недавнем интервью новостному порталу "Budapest Beacon" венгерский судья, пожелавший остаться анонимным, упомянул дело Ахмеда Х. в качестве примера того, что даже в отсутствие прямого вмешательства в процесс вынесения судебных решений, проправительственные СМИ "слишком явно намекают на желательный исход суда".

По мнению эксперта "Международной амнистии" в сфере защиты прав человека Арона Деметера, эта тенденция сродни мягкому политическому давлению, хотя у него не было претензий к правомерности процедур в суде первой инстанции. В интервью перед вынесением окончательного приговора Деметер также отметил "независимость и профессионализм" апелляционного суда.

Послания, оставленные беженцами, железнодорожный вокзал "Келети", 2015 год. Фото предоставлено автором.Желике Чаки, аналитик "Фридом хаус" по Центральной Европе, говорит, что поведение апелляционного суда также демонстрирует, что судебная ветвь власти в Венгрии обладает свободой не соглашаться с политикой правительства. В интервью перед приговором она добавляет, что "каким бы ни было решение апелляционного суда, оно могло бы стать победой для правительства Венгрии".

"Фидес", добавляет Чаки, теоретически могла бы выставить любую формулировку приговора как пример того, как "суды не защищают граждан Венгрии".

Со временем подробности этого дела и история вовлеченного в него человека могут потерять значимость, и приговор Ахмеду станет пустым оправданием все более антимигрантской риторики правительства.

"Правительство ни перед чем не остановится. Оно чрезвычайно заинтересовано в этом деле и будет делать все возможное, чтобы в приговоре остались обвинения в терроризме", – заключает Тран, добавляя, что они с Баранди намерены обжаловать недавнее решение.

В своем последнем слове Ахмед просил судью вынести справедливое решение, подчеркивая, что он хотел бы вернуться домой к жене и детям.

Напоследок стоит сказать, что другие родственники Ахмеда наконец попали в одну из стран ЕС и сейчас находятся в безопасности. Ахмед Х., вероятно, единственный человек из толпы у Рёске, имеющий право легально въехать в Венгрию, который добился желаемого – ценой более десяти лет своей жизни.

После решения суда второй инстанции некоторые политики от партии "Фидес", в частности, депутат парламента Роберт Сиго и государственный секретарь по вопросам юстиции Пал Волнер, присоединились к провластным медиа, обливавшим грязью Петера Баранди. Его представляли как пример представителя оппозиции, "защищающей терроризм" при подразумевающейся финансовой поддержке Джорджа Сороса.

Разозленные намерением Баранди подать апелляцию на решение суда, представители "Фидес" теперь требуют, чтобы лидеры венгерской оппозиции "убрали Баранди из политики" - несмотря на то, что адвокат не состоит ни в одной политической партии. Президент Венгерской юридической ассоциации Янош Банати ответил, что подобные заявления бросают вызов гарантированной конституцией независимости судебных адвокатов. "Венгрия 2018 года – не то время и место, где можно ставить под сомнение роль и значимость юристов", заключил Банати.