Купол Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге. Photo CC BY-ND 2.0: Lassi Kurkijärvi/ Flickr. Некоторые права сохранены.С начала января в Санкт-Петербурге разгорелись протесты по поводу передачи едва ли не самого знаменитого здания в городе - Исаакиевского собора - в ведомство Русской Православной Церкви (РПЦ). Ничего нового в таком акте передачи нет: начиная с 1993 года, по всей России сотни зданий были переданы Церкви в соответствии с законом о реституции церковного имущества. В самом Петербурге к Церкви перешли Большой Сампсониевский и Смольный соборы. Все они являются памятниками архитектуры и объектами культурного наследия.

Ничего нового нет и в протестах на петербургских улицах: они давно не удивляют ни участников, ни случайных прохожих, ни полицейских. Последние, хоть и подгоняют автозаки к месту проведения акций на случай задержаний, ведут себя исключительно тактично, а некоторые и с пониманием. Действо больше всего похоже на светское мероприятие. Надо прийти, не слишком опоздав, найти в толпе знакомых, поболтать и уйти, не задерживаясь слишком. Кто-то считает петербургскую умеренность холодностью и отстранённостью, но в самом городе гордятся сдержанностью нравов.

В случае с Исаакиевским собором петербуржцы отреагировали остро как никогда

И все же, главное, что отличает от Петербург от Москвы, да и пожалуй от всех остальных городов России это не только “тон” демонстраций, но и их повестка: внутригородские дела получают здесь больший отклик, чем федеральные.

За последние годы петербуржцы сплачивались, чтобы не допустить строительство небоскреба близко к центру города, не дать закрыть детскую больницу, помешать переезду части эрмитажной коллекции живописи в Москву. И все же, в случае с передачей Церкви Исаакиевского собора петербуржцы отреагировали остро как никогда.

Воплощенная история: Исаакиевский собор. Photo CC BY-ND 2.0: Dmitry Khatov / Flickr. Некоторые права сохранены.Идея о том, что Исаакиевский нужно передать в распоряжение РПЦ была впервые высказана губернатором города Георгием Полтавченко еще в прошлом году.

Негативные отзывы в прессе появились немедленно: высказались известные общественные деятели (в том числе - директор Эрмитажа Михаил Пиотровский), главные региональные СМИ. Полтавченко пообещал отказаться от затеи - но, по причинам так до конца и неизвестным, вернулся к ней сразу после новогодних праздников. Реакция последовала незамедлительная и невиданная раньше по масштабу: за несколько суток под петицией против передачи собора РПЦ было собрано двести тысяч подписей - абсолютный рекорд для Петербурга. Наконец, 28 января петербуржцы вышли на Марсово Поле, в прошлом царский военный плац, а ныне самый знаменитый в городе сквер, где у Вечного Огня ночью греются студенты и бездомные, днем – фотографируются молодожены.

Поле битвы

После того, как в 2012-м году вышел закон, запрещающий проведение митингов без согласования с властями, Марсово поле стало единственной в Петербурге площадкой, где можно проводить массовые мероприятия в жанре "гайд-парка". До 2000 человек могут собираться, не получая официального одобрения городского правительства. Тем не менее, акцию против передачи Исаакия РПЦ запретили проводить даже в таком формате, сославшись на то, что именно в этот день на Марсовом поле еще раньше был запланирован митинг сторонников Церкви. Организаторы протеста не отказались от намерений, смирившись с тем, что придется заплатить официальный штраф.

Петербуржцы выступают против передачи Исаакиевского собора РПЦ. Фото: Ольга Павлова. Санкт-Петербург, Марсово Поле, 28 января 2017.28 января поле разделилось на две части. На той, что ближе к Неве, проходила официальная акция сторонников передачи Исаакиевского собора Русской Православной Церкви. Несколько человек с флагами, колонки, из которых громко звучали сентиментальные патриотические песни, от силы два десятка слушателей. По другую сторону от вечного огня собрались противники передачи собора. Они буднично стекались по дорожкам к центру и образовывали мирную толпу. У кого-то на верхней одежде был наклеен кусок синей изоленты - знак принадлежности к протестующим, но в основном массовка выглядела буднично. Никто, в основном, не слушал речи, произносимые с самодельной трибуны без микрофона.

Пришедшие, многие из которых хорошо знакомы между собой, обменивались новостями, мнениями и впечатлениями от происходящего. Результат мирного собрания - четыре тысячи подписей против передачи Исаакия РПЦ в сотни раз больше, чем у участников официально одобренной акции “за”. Собравшихся объединяло не вероисповедение и не политические взгляды, а что-то, что в Петербурге ценится выше того и другого.

Золотой купол: материальные ценности

Исаакиевский собор начал строиться по проекту архитектора Огюста Монферрана еще при Александре I, а освящен был в 1858-м году. Он выделяется на фоне ровной петербургской архитектуры XVIII и начала XIX веков, до тех пор тяготеющей к европейской сдержанности. Монферран, ювелир по образованию, соорудил здание, которое, с одной стороны, отчасти все еще следовало неоклассическим канонам, и в то же время, благодаря избыточной красочности, несло в себе дух Византии и ортодоксального христианства.

Не в последнюю очередь благодаря этой самобытности Исаакиевский собор - одно из самых интригующих произведений местной архитектуры с точки зрения иностранцев. Через некоторое время после революции службы в храме были прекращены, как и во многих других. В соборе сначала в 1928-м году, на волне большевистской пропаганды атеизма открыли антирелигиозный музей, а после Второй Мировой войны – просто музей Исаакиевского собора. Чаще всего сюда приходили посмотреть на сохранившуюся часть интерьеров и, конечно – забраться на купол и увидеть Петербург с высоты птичьего полета.

Внутреннее убранство Исаакиевского собора. Photo CC BY-ND 2.0: Jennifer Boyer/ Flickr. Некоторые права сохранены.В 1990-е годы в музее разрешили проводить богослужения, вход на которые, само собой, бесплатный. Исаакиевский при этом является крайне редким для России случаем: музей полностью сам себя содержит, включая расходы на поддержание здания, реставрацию и оплату труда четырех сотен сотрудников. Тут и содержится один из главных камней преткновения: церковь едва ли сможет поддерживать такую ситуацию, а это значит, что люди останутся без работы, а реставрация памятника будет происходить за счет бюджетных средств. Или, что еще хуже, не будет проводиться вовсе.

Прибыльность музея заставляет подозревать Церковь в корыстных интересах: в то время, когда вокруг Исаакивеского разгораются нешуточные страсти, огромное количество разрушающихся церквей по всей России не вызывает у РПЦ ровным счетом никакого интереса.

“Только для молящихся”: духовные ценности

Впрочем, не только в деньгах дело. Основная проблема в том, что сегодняшняя репутация РПЦ далека от того красивого образа, который можно было бы представлять себе в начале 1990-х, когда был принят закон о реституции церковных ценностей. Характерно, что и среди подписавших петицию, и среди вышедших протестовать на улицу было немало верующих.

В городской среде Церковь нередко играет роль захватчика

Русская православная церковь явно не справляется с ролью нравственного ориентира для российского общества и выступает как организация скорее агрессивная, чем примиряющая. Пять лет назад журналисты сфотографировали патриарха Кирилла в часами ориентировочной стоимостью 30 тысяч долларов. У каждого большого собора вы непременно заметите несколько припаркованных дорогих автомобилей. Во время скандала после акции группы Pussy Riot высшие церковные чины показали себя с немилосердной стороны, призывая к строгому наказанию девушек. В речах церковников догматизма куда как больше, чем истинного христианского человеколюбия.

В городской среде церковь тоже нередко играет роль захватчика - по крайней мере, именно так ее воспринимают многие горожане. Попытки РПЦ устанавливать новые церкви в петербургских парках и скверах уже неоднократно вызывали протесты местных жителей, возмущенных беспардонным наступлением на их интересы: во многих случаях, застройка лишает горожан последнего места для прогулок. В некоторых случаях петербуржцам удавалось отстоять свои позиции, но характерно, что РПЦ не сдавалась до последнего.

Православная Церковь не справляется с ролью духовного ориентира. Фото: Ольга Павлова. Санкт-Петербург, Марсово Поле, 28 января 2017.Более того, Церковь, бывает, ведет себя негостеприимно по отношению ко всем, кого она не считает своими прихожанами. Нередко настоятели старых петербургских храмов ограничивают в них вход для туристов. В Никольском соборе елизаветинских времен - вы обнаружите табличку с надписью «Вход только для молящихся». Есть и исключения, бывают гостеприимные приходы - но это всегда случайность.

Колонны и пандусы: человеческие ценности

Когда Пётр I закладывал Петербург, его идея заключалась в создании европеизированной альтернативы консервативной России. Производимые им изменения касались культуры, но не политической системы, которая ещё долгое время оставалась архаически-абсолютистской.

В истории цивилизации часто бывает так, что форма влияет на содержание, и Петербург – именно тот случай. Считается, что он неоднократно становился очагом свободомыслия именно в силу схожести его ландшафта с европейским. И сегодня, происходящее в Петербурге было правильнее всего назвать борьбой за общее пространство, а вероятную передачу соборы церкви – не исправлением совершенной когда-то несправедливости, а еще одной, вероятно, не менее грубой несправедливостью.

Происходящее в Петербурге было правильнее всего назвать борьбой за общее пространство

Возмущение по поводу возможной передачи Исаакиевского в ведомство Церкви связано в первую очередь с тем, что это самый посещаемый и известный из петербургских соборов. Связано это не только с его архитектурным достоинствами. Музей в Исаакиевском представляет собой пример образцово толерантной институции: руководство и службы проводить разрешает, и пандусы для инвалидов установило одним из первых в городе, и об экскурсионных группах заботится. Словом, всячески показывает, что вход открыт для всех, так что даже перспектива отмены платы за вход мало кого прельщает настолько, чтобы отказаться от нынешнего положения вещей. К тому же, современный Петербург верно было бы назвать городом, живущим прошлым, весь смысл его существования до некоторой степени сводится к сохранению старого. С таким мировоззрением музей воспринимается уж по крайней мере не менее трепетно, чем церковь, его роль уж по крайней мере не менее сакральна.

Для петербуржцев отстаивание Исаакиевского собора - это отстаивание города самого по себе, его вида и его важных институций, стало более важной повесткой дня, чем большая государственная политика. В этом принципиальном отказе от централизации и состоит глобальная победа петербургской общественности – независимо от того, удастся ли одержать победу локальную.