Спектакль "Чернобыль". Фото предоставлено театром "Крылья холопа".

От редакции. Эта статья - четвертая в серии "Практически о памяти". Здесь вы можете прочитать о проекте.

Независимый белорусский театр "Крылья холопа" ("Крылы халопа") выпустил Brest Stories Guide - аудиоспектакль-путеводитель по еврейской истории Бреста. Созданное для платформы Android приложение позволяет совершить экскурсию по городу, до начала Второй мировой почти наполовину заселенному евреями, а сегодня почти забывшему об этой части своего прошлого. Директор театра, режиссер и актриса Оксана Гайко рассказала о работе над спектаклем, белорусском антисемитизме и героической памяти Бреста.

Созданный в 2001 году театр "Крылы халопа" провозгласил своей миссией "перформативными средствами отображать критический взгляд на социальную и политическую ситуацию". При этом в 2013 году вы запустили серию документальных спектаклей "Истории Беларуси". Почему вы решили заняться прошлым? И почему речь идет именно об "историях" (во множественном числе)?

То, что мы знаем об истории Беларуси - это во многом придуманные кем-то нарративы, часто связанные с идеологией и политикой. Школьные учебники не очень подробно и не всегда правдиво рассказывают о нашем общем прошлом, отсекая многие важные голоса. Осознав это, мы решили самостоятельно исследовать некоторые страницы белорусского прошлого и рассказать истории, которые заслуживают того, чтобы быть услышанными. Взять, например, людей, выселенных из чернобыльской зоны из-за аварии на АЭС и живущих сейчас в Бресте: кто слышит их голоса? При этом рассказы этих людей иногда позволяют посмотреть на прошлое под совершенно иным углом.

Материал, с которым мы работали в этих спектаклях, - это истории конкретных людей, переживших исторические события. Мы работали и с монографиями, и с архивными документами, но основным источником были все-таки интервью. Поэтому в названии проекта речь идет об историях во множественном числе.

Первым в серии был спектакль "Чернобыль", сделанный на основе материалов двух экспедиций в белорусскую часть зоны отселения, интервью с людьми, эвакуированными после аварии, фрагментов книги Светланы Алексиевич "Чернобыльская молитва" и, что интересно, выдержек из современных форумов, посвященных строительству АЭС в Островце. "Чернобыль" - это в большей степени попытка “извлечь урок из истории”, обратив внимание на связанные со строительством Островецкой АЭС экологические угрозы, или все же актуализация памяти о Чернобыльской катастрофе и пострадавших в ней людях?

Скорее первое. Дискуссия об Островецкой АЭС - вернее, ее отсутствие - была главным побудительным мотивом сделать "Чернобыль". Мы взяли истории прошлого и попытались прочертить от них пунктирную линию в настоящее. Этот спектакль ставит вопрос о том, почему сегодня строится новая АЭС в стране, четверть территории которой пострадала от загрязнений в результате Чернобыля, а жители до сих пор травмированы случившимся. Почему никто не спрашивает, что мы думаем об этом строительстве, хотим ли мы этого? Мнение граждан властям безразлично, они просто приняли решение и приступили к делу. Так что главной нашей задачей было поместить строительство Островецкой АЭС в более широкую перспективу, в том числе через актуализацию памяти о Чернобыле. Присутствовал в спектакле и информационный аспект, конечно: в ходе подготовки мы собрали множество фактов (например, статистику раковых заболеваний или новости о ходе строительства Островецкой АЭС) и хотели ими поделиться.

Катастрофа коснулась всего мира - и от опасности радиации не могут уберечь ни границы, ни уровень жизни

При этом мы стремились избежать эффекта произносимой со сцены лекции и поэтому в ходе спектакля давали возможность высказаться зрителям. Одно из ярчайших моих воспоминаний о детстве - это панама, которую мама заставляла меня надевать летом 1986 года, через несколько месяцев после Чернобыльской аварии. Панама должна была уберечь меня от радиации, как вы понимаете. Я тогда ничего не понимала, панаму эту терпеть не могла и, выходя из дома, ее снимала и прятала, но прекрасно ее помню как символ того лета. Это воспоминание использовано в спектакле: я рассказываю свою историю про панаму, а потом предлагаю зрителям надеть ее и поделиться размышлениями о Чернобыле. Удивительно, что где бы мы ни играли этот спектакль - в России, Польше, Дании, Франции - зрители вставали и рассказывали свои истории. На одном международном фестивале были гости из США, Латинской Америки - даже они надевали кепку и делились воспоминаниями.

Это к вопросу о том, что катастрофа коснулась всего мира - и от опасности радиации не могут уберечь ни границы, ни уровень жизни. Истории зрителей стали неотъемлемой частью этого спектакля.

Как на "Чернобыль" отреагировала брестская публика?

В Беларуси мы этот спектакль, к нашему большому сожалению, почти не играли. Свое помещение у театра "Крылы халопа" появилось буквально три года назад. До этого мы ютились в одном из брестских центров культуры, принадлежащем городскому Отделу идеологии и культуры. Это давало чиновникам возможность нас цензурировать. Впервые показав "Чернобыль" на фестивале в Познани, мы планировали сделать премьеру в Бресте - показать спектакль людям, для которых мы его и сделали, собственно. Когда уже все было подготовлено (а это очень сложный спектакль с технической точки зрения - на монтаж потребовалось восемь часов), нам сообщили, что в центре культуры планируется срочный ремонт. Мы были в недоумении, а потом мне позвонили из отдела идеологии и прямо спросили: "Вы что же, дорогая Оксана, забыли, что сначала спектакль надо показать комиссии?".

Спектакль "Чернобыль". Фото предоставлено театром "Крылья холопа".Я поняла, что бессмысленно даже пытаться. Используя в спектакле выдержки из онлайн-форумов, где люди обсуждают Островецкую АЭС и часто критикуют власти, мы старались, конечно, включать в текст разные точки зрения. Но спектакль в любом случае получился слишком критичным по отношению к любимому детищу белорусского президента, чтобы "художественная" комиссия дала добро на его показ. До этого власти запретили наш абсолютно неполитичный спектакль по пьесе Павла Пряжко "Трусы" - просто из-за нецензурной лексики. Какой уж тут "Чернобыль"?

Поэтому в центре культуры показать спектакль не получилось, а в другие помещения нас бы никто и не пустил - люди боятся… В результате мы сыграли его всего несколько раз: в прошлом году исполнилось 30 лет со дня чернобыльской катастрофы - и экологи организовали нам тур с показами в Москве, Питере, Калининграде и Минске. В Бресте "Чернобыль" показать удалось, только когда у нас здесь появилось собственное помещение.

Но недовольство властей было связано именно с вашим взглядом на Островецкую АЭС? Тема памяти о Чернобыле в Беларуси не табуирована?

И да, и нет. Мне кажется, что есть некоторый запрет на статистику онкологии. Она, как мы выяснили в ходе работы над спектаклем, носит полузакрытый характер. Но в целом память о Чернобыле вроде бы не запрещена. Вроде бы. У нас ведь полным ходом идет освоение зараженных земель...

После "Чернобыля" театр сделал "Истории Великого села" ("Аповеды Вялікага сяла") - по сути, краеведческий спектакль, основанный на локальных историях. Где находится это село и почему оно стало героем спектакля?

В деревне Залесье, в Беловежской пуще, экологи-орнитологи из организации "Охрана птиц родины" ("Ахова птушак Бацькаўшчыны") купили несколько домов и занимаются изучением и охраной редких видов птиц. Мы с ними дружны и решили организовать в Залесье фестиваль "ПРЫЗБА-фест". У нас тогда еще не было собственного помещения, и фестиваль, проходивший под темой "Театр. Экология. Социальное искусство", позволил нам показать несколько своих спектаклей, в том числе, кстати, "Чернобыль". И в рамках подготовки к этому фестивалю мы решили сделать мини-проект с детьми из соседней деревни, где была школа. Дети собрали истории местных бабушек и дедушек, которые легли в основу очень красивого спектакля в технике театра теней. Получилась что-то вроде многоголосой истории одной деревни.

Brest Stories Guide стал продолжением этих двух спектаклей. Это результат скрещивания разных форматов: и путеводителя, и аудиоспектакля, и спектакля-бродилки (жанр, сделавший известной, например, группу Rimini Protokoll), и, как вы сами говорили в интервью, "учебника с историями". А что именно делает Brest Stories Guide спектаклем?

Театральная форма за последние десятилетия изменилась до неузнаваемости. Театр стал все чаще выходить за пределы классической пары сцена-зрительный зал, осваивать новые пространства. Мы предложили рассматривать как декорацию весь наш город. В это пространство помещены голоса актеров, озвучивших воспоминания очевидцев исторических событий: белорусов, немецких солдат и, конечно, брестских евреев, испытавших на себе антисемитизм местных жителей и переживших Холокост.

Поэтому я называю Brest Stories Guide спектаклем. При этом каждый человек, скачавший приложение, может прожить свой собственный спектакль: участнику предлагаются карта и маршрут, но он сам решает, когда прерваться и отдохнуть, пройти ли маршрут полностью и так далее.

Как тонко отметила театровед Татьяна Артимович в рецензии на Brest Stories Guide, "в состояние ужаса приводит даже не тот факт, что этого ничего нет, но осознание того, что пустота на глазах становится еще более пустой, как будто цель нашей памяти в самоуничтожении." Давайте поговорим об этой пустоте как важнейшем компоненте спектакля - пустоте Бреста как городского пространства, где почти не осталось следов жизни евреев, и пустоте в памяти горожан, в памяти всех белорусов о еврейской истории. С чем, на ваш взгляд, это связано? И как спектакль работает с этой пустотой?

Признаюсь, до текста Тани Артимович мы не рассматривали эту пустоту в качестве героя спектакля. Но, прочитав рецензию, я об этом много думала. Брестчане погружены в вязкую советскую реальность - все эти улицы Карла Маркса, Дзержинского, Куйбышева, Буденного… И при этом никакого указания на другое прошлое в городе не найти. Истории, о которых рассказывает Brest Stories Guide, отчасти восполняют эту пустоту в памяти горожан, но вместе с тем еще больше обнажают, выпячивают отсутствие знаков памяти в городском пространстве, где память отсутствует.

Никто не помнит о 24 тысячах уничтоженных евреев. Никто понятия не имеет, что дома в центре города стоят на человеческих костях

Я была недавно в Варшаве, в Музее истории польских евреев Polin. Он находится на территории бывшего варшавского гетто - это совершенно другой пример интеграции памяти в городскую среду, другой пример маркировки пространства. Брест в этом отношении и рядом не стоял: наш город почти ничего не помнит о своих еврейских жителях, составлявших до войны почти 50% населения. Есть только Брестская крепость и героизм, больше ничего.

Как Brest Stories Guide, в основе которого лежит трагическая память о Холокосте, взаимодействует с героической памятью об обороне Брестской крепости? Не было ли у вас проблем с местными властями из-за этого спектакля?

С властями у нас проблем не было, еврейская история не запрещена, она просто никак не встроена в героическую память. Брест вообще очень специфическое место. Если вы сюда приедете, вы обязательно посетите крепость, непременно узнаете о нашем славном героическом прошлом, увидите памятники советским солдатам. И это при том, что продолжавшаяся полтора месяца оборона крепости - это миф: город был взят на следующий же день после начала осады.

Фото предоставлено театром "Крылья холопа".Вместе с тем знаков других историй в Бресте фактически нет. Никто не помнит о 24 тысячах уничтоженных евреев. Никто понятия не имеет, что дома в центре города стоят на человеческих костях. Амнезия вообще чуть ли не ключевой момент брестской, да и в целом белорусской памяти (кстати, одно из первых названий Brest Stories Guide было как раз "Анти-амнезия-навигатор").

Это связано, мне кажется, с утратой белорусами веры в то, что они могут что-то изменить, как-то повлиять на окружающую реальность. Думаю, это одна из причин отсутствия рефлексии о прошлом. Хотя ситуация, по моему ощущению, начинает меняться: брестчане, например, все больше интересуются историей, хотят обсуждать вопросы памяти.

Когда я учился в белорусской школе - в Ошмянах, соседнем с Островцом, о котором мы уже говорили, городе - антисемитизм и Холокост, по сути, не обсуждался на уроках истории, разве что когда речь шла о нацистской Германии. Главная отличительная черта белорусов, твердят нам учебники истории, - их терпимость. При этом ваш аудиоспектакль начинается с 1937 года, с еврейских погромов в Бресте. Почему важно подвергать критике миф о белорусской толерантности?

Потому что никакой особенной толерантности у белорусов нет. Послушали бы вы, что у нас говорят в отношении ЛГБТ, причем даже не пожилые люди, а молодежь. Это не просто нетерпимость, это откровенная враждебность. Бытовой антисемитизм, уходящий корнями в советское и более раннее прошлое, тоже встречается на каждом шагу. А беженцы? В Бресте уже несколько лет довольно много чеченских беженцев. Люди бегут из Чечни, многие спасаются от преследований режима Кадырова, и пытаются попасть в Европу, но большинству не удается месяцами пересечь польскую границу - и они оседают в Бресте. Здесь им помогает правозащитная организация Human Constanta, мы с ней сотрудничаем, помогаем в меру сил. Вы не представляете, как брестчане отзываются об этих людях. Чеченцы, мол, у нас эпидемии распространяют...

Мы сделали в своем пространстве (Пространство КХ) выставку о беженцах. А помещение наше, надо сказать, находится в центре города, в жилом девятиэтажном доме, где живут небедные люди. И когда открылась выставка, жители дома стали задавать управдому вопросы, ходят ли к нам чеченцы. Вот вам белорусская толерантность образца 2017 года. Мне кажется, это не очень сильно отличается от довоенного антисемитизма белорусов. Спектаклем Brest Stories Guide мы хотели немного сместить акцент - показать, что винить во всем "фашистов проклятых" и убеждать себя в собственной толерантности легко, но наши собственные руки тоже не то чтобы чисты. Сейчас, с ростом правых настроений во всем мире, об этом особенно важно вспоминать.

В процессе подготовки спектакля вы работали с большим числом источников. Расскажите об этом подробнее.

Изначально мы планировали взять серию интервью, но выяснилось, что брать их особенно не у кого. К счастью, эта работа была проделана до нас - в частности, брестским историком Евгением Розенблатом. Он с нами сотрудничать не захотел, к сожалению, но мы все равно использовали в работе его научные труды. Местный краевед Ефим Басин очень сильно помог с еврейской довоенной историей. Мы много работали с "Черной книгой" Эренбурга и Гроссмана. И конечно, пришлось посидеть в архивах.

Кроме историй местных жителей, в спектакле звучат и истории немецких солдат и офицеров, которые участвовали в уничтожении брестского гетто в 1942 году. Этими документами с нами поделился немецкий историк Кристиан Ганцер, занимающийся историей боев за Брестскую крепость в 1941. В спектакле, между прочим, использованы материалы документов, которые прежде никогда не публиковались по-русски - мы сами переводили их с немецкого.

Участники спектакля "Brest Stories Guide". Фото предоставлено театром "Крылья холопа".Работа со всеми этими материалами - адский труд. Было очень сложно решить, что включать, а что нет: как выбрать из имеющихся свидетельств самые важные, когда важными кажутся все? Но самое сложное было уложить истории в маршрут и положить его на карту, придумать логичную прогулку по городу. Мы днем и ночью бродили по Бресту, по всем этим расстрельным дворам, пытаясь уложиться в хронометраж. В итоге у нас получился трехчасовой аудиоспектакль - это очень много, конечно, особенно для приезжих. Я бы хотела со временем либо сократить его, либо сделать еще одну, более короткую тропу.

Что известно о пользователях/зрителях: сколько человек скачало приложение, какие отзывы о спектакле вы получили?

Мы уже несколько раз обновляли приложение. После последнего обновления (в августе) приложение скачали 320 раз, за последний месяц - 30 раз. Для Бреста в холодный период года это очень неплохо. Мы получили много позитивных отзывов и благодарностей - и от журналистов, и от брестчан, и от туристов.

А приложение для айфона планируете сделать?

Планируем, планируем! Этот проект находится в постоянном развитии. Мы запустились в июне, но все время что-то меняем. Недавно запустили сайт, куда выложили все материалы спектакля - чтобы послушать истории можно было, даже не приезжая в Брест. Планируем сделать английскую версию: Гете-Институт очень в этом заинтересован.

Вообще, изначально предполагалось, что в рамках спектакля будет несколько троп - не только истории брестских евреев. История 90-х тоже нас очень интересует, например. Хочется сделать тропу женских историй Бреста : у нас ведь абсолютно мужской город, все эти солдаты-защитники - это мужчины, а женщин в городе как бы не существует. Путеводитель по женской истории Бреста был бы очень кстати. Идей много - главное, не потерять интерес к проекту.