Алексей Галкин. Фото: Youtube. Некоторые права защищены.Попробуйте набрать в любом поисковике в интернете запрос "пытки в колониях России". Сразу же найдется огромное количество материалов, и это не только видеоролики и текстовые описания насилия, но и классификация "видов" пыток, которую печатают глянцевые журналы. Практически любой житель из регионов России подтвердит, что в тюрьмах бьют заключенных, и это "нормально" - то есть, так всегда было и так есть сейчас. Пытки в тюрьмах уже давно стали реальностью нашей жизни, и устраивает такая реальность, пожалуй, всех - кроме самих заключенных и правозащитников.

Проект "Территория пыток", который помогает заключённым бороться против незаконного насилия, существует в России с декабря 2016 года. Вместе с движением "За права человека" и "Фондом в защиту прав заключённых" (которые занимаются этой темой значительно дольше) мы организуем поездки адвокатов в российские исправительные колонии. Наши юристы обладают серьезным опытом в этой сфере и не только знают, как отстаивать свои права перед администрацией колоний, но и могут отличить, действительно ли в той или иной тюрьме массово избивали заключенных, или осужденные просто решили под таким предлогом вызвать к себе бесплатного юриста.

Если адвокат считает, что жалобы заключенных имеют основания,  мы пишем заявления о преступлениях в Следственный Комитет и Прокуратуру, требуя проверить сведения о пытках и наказать тюремщиков-садистов. И также продолжаем работать вместе с адвокатом, заявляя требования в судах различных инстанций.

Несмотря на наши усилия, за последний год ни один из сотрудников колонии, которых мы подозреваем в участии в пытках, не был наказан

Несмотря на наши усилия, за последний год ни один из сотрудников колонии, которых мы подозреваем в участии в пытках, не был наказан. Ни один не оказался на скамье подсудимых, не стал фигурантом уголовного дела, не попал за решётку.

Стоит отметить, что если проект "Территория пыток" существует меньше года, то Фонд "В защиту прав заключенных" занимается вопросами незаконного насилия в тюрьмах уже более десяти лет. И если раньше добиваться зримого результата - возбуждения уголовных дел против тюремщиков, их осуждения - то в течение последнего года ситуация резко изменилась, и Федеральная система исполнения наказаний оказалась совершенно не подотчетна общественному контролю. Адвокаты остались последней инстанцией, которая позволяет спасать заключенных от насилия.

Винить в этом можно Прокуратуру и Следственный комитет: те органы, которые должны, хотя бы в теории, заниматься расследованием - а на деле занимаются сочинением отписок. Часто в этом им невольно помогают и сами заключённые, которые после угроз или обещания поблажек отказываются от своих показаний.

Круглый стол в Общественной палате в защиту прав заключённых. Фото: Facebook. Некоторые права защищены.Так, например, произошло в Брянской области. В июле 2017 года нам пришло письмо от нескольких десятков человек, которые сообщили, что их – заключенных колонии ИК-1 – избили сотрудники ФСИН. Некоторых, как нам рассказали, ставили на шпагат, надевали им пакеты на голову, заклеивали рты скотчем. Всё это, как несложно догадаться, незаконно.

Позволю себе процитировать фрагмент из рассказа одного из заключённых:

«Поставили лицом к стене и начали бить: по ногам, по корпусу. Построили коридор из сотрудников. Приказали бежать до туалета. Бежишь — руки за спину, лицом уткнулся <вниз>. Пока бежишь, тебя бьют. Туда прибежал — там тебя бреют: волосы, бороды. У меня волос не было — мне сбрили брови. Побрили — бежишь назад. Затем внесли в бокс ведра с водой и заставили мыть полы своими вещами. После поставили к стене. По ногам начали бить».

Мы сразу же попытались направить в эту колонию адвокатов, однако ни одного из нанятых нами защитников не пускали к заключенным более двух недель. Это абсолютно противоречит нашему российскому законодательству.

Когда же юристы смогли попасть в исправительное учреждение, свидетельства пыток (синяки и ссадины) уже исчезли, а многие из жалобщиков отказались свидетельствовать о пытках. Только шестеро человек (из более чем пятидесяти изначально обратившихся к нам заключенных!) заявили о незаконном применении к ним силы.

Прокуратура и Следственный комитет тут же отказали в возбуждении уголовного дела, подчеркнув: не только сами сотрудники колонии ИК-1 Брянской области, но и заключенные не подтверждают факты применения силы! Значит, ничего противозаконного не происходило.

Каким образом "обрабатывали" заключённых в этой колонии, нам достоверно не известно. Это могли быть и угрозы, и шантаж, а могли быть – обещания "поблажек". Мы склоняемся ко второму варианту, поскольку уже осенью родственники заключенных ИК-1 Брянской области попросили нас больше не раздувать скандал, ведь теперь в колонии "все хорошо".

Особенно ярко давление, которое оказывают на заключенных-жалобщиков, видно на примере Кировской области. Здесь отбывают наказание сразу несколько подзащитных "Территории пыток". Алексей Галкин заявляет, что в январе 2016 года его избил сотрудник кировской колонии ИК-20. Били Галкина в тюрьме и раньше, он даже лишился двух ребер. Но в этот раз, видимо, его терпение лопнуло: в марте 2016 года, ненадолго уехав из колонии в больницу, он написал заявление в Следственный Комитет на избившего его майора Коврова.

Незаконное применение силы можно было доказать: после ударов по лицу у Галкина на несколько дней остались синяки. Синяки эти случайно оказались документально зафиксированы, поскольку именно в эти дни Галкина  в колонии фотографировали на паспорт. Кроме того, факт нанесения побоев мог подтвердить тогдашний сокамерник Галкина. Однако дело завели в итоге на самого Галкина – за ложный донос. В январе 2017 года заключенный освободился, однако уже в апреле его снова отправили под арест на время следствия по тому самому "доносу". А его сокамерника ФСИН оперативно перевел в Тверь, чтобы невозможно было допросить.

Алексей Галкин показывает червей из Кировского СИЗО на судебном заседании, чтобы продемонстрировать, какие условия содержания в СИЗО.

17 июля 2017 года кировский судья Пантюхин, ранее бывший следователем МВД, дал Галкину два года лишения свободы – это максимальный срок за "ложный донос". Апелляция 13 сентября оставила этот приговор в силе. Понятно, что эксперты движения "За права человека" будут оспаривать такое решение. Но уже сейчас других заключённых, которые готовы отстаивать свои права, пугают именно прецедентом Галкина: мол, отправишься за решетку еще на пару лет.

И это действует.

Другой наш подзащитный, Эдуард Горбунов, рассказал о незаконном применении силы в колонии ИК-6 Кировской области. По его словам, сотрудники исправительного учреждения при участии начальника колонии подвергли его сексуальному насилию. Доказательство – медицинская справка, которая свидетельствует о травмах, полученных после применения такого рода насилия.

За годы работы в Кировской области у местных адвокатов скопилась целая стопка жалоб на действия сотрудников колонии ИК-6. Некоторые заключенные даже погибли. Например, Александр Вячеславович П., как следует из документов, был найден повешенным. Он жаловался на пытки и избиения в 2014 году. Но в ходе многочисленных проверок ни разу не нашлось повода для возбуждения уголовного дела против сотрудников-садистов.

Эдуарду Горбунову 40 лет. Он был осужден за мошенничество, в 2009 году попал в колонию № 27 в Верхнекамском районе Кировской области.Против Горбунова, после его жалоб, тоже завели уголовное дело за "ложный донос". Рассмотрение дела в суде ведется прямо сейчас. На одном из заседаний (7 сентября 2017 года) выступал сокамерник Горбунова, Алексей Габов. Он должен был быть свидетелем обвинения – то есть, заявить, что в колонии ИК-6 никого не пытают. Вместо этого он рассказал, что был свидетелем издевательств в тюрьме, ровно таких же, которые описывал Горбунов. Габов обратился к судье и прокурору, попросив обеспечить его безопасность. По его словам, сотрудники колонии угрожали ему физической расправой, если он расскажет правду. Но ни судья, ни прокурор не вняли этой просьбе.

На следующем судебном заседании, 22 сентября, Габов снова выступил в суде. На этот раз он заявил, что в колонии ИК-6 никого не пытают, а описания истязаний он просто придумал. Что подвигло его на такое изменение показаний, остается неизвестным. Можно предположить, то сотрудники исправительного учреждения еще раз провели с ним воспитательную беседу.

Похожая история – и в республике Карелия. На заключенного-жалобщика Хазбулата Габзаева из колонии ИК-7 завели уголовное дело - якобы за "нападение на охрану". Это произошло 30 января 2017 года, после неоднократных заявлений Габзаева о насилии со стороны охраны.

На другого осужденного из той же колонии, Кобу Шургая, возбудили производство по любимой тюремщиками статье "ложный донос". И это несмотря на то, что в обоих случаях имелись свидетельства незаконного применения силы в отношении заключенных! У Шургая, например, после избиения сильно опухла нога, опухоль не спадает уже более полугода. Впрочем, это не аргумент для тюремной системы ФСИН. Тюремщики утверждают, что травма ноги у Шургая сохраняется еще со школы, когда он занимался танцами. Уголовное дело против садистов, как водится, не заведено.

Сотрудник ФСИН, возомнивший себя борцом с преступностью, сам становится преступником. Да еще и внушает своим "подопечным" мысли о том, что закон не уважает никто

Добиться начала уголовного расследования удалось правозащитникам в Свердловской области. Это произошло в колонии ИК-5 в городе Нижний Тагил, откуда неоднократно поступали жалобы на незаконное применение силы. Один из заключенных Фарух Бердиев в мае 2017 года заявил, что вспорол себе живот, чтобы прекратить издевательства надзирателей. В июне Следственный Комитет возбудил в отношении сотрудников колонии уголовное дело по статье "превышение должностных полномочий с применением насилия". После этого Бердиева по закону следовало направить в екатеринбургский следственный изолятор (СИЗО), чтобы он дал показания следователям.

Однако вместо этого в сентябре 2017 года Бердиева отправили в колонию ИК-44 Кемеровской области. Можно подумать, что это произошло для обеспечения безопасности заключенного. Но местные правозащитники считают, что таким образом ФСИН пытается затруднить расследование, поскольку следователю не слишком удобно путешествовать в далекий регион для опроса главного потерпевшего. Тем более, сам Бердиев сообщил адвокатам, что на него начали оказывать давление в кемеровской колонии (уговаривали сотрудничать с администрацией, иначе угрожали сделать “гомосексуалистом”). Благодаря вмешательству правозащитников Бердиева все же удалось вернуть в Свердловскую область.

Еще одна драма разворачивается сейчас в другой колонии Кемеровской области – это ИК-37 в посёлке Яя. Здесь Следственный комитет проводит проверку после попытки суицида более чем десятка заключенных, которые заявили о невыносимых условиях содержания.

Если цель исправительной системы – исправление, то пытки вряд ли тут помогут

Со слов осужденных, в колонии ИК-37 Кемеровской области их принуждали подписывать некие заявления о "сотрудничестве", а отказавшимся угрожали различными наказаниями. "Сотрудники сняли с осужденного штаны и пытались засунуть ершик ему в анальное отверстие", - рассказывала в начале сентября адвокат Екатерина Селиванова, защитник осужденного Паникоровского. После угрозы изнасилованием Паникоровский подписал все бумаги, не глядя. А вот заключенный Красильников отказался это сделать, и поэтому - как он рассказал адвокату Татьяне Меньшиковой - сотрудники колонии совершили над ним насильственные действия сексуального характера.

Меньшикова во время встречи с клиентом записала видео с его рассказом, но после свидания на нее набросились сотрудники колонии и удалили эту запись. А адвокату Селивановой, по ее словам, вообще не дали пообщаться с Красильниковым наедине, нарушив адвокатскую тайну. В дальнейшем у всех адвокатов при попытке сделать видеозапись телефоны были отобраны. Кроме того, заключенные сообщают, что сотрудники колонии ИК-37 пытаются оказывать на них давление, чтобы затруднить работу следствию.

Людей, которые отбывают наказание, можно упрекать во многом: в том, что сами они не думали о правах человека, отбирая сумочки и старушек или грабя квартиры. Но если цель исправительной системы – исправление, то пытки вряд ли тут помогут. Сотрудник ФСИН, возомнивший себя борцом с преступностью, сам становится преступником. Да еще и внушает своим "подопечным" мысли о том, что закон не уважает никто – даже сами служители закона.