Фото: Константин Гомон. Все права защищены.Ветер разбрасывает песок по просторным улицам Старобельска. Яркое степное солнце отражается в белых постройках бывшего уездного города. В четыре часа дня воскресенья город как будто замер – как и большинство провинциальных городов, Старобельск просыпается рано, медленно раскачивается и рано засыпает.

Однако город замер не в ожидании сиесты, а саспенса — воображение рисует ковбоев Дикого Запада. Возникает ощущение, что ты в гигантском съемочном павильоне, где снимают вестерн. Только нет ни одного свидетельства вымысла — нет ни кинокамер, ни режиссеров, ни актеров. Вместо ковбоев здесь солдаты Вооруженных сил Украины, а вместо Дикого американского Запада — уже отнюдь не Дикое поле украинского востока. Но и солдат здесь в это время уже не увидеть. Пусто и тихо. Эта тишина и пустота будоражит, ведь в сознании существует понимание близости войны — всего 90 километров до Луганска, 58,7 км до Северодонецка, ставшего "центром" региона, за которым — окопы и блокпосты.

Добраться в Старобельск нелегко. С городом нет железнодорожного сообщения, поэтому если путешествовать издалека, стоит искать поезд до Северодонецка или Лисичанска, дальше — автобусом или машиной. Дорог здесь, как и по всей области, почти нет. Но причина этого не война, а отсутствие качественного ремонта. Здесь нет боевых действий и город не входит в так называемую линию разграничения, сюда не добираются мировые СМИ, чтобы описать мирную жизнь формально мирного города. Как в таких практически изоляционных условиях в новом контексте город выстраивает свою идентичность, как и на чем строится украинская пропаганда?

Новые герои

В 2014 году в Старобельcк перебрался Луганский областной краеведческий музей. Подобно другим институциям, оказавшимся в военной зоне, музей вынужден был перевезти свою документацию в украинские мирные города, где продолжил свою деятельность. Практически все экспонаты музея так и остались в Луганске, музей "приняли" в Старобельске, где и по сей день основную часть экспозиции занимает преимущественно история Старобельского района. И представлена она вовсе не в форме увлекательного кинематографического рассказа, а вполне традиционно, архаично и идеологически скучно.

Тема войны — первое, с чем сталкивается зритель войдя в помещение краеведческого музея. Это даже не зал, а небольшой почти квадратный холл, в котором развешены плакаты и упоминания, как о Второй мировой войне, так и о нынешних военных событиях на Донбассе. Кажется, что иначе быть не могло — ведь с чего еще должен начинаться нелинейный рассказ мятежного региона, как не о борьбе за собственную идентичность и историю?

Слева от входной двери — баннер "Мятежный Донбасс: путь к миру": оружие, фотографии, отражающие события на линии соприкосновения и их последствия, украинский флаг с подписями бойцов и имена старобельчан, погибших в АТО. Справа — информация о Старобельске во время Второй мировой — биографические истории и фотографии ученых и солдат и история советского лагеря для военнопленных, построенного в 1939 году на территории бывшего женского монастыря "Всех скорбящих радости". Тезис о том, что Вторая мировая война с Старобельске началась с 1939 года (а не Великая отечественная война, начавшаяся в 1941 году) — уже важное и существенное уточнение в исторической перспективе и формировании исторической памяти Луганской области и Украины в целом. К слову, старое кладбище польских солдат, расположенное в черте города, сегодня граничит с новым военным кладбищем, где на сегодняшний день хоронят погибших на Донбассе солдат, в том числе и безымянных.

Старобельский краеведческий музей. Фото CC BY-SA 3.0: Wikipedia. Некоторые права защищены.Работая с экспозицией краеведческого музея, заместитель директора по научной работе Луганского областного краеведческого музея Татьяна Коваленко акцентировала внимание на новых именах — личностях и персонажах города, которые по-новому раскрывают миф и идентичность Старобельска. А биографический метод, на ее взгляд, значительно расширяет понимание истории, он делает ее более неоднозначной, более сложной, но в то же время более близкой обывателю. Коваленко стала сотрудницей музея в 2014 году, до этого она преподавала в историю и философию в Старобельском техникуме. Коваленко трансформировала главный музейный нарратив, выстраивая его на основе человеческих историй. Так, по ее мнению, у местного зрителя появится интерес бывать в музее, ведь история города для нее лично, это в первую очередь история людей и поколений, живших в нем ранее.

Так, например, в 2018 году музей издал несколько брошюр, посвященных важным, на взгляд музейщиков, персоналиям: это хореограф и актер балета, один из нынешних преподавателей Английского Королевского балета Александр Агаджанов; ландшафтный архитектор Яков Бутков, который озеленил хвоей Красную площадь в Москве; музыкант и дирижер Александр Зилоти; писатели Всеволод Гаршин, Иван Савич, Иван, Надежда и Иван Светличные.

Важными фигурами первого зала являются Георгий Лангемак и Тамара Балезина. Лангемак — создатель зенитно-ракетного комплекса БМ-13, известного как "Катюша"; Балезина — микробиолог-вирусолог, изобрела аналог пенициллина. Биография Лангемака в нынешних идеологических условиях оказывается важной: это уже не история создателя "Катюши", а рассказ об образованном инженере, пережившем Первую мировую войну, арестованного в 1937 году по обвинению в шпионаже, а в 1938 — расстрелянного.

Биографический метод значительно расширяет понимание истории, он делает ее более неоднозначной, более сложной

К слову, украинская культурная идентичность сегодня часто вспоминает о своем "Расстрелянном Возрождении". Личность Лангемака четко вписывается в эти рамки. На примере Лангемака, советское автоматически ассоциируется с репрессивным, а дореволюционное — с модерностью и развитием.

Из зала войны и памяти зритель может выбрать два пути: либо пойти в зал, описывающий природу Старобельского района, или же выбрать следующий зал, выстраивающий историю вокруг политического и социального ландшафта региона.

Как и предыдущий, зал истории Старобельского района выстроен на сравнении, которое в некоторой степени превращается в антагонизм: украинская сельская культура противостоит городской образованности и богатству уездного города. Архаика против инноваций.

Слева — прялки, украинские костюмы, столы, вышивка, глечики и прочие атрибуты старой жизни, разделены белыми модулями и старательно описаны сотрудниками музея. Как и раньше, сегодня Старобельск считается аграрным регионом.

Справа — фотографии курсантов, благородных девиц, проходящих курсы в учебных заведениях города, тут же стоит благородная мебель, фортепиано, скатерть и прочее. Уездный город — часть малоизвестного прошлого города, на котором сегодня город выстраивает свою идентичность.

Есть ли место для советского прошлого?

На примере Старобельска можно увидеть новую ностальгию и новый миф – Старобельск как успешный уездный город, в котором были возможности, хорошее образование и средства на жизнь. На этом романтическом фоне дореволюционного времени советское прошлое выступает как антагонистическое.

Советский период (а в особенности с 1945 по 1991 год) будто ускользает из поля зрения. Скажем, как и в музее, этот период, не упоминается, например и в русскоязычной Википедии. Энциклопедия пишет, что 25 января 1943 года Старобельск стал первым освобожденным городом Украины от немецко-фашистских захватчиков. Но фактически на этом советский период послесталинского времени заканчивается. Украиноязычная страница всемирной энциклопедии более информативна, но и здесь послевоенное время и период до начала украинской независимости оформлен лишь одной строкой: "В 1975 год в городе проживало 22 700 человек". К слову, сегодняшнее население города (с учетом ближайших поселков и регистрации переселенцев в городе) слегка переваливает за 17 тыс. человек.

История краеведческих музеев интересна тем, что они преимущественно создавались на основе "случайных" вещей, собранных энтузиастами. Позднее формат краеведческого музея стал таким, что мог бы одной экспозицией рассказать о природе, истории и культуре "родного края". Сама фраза "родной край" часто встречалась в советских и постсоветских учебниках как территория, на который человек родился. Часто подразделы с рассказом о локальном контексте размещался после "основной" истории.

Например, раздел о Второй мировой войне был завершен параграфом о том, что происходило в каждом отдельно взятом регионе. Для Луганской области – свой параграф, для Волынской – свой. Или скажем история родного края во время Гражданской войны была отделена от всей истории Гражданской войны. С одной стороны, это давало возможность более подробно описать происходящие исторические процессы на отдельно взятой территории. С другой, позволяло эти процессы отделить от глобальной истории, обособляя их.

Формат краеведческого музея стал таким, что мог бы одной экспозицией рассказать о природе, истории и культуре "родного края"

Историк Центра городской истории во Львове Ирина Склокина в своих исследованиях часто затрагивает тему культурного наследия и памяти. В своих текстах и интервью она говорит об опасностях, с которыми может столкнуться исследователь этой проблематики. В первую очередь, это возможность вызвать ностальгию. История повседневности часто может замещать собой сложные исторические процессы, критику политических и социальных отношений. Склокина говорит о том, что музеи сегодня все чаще показывают непростое прошлое через интересные, смешные или "фриковые" вещи, которые могут вызвать у аудитории эмоцию, а не серьезный анализ и рефлексию.

Экспонаты краеведческого музея в Старобельске — такие же случайные вещи, попавшие благодаря поискам его сотрудников и дарам старобельчан. Это, например, вышиванка, расшитая в западноукраинских традициях, доставшаяся музею от жительницы города или личные фотографии дореволюционного времени.

Могут ли быть случайными биографии?

В сложной исторической ситуации биографии локальных персонажей часто играют более важную роль для местного сообщества, нежели те, кого предлагает на роль главных героев государство. Однако, по мнению участников инициативы МетодФонд, работающей с переосмыслением музейных коллекций, биографии часто трансформируют историю. Например, они обратили внимание на превалирование биографического метода в переосмыслении коллекций художественных музеев, в связи с которым широкий исторический контекст, по их мнению, нивелируется.

Биографический метод, с одной стороны, хороший способ рассказать о сложных моментах истории. Однако такой подход может создать возможность для создания новой героизации, в особенности в военное время. Идеология работает с каждой биографией, трансформируя ее под свои стандарты.

Идеология работает с каждой биографией, трансформируя ее под свои стандарты

Справедливости ради стоит сказать, что музеи до 2014 года время также выстраивали экспозиции на основе человеческих историй, выделяя определенные важные для идеологии периоды истории. Показательным примером является музей "Молодая гвардия" в Сорокино (в прошлом — Краснодон) Луганской области, посвящённый участникам "Молодой гвардии".

Музей был основан в 1943 и открыт в 1944 году как филиал тогдашнего Ворошиловградского краеведческого музея, того самого, о котором шла речь в этой статье и который "официально" переехал в Старобельск. На протяжении всего времени история города Сорокино-Краснодона показывалась исключительно сквозь героический подвиг молодогвардейцев, описанный еще в 1944 году, и с тех пор не переосмыслялась.

Оксана Семеник в статье "На линии огня: как живет музей в Станице Луганской" пишет, что локальные музеи не меняют свои экспозиции, оставляя их нетронутыми с прошлых времен. Соответственно, многие продолжают транслировать старые, еще советские, постулаты. В сравнении с такими музеями Старобельский музей выглядит так, что он почувствовал дух времени и самостоятельно начал проводить изменения и "реформацию" историии. Однако, отказываясь от советского прошлого, сотрудники музея по-прежнему пользуются советскими инструментами и методами работы с историей. Отказываясь от старого мифа, они формируют миф новый, не менее пафосный и не менее идеологический.

Отказываясь от советского прошлого, сотрудники музея по-прежнему пользуются советскими инструментами и методами работы с историей

С музейным наследием в регионах работает инициатива художником и искусствоведов ДЕ НЕ ДЕ, которая на данный момент не институционализирована. Молодые культурные агенты и энтузиасты, во-первых, предлагают пересматривать музейное наследие молодым авторам; во-вторых, популяризируют небольшие музеи в рамках всеукраинского культурного поля. Их работа – это инициатива снизу, которая держится преимущественно на энтузиазме организаторов.

Культура — важное невидимое оружие, которым пользуются стороны конфликта, а музей — один из важных механизмов применения данного орудия. Поэтому вопрос о том, каким должен быть современный музей и как он может работать с болезненными, хрупкими темами в условиях украинской военной действительности — один из важных актуальных вопросов повседневности.