Здание медиахолдинга "РБК" на улице Профсоюзная, Москва. (с) Алексей Филиппов / РИА Новости. Все права защищены.Пару недель назад страсти сотрясали российскую медиатусовку: российско-латвийское издание Meduza опубликовало расшифровку встречи новых руководителей объединенной редакции РБК Игоря Тросникова и Елизаветы Голиковой.

На встрече с коллективом новый менеджмент попытался объяснить журналистам новые правила ньюсрума. Судя по реакции коллектива во время встречи и последовавшему вскоре уходу 20 журналистов, месседж донести не получилось. Можно описать происшедшее иначе: последствия ожидаемых изменений в редакции вполне понятны. Мало кто сомневается, что былого РБК больше нет и не будет. Впрочем, обсуждения в в Facebook шли не только и не столько вокруг того, что случится с РБК. Спор шел о том, насколько этично, во-первых, записывать встречу одному из сотрудников издания (РБК) и, во-вторых, публиковать (Meduza).

Спор, имеющий в российской медиатусовке яркое и показательное название – "медиасрач" – в очередной раз продемонстрировал, до какой степени расколото журналистское сообщество в России.

Искусство быть адекватным

Многим в России и за рубежом очень хочется верить в то, что подавляющее большинство российских СМИ напрямую управляются Кремлем. Подобная картина мира, без сомнения, облегчила бы жизнь многим аналитикам, но она совершенно не соответствует реальному положению вещей. Влияние власти на управление медиа очевидно, а вот с конкретным контентом новостей и программ сложнее.

Журналисты в России самостоятельно и иногда с большим энтузиазмом производят новости, вполне отвечающие запросам правящего режима. Моя коллега Элизабет Шимпфоссль уже писала, что главным показателем профессионализма среди журналистов государственных и лояльных Кремлю частных телеканалов является "адекватность": четко осознаваемые рамки того, что можно (нужно) и того, что ни в коем случае нельзя делать журналисту.

Интуиция – вот главное качество российского журналиста, стремящегося остаться в профессии и сделать карьеру

На рубеже 1990-2000 многие издания писали уставы редакций, но позже редко какое издание им следовало. Для большинства СМИ правила остаются неписаными и определяются исключительно ситуативно. Интуиция – вот главное качество российского журналиста, стремящегося остаться в профессии и сделать карьеру.

Известно, что Кремль предпочитает долгосрочной и ясной стратегии политику, основанную на тактических решениях. Российские СМИ, чтобы преуспеть в этом климате неопределенности, должны соответствовать поведению Кремля и быть готовыми очень быстро сменить вектор освещения того или иного события, пусть и на 180 градусов. В том, что касается чувствительных для Кремля тем, "адекватность" является крайне важным качеством. Без нее невозможно сделать карьеру. Во всех других темах можно делать все что угодно, чтобы не дать зрителю/читателю заскучать.

В одной из московских редакций журналисты смотрят трансляцию ежегодной специальной программы "Прямая линия с Владимиром Путиным". (с) Александр Вильф / РИА Новости. Все права защищены.В то же время "адекватность" не равна самоцензуре, когда журналист вынужден ломать себя, чтобы представить историю особенным образом. Для многих журналистов, особенно работающих в государственных или лояльных Кремлю СМИ, вопросы, касающиеся моральных дилемм, могут и вовсе не возникать. Главное - уловить правильный и безопасный вектор рассказа истории.

Во-вторых, важно удовлетворить потребителя – с одной стороны – и начальство/собственника – с другой. Это и есть неотъемлемые составляющие качественного (как они это понимают) материала, секрет современного российского медиа-профессионала, чем некоторые даже гордятся.

"Двойная сплошная"

Текст расшифровки встречи в РБК представляет собой потрясающий образец того, как в профессиональном журналистском коллективе, который следовал лучшим образцам западной журналистики, устанавливается "режим адекватности".

Голикова и Тросников стали авторами мема "двойная сплошная" как метафоры границы возможного для журналистов РБК, авторов самых сенсационных расследований о коррупции в последние пару лет (вот, вот и вот - самые громкие примеры).

Оказалось, что никто не знает где эта "двойная сплошная", в какой момент и куда она будет двигаться. Известно другое: истинный "профессионализм" заключается в том, чтобы следовать неким нигде не написанным правилам, чтобы не пересечь вечно ускользающую "линию". И никакой конкретики, лишь метафоры:

“Информационное пространство, как вы все прекрасно знаете, это очень чувствительная зона. И у нас с вами сейчас катастрофически сложный момент. Не только в РБК, во всех средствах массовой информации. Этот сложный момент, я не знаю, — переполненность дорожного движения, очень нервные водители, катастрофическое напряжение у тех, кто за пределами автомобиля, и внутри него. И наша задача — проявлять свой профессионализм таким образом, чтобы это движение было безопасным как для тех, кто сидит внутри, так и для пешеходов”.

В этой парадигме все сводится к тому, что под профессионализмом понимается не способность отыскать материал для расследования и опубликовать общественно важный текст, а способствовать поддержанию эфемерной гармонии между журналистами и властью, которую обеспечат руководители – ключевое звено процесса производства новостей. Они постараются избежать того, на чем "прокололись" предыдущие руководители и продолжить приносить прибыль владельцу издания.

В настолько кристаллизованной форме ведущий принцип российской журналистики еще никогда не был предъявлен публике. Его общественная и академическая ценность чрезвычайно велика. Тем не менее, не все оказались с этим согласны.

Для общего блага или не для записи?

В начале разговора Тросников просит не публиковать в социальных сетях то, что будет обсуждаться. После публикации коллектив Meduza и журналиста РБК, "слившего" запись, обвинили в нарушении профессиональной этики и уподоблению таблоидам. Говорилось, что просьба нового менеджмента не записывать разговор и не разглашать имя спикера была требованием, тем, что на профессиональном жаргоне называется off the record.

Похожие скандалы уже случались: в 2013 г. "Коммерсант" случайно опубликовал признание Дмитрия Пескова о том, почему Путин не произносит имя Навального. А в 2014 году портал "Слон" - запись встречи нового главреда “Ленты.ру”, пришедшего на встречу с редакцией, только что лишившейся главного редактора Галины Тимченко "по требованию собственника". Учитывая накал эмоций в редакции РБК, уже три месяца жившей в ситуации осажденной крепости после обысков и ухода руководства, было бы странно ожидать, что беседа не будет записана. Более того, в разговоре со мной один из журналистов РБК отмечал, что, следуя профессиональному инстинкту, даже несколько участников встречи записывали этот разговор.

Когда ньюсмейкер ведет общение с группой журналистов на важную общественно-политическую тему, редко удается сохранить наиболее важные детали в секрете. Да и принцип off the record часто трактуется журналистами по всему миру как способ ограничить их свободу донести общественно-значимую информацию до читателя/зрителя.

Это и признак того, что профессиональное сообщество постепенно эволюционирует. Большинство журналистов по тем или иным причинам стремятся быть "адекватными"

Поэтому между ньюсмейкерами и журналистами происходит постоянная "битва за слова": случай с РБК отнюдь не исключение, а еще одна попытка начать обсуждение принципов профессии, которое идет глобально. Просто в России, с ее характерным стилем дебатов (высказаться самому, но других не слушать), очевидными проблемами со свободой слова и количеством независимых СМИ, дискуссия приобрела традиционно скандальный характер.

Редакции Meduza особенно досталось в этом споре. Надо сказать, что коллектив, состоящий на 2/3 из бывших сотрудников “Ленты.ру”, которую, подобно РБК, собственник разрушил в 2014 году, воспринял ситуацию как личную. Очередное качественное издание оказалось обезглавлено и поставлено под контроль. Meduza и раньше активно участвовала в спорах о профессиональной этике с коллегами по цеху, указывая на то, как в действительности надо проводить журналистские расследования. Именно эта активная позиция и стала аргументом противников: стараясь быть этическим "камертоном" для профессионального сообщества, Meduza на самом деле ведет себя как таблоид.

Характерный комментарий сделал журналист "Коммерсанта" Александр Черных. Он раскритиковал Meduza и за публикацию расшифровки, и за отсутствие инфоповода, но, главное, за то, что теперь собственники не будут общаться с коллективами журналистов, и это непосредственно повлияет на работу журналистов. То есть Meduza подставила всех.

Сам факт того, что Черных привел пример встречи журналистов "Коммерсанта" с Алишером Усмановым, когда в 2011 году он уволил главного редактора журнала "Коммерсант Власть" Максима Ковальского, чрезвычайно интересен. Тогда разговор якобы тоже шел не под запись, но коллектив издания проявил "профессионализм", что позволяет "Коммерсанту" и сейчас успешно работать. В записи разговора Тросников – бывший сотрудник "Коммерсанта" - также повторяет, что смены акционеров (Березовский, Усманов) происходили несколько раз и все привыкли к тому, что будет потом. Кроме этого, выполнять волю "дяди"-владельца СМИ журналистов учат чиновники, наблюдающие за медиа.

Дискуссия о том, насколько "Коммерсант" стал более лоялен по отношению к Кремлю за последние годы – предмет иной статьи. Однако сам факт того, что критика коллег звучит из "Коммерсанта" - флагмана российской постсоветской журналистики – примечателен.

Помимо постмодернистских сарказма и иронии – фирменного стиля издания – "Коммерсант" все постсоветские годы отличался и некоторой степенью готовности к компромиссу и поддержке власти. Выборы Ельцина в 1996 году, история про разворот самолета Примакова над Атлантикой, интегрированность спецкорра Андрея Колесникова в кремлевскую жизнь, недавний комментарий помощника Игоря Шувалова о квартире, который убрали с сайта издания – достаточные примеры того, насколько "адекватен" "Коммерсант". Поэтому реплика Черных в первую очередь указывает на "непрофессионализм" записавших и опубликовавших материал коллег, на отсутствие у них необходимого уровня “адекватности”.

С другой стороны, Meduza – пример другого типа российской журналистики, поведение коллектива которого резко отличает его от подавляющего числа российских медиа. В отличие от других СМИ в бывшей Lenta.ru существовал набор принципов – т.н. мануал, по которым работало издание. В отличие от других медиаменеджеров Галина Тимченко продолжает держаться на расстоянии от власть предержащих – за что, вероятно, и поплатилась креслом главреда. Когда это произошло, журналисты, проявив удивительную солидарность, подали заявления об уходе в знак протеста против ее увольнения.

Маленький, но принципиальный коллектив Meduza, а также работа за границей, избегая прямого давления власти и владельцев, создают возможность для Meduza не только быть "неадекватными". Наперекор мнению большинства коллег они забывают о том, где проходит "двойная сплошная", генерируя споры среди профессионалов. Ведь в данном случае из расшифровки стало понятно как запускается процесс деградации СМИ, что, без сомнения, является общественно-значимым фактом.

Сам факт обсуждения этого скандала демонстрирует не только поляризацию мнений в сегодняшнем журналистском сообществе. Это и признак того, что профессиональное сообщество постепенно эволюционирует. Большинство журналистов по тем или иным причинам стремятся быть "адекватными", чему их научила постсоветская история медиа.

Однако чем больше будет дискуссий о сути и принципах профессии – пусть и в любимом формате "срача" - тем понятнее будут базовые ценности журналистов, и тем ближе, хотя бы чуть-чуть, российская журналистика станет к мировым стандартам профессии.