Находясь в Украине, не так просто узнать, что происходит в Донецке или Луганске, как там живут люди, что думают, например, о результатах мирных переговоров "Нормандской четверки" в Париже.

Иногда информацию "с той стороны" линии фронта можно найти на специализированных интернет-ресурсах или в отдельных сюжетах, как, например, на "Громадськом телевидении". Центральные же телеканалы и наиболее массовые интернет-СМИ сосредоточились на противодействии российской пропаганде, фейкам и дезинформации. Появились и (контр)пропагандистские программы, вроде "Гражданской обороны". А вот наладить поток новостей из неподконтрольных территорий не удалось.

Эта ситуация — полноценный информационный провал для Украины. Созданное при прошлом президенте Министерство информационной политики так и не решило этой проблемы. Работа министерства также сосредоточилась на противостоянии российской пропаганде и дезинформации, а также введению жестких ограничений для российских СМИ. И хотя в Украине никто не спорит о важности защищаться в условиях "информационной войны", эта защита привела к информационной изоляции оккупированных территорий от остальной Украины.

Разбираясь в объективных и субъективных причинах, приведших украинские СМИ к такой ситуации, oDR поговорил с Натальей Лигачевой, руководителем общественной организации "Детектор-медиа", специализирующейся на освещении работы СМИ и журналистов в Украине. Эта организация не раз делала собственные исследования ситуации с освещением конфликта и влияния российской пропаганды. Еще одним экспертом стал Андрей Куликов, председатель Комиссии по журналистской этике (комиссия рассматривает жалобы на прессу и вырабатывает профессиональные стандарты освещения событий в стране). К тому же, Андрей Куликов и сам пытался организовать диалог на неподконтрольных территориях. Также oDR поговорил с Сергеем Томиленко, руководителем Национального союза журналистов Украины — самой массовой организацией работников СМИ. Ему приходится чаще других разбираться в конфликтах между властью и прессой.

Железный занавес информационной войны

Исследования показывают, что новости о конфликте на Донбассе в украинских СМИ подаются в основном из официальных источников или из уст политиков. К такой информации часто возникает недоверие из-за возможных злоупотреблений (например, политических манипуляций или излишней цензуры со стороны военных), отсутствия баланса или других влияний (например, пропагандистских).

— На счет злоупотреблений не знаю, а сбалансированности маловато, — считает Андрей Куликов, известный украинский журналист и глава Комиссии по журналистской этике Украины. — Хотя бы потому, что мы редко слышим мнение людей по ту сторону линии разграничения. Да собственно и мнения людей, которые живут на подконтрольной территории, тоже не очень представлены в СМИ. Имею в виду, прежде всего, людей, которые живут в Луганской и Донецкой областях.

Об этом же говорит и Наталья Лигачева, руководитель общественной организации "Детектор медиа", специализирующейся на проблемах украинских СМИ: "Когда разговариваешь с экспертами, то очень много узнаешь о вещах, о которых в нашей прессе нельзя прочитать".

Региональные СМИ — телевидение или газеты — в Украине всегда имели локальное вещание или распространение. Например, в Днепропетровске, Львове или Харькове о событиях в Донецке могли узнать только из центральных телеканалов или газет. Во время начала конфликта это одинаково касалось как центральных украинских СМИ, так и российских.

Однако по мере того, как конфликт на Донбассе разгорался, Украина заблокировала вещание многих российских СМИ, обвинив их в разжигании войны, пропаганде и дезинформации. Под запрет попали популярные социальные сети ВКонтакте и Одноклассники, а также сайты некоторых редакций, официально работающих на оккупированных территориях. В тоже время, украинские издания не смогли компенсировать недостаток информации по целому ряду объективных и субъективных причин, о которых речь пойдет ниже.

Проблемы пропаганды и самоцензуры

В течение нескольких последних лет мониторинги регулярно фиксировали падение количества новостей, касающихся освещения конфликта на Донбассе. Только сейчас, когда на высшем политическом уровне началось обсуждение формулы Штайнмайера и встреч "Нормандской четверки" — к этой теме вновь возрос интерес. Но, как показывает мониторинг Института массовой информации в октябре, в основном речь идет о той же официальной позиции или мнений политиков внутри Украины.

Точка зрения другой стороны до сих пор остается не представленной. В основном, связано это с тем, что с началом конфликта журналисты осознанно отказались от соблюдения некоторых профессиональных стандартов, в том числе баланса мнений.

— Мы же понимаем, что не будем подавать точку зрения сепаратистов и боевиков. Поэтому возвращение к соблюдению стандартов, которые мы защищаем в мирное время, произойдет только тогда, когда каким-то образом разрешится ситуация. И это будет не такой односторонний взгляд, каким он есть сейчас, — объясняет проблему Наталья Лигачева. По ее мнению, СМИ смогут вернуться к стандартам новостей, когда будут больше искать информации о реальных проблемах людей на неподконтрольных Украине территориях.

Отход от соблюдения стандартов в подаче новостей о конфликте приводит и к другим негативным последствиям. Еще в 2015 мониторинг интернет-издания "Телекритика" (сейчас "Детектор-медиа – прим.авт.), зафиксировал, что "Украинские телеканалы героизируют бойцов АТО, демонизируют боевиков "ЛНР", "ДНР" и России, замалчивают проблемы переселенцев и практически не вспоминают о волонтерах. На ток-шоу центральных телеканалов звучит язык ненависти. Это создает ситуацию четкого разделения на "своих" и "чужих", хороших и плохих. По данным мониторинга в ток-шоу центральных каналов выявлены случаи культивации ненависти и других негативных эмоций к другой стороне".

Даже спустя два года после начала конфликта на Донбассе, эта проблема все еще оставалась актуальной. В исследовании Школы журналистики Украинского католического университета, опубликованного в марте 2016 года, указывалось: "Информационным фоном для региональных СМИ остается поток официальных сообщений с выразительным оттенком пропаганды. Однако у части анализируемых СМИ растет число попыток критического и разностороннего освещения конфликтной тематики, направленной на то, чтобы понять истоки и обстоятельства проблемы и искать пути для ее решения".

За последующие три года ситуация с соблюдением стандартов существенно не изменилась:

— Для того, чтобы изменилось настроение или отношение в СМИ, надо сделать такое правило: не побывал там – не пиши, не побывал за линией разграничения – не пиши, не побывал в серой зоне – не пиши, не побывал в Краматорске или Мариуполе – не пиши. Езжай туда, смотри, слушай неприятное, обнадеживающее, говори с людьми – после этого у тебя будет, о чем и как писать, — считает Андрей Куликов.

Опасности за линией фронта

Впрочем, поехать за линию разграничения и сделать репортаж сегодня крайне рискованно. И не столько из-за боевых действий, сколько из-за угрозы ареста для украинских журналистов. Об этой проблеме совсем недавно говорили и с трибуны Верховной Рады Украины во время парламентских слушаний по безопасности журналистов.Сегодня мы говорим о дефиците достоверной информации о жизни украинцев на оккупированных территориях, — объясняет ситуацию Сергей Томиленко, глава Национального союза журналистов Украины. По его словам, для украинских журналистов и СМИ невозможно работать на оккупированных территориях из-за огромного риска для безопасности. И напоминает об арестованном в самопровозглашенной Донецкой народной республике журналисте Станиславе Асееве, освобождения которого добивается НСЖУ. – Поэтому отсутствие своих журналистов на оккупированных территориях приводит к отсутствию информации оттуда.

Отчасти, проблема заключается еще и в том, что многие журналисты открыто высказывали свои политические позиции и крайне негативное отношение к людям, которые отказались признать результаты Революции Достоинства, объявили о независимости непризнанных республик и желании присоединиться к России. А учитывая, что проросийские боевики отслеживают социальные сети, для украинских журналистов есть реальный риск не просто получить отказ в аккредитации, но и быть арестованным на неподконтрольных территориях. Например, того же журналиста Станислава Асеева боевики обвиняют в шпионаже в пользу Украины.

Трудности для иностранных СМИ

Ситуацию можно было бы частично исправить, используя перепубликации репортажей западных СМИ, к которым в Украине сейчас больше доверия, чем к российским. Однако и здесь не обошлось без серьезных трудностей.

По мнению Наталии Лигачевой, это вызвано рядом проблем для самих западных журналистов.

"Мы знаем, что западные СМИ в основном имеют свои корпункты в России. И очень часто эти журналисты имеют больше "пророссийский" взгляд, чем "проукраинский". Это тоже мешает нам с доверием относиться к этой информации", — объясняет Лигачева еще один аспект проблемы, которая может иметь далеко идущие последствия.

С другой стороны, есть трудности с попаданием западных журналистов на неподконтрольные территории.

Во-первых, въезд им разрешен только через специальные пункты пропуска в Украине. Любой другой маршрут, например, через территорию России, будет считаться нарушением законодательства и впоследствии западного журналиста могут не впустить в Украину.

Во-вторых, нужно получить аккредитацию в специальных органах непризнанных республик ДНР и ЛНР. Но за такую аккредитацию в Украине легко угодить на сайт "Миротворец", который публикует все доступные им персональные данные журналистов, которые сотрудничают с непризнанными властями оккупированных территорий. Получение аккредитации тоже считается таким сотрудничеством.

Действия "Миротворца" не раз вызывали возмущение журналистов, в том числе и на международном уровне. Однако это никак не повлияло на политику сайта, который связывают с заместителем министра внутренних дел Антоном Геращенко.

В итоге, по словам Сергея Томиленко, сегодня авторитетные западные СМИ стараются не посылать своих журналистов на неподконтрольные территории.

Давление самоцензуры и радикалов

Около 48% опрошенных журналистов заявили о самоцензуре в украинских СМИ, а почти 65 % уверены, что война увеличила количество случаев самоцензуры – таковы данные июньского исследования Фонда "Демократические инициативы".

Андрей Куликов – один из немногих журналистов, который четыре года назад ездил за линию разграничения и впоследствии на себе испытал давление радикальной общественности.

— Наверное, и мой энтузиазм несколько пошатнулся в результате нападок. Мы видим, что не только поездки журналистов, но и других людей вызывают сопротивление части граждан, — считает Андрей Куликов. — Недавно была инициатива трех луганчан поехать после пятилетнего перерыва в Луганск. Они так и не поехали из-за того, что поднялась волна осуждения. Я знаю нескольких журналистов, которые проводили долгое время за линией фронта на оккупированных территориях, возвращались, писали об этом. Но опубликовать такие материалы очень не легко, мягко говоря. Есть у меня знакомый, который работает по обе стороны линии фронта и пытается подавать объективную картину и там, и там, плюс "серая зона" (территория между разделенными сторонами – прим.авт.). Ему очень трудно публиковаться: что в России, что в Украине. И он, например, публиковался в Латвии, — приводит пример Куликов.

—Тут дело в том, что с одной стороны — дефицит источников информации, а с другой стороны мы говорим, что эта тема и контент – серая зона для медиа-менеджеров и СМИ. Серая зона в плане ответственности и рисков. По факту публикации к СМИ или журналисту могут быть претензии от органов власти, медиа-регулятора или радикалов – считает Сергей Томиленко. – Новости из оккупированного Донецка могут быть восприняты либо как подыгрывание боевикам, либо как вражеская пропаганда. Часть радикальных граждан и организаций могут расценить это как нежелательный контент и преследовать журналиста или медиа, угрожать или нападать. У нас прецеденты таких конфликтов уже были.

Впрочем, с такими оценками согласны далеко не все. Один из журналистов, работающий обе линии фронта и согласившийся на интервью с oDR на условиях конфиденциальности, считает, что давление радикальной общественности сильно преувеличено. А малое количество публикаций из-за линии фронта больше вызвано объективными причинами: снижением интереса СМИ к этой тематике и реальной угрозой ареста украинских журналистов на оккупированных территориях.

По его мнению , пересечь линию соприкосновения без предварительного согласования с боевиками своей будущей позиции, публикаций и намерений, никакому журналисту с украинским паспортом и пропиской за пределами Донецкой или Луганской областей невозможно. А без каких-либо гарантий безопасности, без поддержки со стороны редакций и государства — ехать туда попросту опасно.

Действительно, как показала ситуация с внештатным автором "Радио Свобода" Станиславом Асеевым, который уже 2,5 года находится в тюрьме самопровозглашенной ДНР за свою исключительно журналистскую деятельность, возможностей для эффективной защиты репортеров у украинского государства нет.

Украинские редакции оказались не готовы к работе в таких условиях. Не имея легально работающих на оккупированных территориях авторов, невозможно объективно освещать происходящие там события.

В поисках выхода

Сегодня в среде украинских журналистов мало у кого остались сомнения в том, что мы стали участниками или заложниками гибридной информационной войны. Эта ситуация привела ко многим последствиям, таким как военная цензура, самоцензура, отход от соблюдения профессиональных стандартов, чрезмерное давление на СМИ со стороны общественности или властей.

И если вдали от конфликта эти последствия заметны лишь в виде снижения интереса СМИ к этой тематике и превалировании официоза, то за линией разграничения — на оккупированных территориях — оборачиваются колоссальным недоверием к украинским СМИ.

В ноябре 2019 года газета "Зеркало недели" обнародовала данные опроса общественного мнения ДНР и ЛНР (оккупированных территориях Донбасса). Оказалось, что более 80% опрошенных не доверяют украинским телеканалам, считая, что там полностью или частично передергивают информацию. Почти столько же людей не доверяют и украинским электронным СМИ (из тех, кто их читает). А газеты из Украины практически не попадают на оккупированные территории. Естественно, что в этой ситуации жители оккупированных территорий предпочтение отдают российским СМИ.

В контексте начавшихся переговоров об урегулировании конфликта, и ситуации с доверием к СМИ, вполне резонно встает вопрос о смене риторики, которая используется украинскими журналистами при освещении событий на Донбассе. Но, возможно, время для таких перемен еще не пришло.

— Что касается тех, кто там воюет, тех, кто убивает – то, конечно, она (риторика – прим.авт.) не должна меняться. Другое дело, что там есть и какая-то часть проукраинских жителей, — считает Наталья Лигачева. — Нужно больше внимания уделять возвращению (граждан и территорий – прим.авт.) к нам, борьбы за их сознание. Но это очень сложно, потому что российская пропаганда там имеет прямой доступ, а украинские СМИ доступны в меньшей степени.

— Дискуссия на эту тему есть, но ожидать быстрых перемен не приходится, — считает Андрей Куликов. — Потому что есть тысячи погибших, полтора миллиона изгнанных и уехавших, миллионы тех, кто искренне все это воспринимает: иногда со знаком плюс, иногда со знаком минус. Многие люди чувствуют себя задетыми. Очень важно уже сейчас даже не начинать, а продолжать думать о том, что будет на ныне оккупированных территориях после того, как они будут освобождены от оккупантов. Но сейчас никто, наверное, не знает, когда это произойдет. И в этом есть большой недостаток, но и преимущество. Подготовка может быть настолько успешной, что когда это произойдет, то украинское общество вернется туда готовым к испытаниям. Все должны быть к этому готовы – и туда придти, а также важно – к себе впустить, позволить участвовать во всех сферах жизни общества: политике, культуре и так далее.

Последние новости из властных кабинетов также имеют неоднозначные оценки. Правительство намерено ужесточить ответственность СМИ за дезинформацию, в первую очередь, связанную с российской агрессией против Украины. Однако многие журналисты, общественные и международные организации обеспокоены, что под предлогом борьбы с дезинформацией и пропагандой, власти могут получить еще больший контроль над прессой, чем он есть сейчас. А ужесточение контроля над СМИ оставляет все меньше пространства для дискуссий как об урегулирование конфликта на Донбассе, так и для обсуждения роли СМИ в этом процессе.